Путь Черной молнии 1. Новая версия
Шрифт:
Карательные органы, хоть и занимались глобальным искажением фактов, арестовывая сотнями, тысячами невинных людей, на самом деле в какой-то степени им было известно о существовании хорошо законспирированных групп. По мнению работников оперсекторов госбезопасности, такие группы уже не имели между собой крепкой связи, а в основном занимались сбором информации и существовали в ожидании глобальных перемен в стране: назревал конфликт с Германией и Японией. Опасаясь, что в Западно-Сибирском крае возникнут массовые восстания кулаков, бывших белогвардейцев, священников и многих граждан, недовольных коммунистическим правлением, Советская власть занималась чисткой народа.
Мирошников не исключал своего ареста и был готов к приходу чекистов, потому как понимал, что числится в списках, как потенциальный и опасный враг советского государства. Но органы госбезопасности
Два дня назад Мирошников получил срочное донесение, что из двенадцати человек, проживающих в Топильниковском районе и входивших состав другой группы, на свободе осталось только четверо, остальных арестовали чекисты. Вероятно, кто-то из членов группы предал подпольщиков и сейчас ими занимаются томские чекисты. Оказался ли виновником арестов какой-то изменник или они попали под очередную чистку НКВД, Мирошникову еще предстояло выяснить. Разумеется, всех подпольщиков было жаль, но больше всего он переживал за Егора Коростылева и его сына Михаила. Егор старый, проверенный в делах друг, вместе с которым пришлось бороться против большевиков еще в начале двадцатых годов.
В плане Мирошникова был обязательный пункт, как только он окажется в зоне недосягаемости органов госбезопасности, сразу же навестит Коростылевых.
Макар жил в небольшом, старом доме, хозяйка которого, после ареста мужа, уехала с детьми в деревню, и пустила Мирошникова в пустующее помещение временно пожить. По прибытию к месту ссылки и имея опыт в прошлом, он не поддавался иллюзиям, что больше ему ничего не грозит. Макар в первую очередь позаботился о своей безопасности и на экстренный случай прорыл подземный ход, ведущий из подпола за пределы дома в сарай. В течение года ему дважды удалось встретиться со своими людьми, навестившими его под видом проверяющих работников госбезопасности. В тайнике он спрятал оружие: два нагана, несколько пачек патронов и две гранаты.
Получив в комендатуре разрешение, Макар работал прямо на дому: лудил, паял старые самовары, чайники и медные тазы. Люди частенько приносили ему прохудившуюся посуду и производили расчет, чем придется, когда деньгами, а когда продуктами. Для удобства в основном он трудился ночами до полудня, а затем отсыпался.
И вот, благодаря такому распорядку, в одну из августовских ночей, ему удалось избежать внезапного ареста. Работа была в самом разгаре, когда в соседнем дворе послышался озлобленный лай собаки. Мирошников уже привык к ней и различал по лаю, проходил ли мимо дома человек или кто-то открывал калитку в чужой двор. Оставив зажженной керосиновую лампу, Макар прошел в соседнюю комнату и, глянув в окно, выходящее в огород, при лунном свете заметил, как несколько человек в военной форме, крадучись, окружают дом. Раздался сильный стук в уличную дверь. Мирошников зашел в кухню и, вытащив припрятанный за печкой револьвер, взволнованным голосом спросил:
– Кого там по ночам нелегкая носит?
В ответ послышалось грозное предостережение:
– Шаповалов быстро открывай, иначе выломаем дверь.
– А кто вы такие будете, люди добрые?
– Сейчас покажем, какие мы добрые, быстро открывай контра недобитая!
– Так бы сразу и сказали, что с проверкой пришли. Сейчас-сейчас, дайте хоть портки надеть.
Судя по оперативности, с какой действовали чекисты и по их грубым высказываниям, Макар догадался, что арестовывать его пришли целенаправленно. Он выиграл драгоценное время, которого хватило для того, чтобы спуститься в подпол, забрать остальное оружие и патроны. В дверь неистово замолотили кулаками, и остервенело застучали сапогами. Открыв люк, присыпанный соломой, он оказался в углу сарайки, и тихо прокравшись к двери, хотел выйти наружу. Но предусмотрительные чекисты подперли дверь с другой стороны. Тогда Макар приоткрыл небольшое окошко и, выбравшись наружу, прошел вдоль стены. Пригнувшись, выглянул из-за угла и увидел за плетнем посреди дороги стоявшую легковую машину черного цвета, около которой вертелся одетый в форму сотрудник НКВД. Остальные видимо, рассредоточились вокруг дома. Два чекиста с оружием наготове стояли около крыльца. Дверь в дом была распахнута, сотрудники органов, выбив ее ногами, орудовали внутри.
Мгновенно оценив обстановку, Макар понял, что уйти незамеченным не удастся, а стрельба из двух наганов в темноте может оказаться малоэффективной и к тому же он не знал, сколько чекистов находится в окружении дома. Оставался один выход, с помощью гранат пробиваться к дороге. Выглянув из-за угла, он бросил гранату в сторону крыльца, как раз под ноги чекистам. Прозвучал оглушительный взрыв, мгновенно растревоживший в окрестности всех собак. Тут же послышался беспокойный мужской возглас из соседнего двора. Вокруг разносилась беспорядочная стрельба, это чекисты, опешившие от внезапного взрыва, во тьме стреляли наугад. Поднялась настоящая суматоха, в ходе которой Макару удалось пробраться за плетень. Подбегая к машине, он заметил человека, спрятавшегося за открытой дверцей. Прицелившись, выстрелил в ногу и, по истошному крику чекиста понял, что не промахнулся. Припав на колено, сотрудник зажал рану рукой и, не зная в кого целиться, выстрелил два раза в темноту наугад. Макар с разбега ударил ногой по дверце, припечатав чекиста к машине. Вдруг из салона послышался чей-то голос:
– Помогите! Не бросайте меня здесь, – в приоткрывшейся дверце показалось лицо мужчины, – меня арестовали…
Не было времени раздумывать и Мирошников, схватив за рукав мужчину, потянул за собой.
– Быстро за мной!
Они бросились бежать по дороге и, свернув в проулок, скрылись за огородным плетнем. В отдалении слышались редкие выстрелы вперемешку с грубой бранью. Отбежав на приличное расстояние, беглецы свернули к реке, и только тогда Макар заметил на запястьях рук спасенного им мужчины наручники.
Необходимо было торопиться и до рассвета уйти как можно дальше. Наверняка чекисты пустят по их следам собак, потому пробираясь вдоль обрывистого берега, часто заходили в воду и брели по отмели. Судя по ранее изученной карте, недалеко должна быть небольшая деревня, вот туда и направился Макар, чтобы помочь своему напарнику освободиться от наручников. Познакомившись поверхностно, они обменялись именами и решили, что для основательной беседы время неподходящее и отложили разговор. Августовскими ночами возле реки было настолько прохладно, что рубашки с пиджаками не спасали. Согревались быстрой ходьбой и таким образом подсушивали промокшую одежду. Забрезжил рассвет и сквозь пелену плотного тумана, стелившегося вдоль реки, заметили несколько домов. Это была та самая деревенька, отмеченная на карте. Теперь главное, найти инструмент и избавиться от наручников и еще не попасться на глаза какому-нибудь местному активисту, который увидев незнакомых людей, сразу же поднимет шум.
Присев в кустах, стали ждать, когда из дома кто-нибудь выйдет. Примерно через час на их счастье, на крыльце появился сухощавый мужичок средних лет с ведром в руке. Он направился в стайку, видимо кормить скотину. Дождавшись, когда хозяин скроется за дверью, Макар последовал за ним и, видимо договорившись, махнул рукой Михаилу, чтобы он шел в стайку. Хозяин вышел и принес из дома разный инструмент и Макар, приспособившись на деревянной чурке, сбил наручники. Мужчина оказался добродушным и вполне понятливым, когда услышал историю о внезапном аресте и, посочувствовав, сходил в избу и вернулся с половинкой каравая хлеба да крынкой молока. Подкрепившись, беглецы поблагодарили хозяина за помощь и, попрощавшись, спустились к реке, чтобы продолжить свой нелегкий путь, а лежал он на юг к районному центру Кривошеино. Затем предстояло добраться до села Богородское и, переправившись через Обь, идти вверх по реке в сторону села Топильники. Эти места были знакомы Макару еще со времен Гражданской войны и крестьянского сопротивления соввласти.