Путь Черной молнии
Шрифт:
Если у ментов возникнет желание где-нибудь проникнуть в зону, блаткомитет организовал две мобильные группы, контролирующие периметр обеих зоны. Подобными вопросами занимались: Сергей Ирощенко (Карзубый) и Игорь Семченко (Каленый), отдавшие некогда своей Родине несколько лет безупречной службы.
Сашка присмотрел трубу приличного диаметра, длиной около пяти метров и в уме прикинул: "Если ее возьмут человек шесть и используют, как таран, то свобода узникам изолятора будет обеспечена".
Первый раз в жизни ему и его близким приятелям пришлось участвовать в подобном мероприятии. События такого рода разворачивались по накатанному сценарию только в фильмах и книгах, а здесь он самолично принимал участие в подготовке к бунту.
Пока все шло по плану, и молодые парни пребывали на гребне волны, которая увлекала их глубже, в неведомую пучину. Опасений и страха за уже сработанное дело, ни у кого из восставших пока не возникало. Конечно, были лояльные к неповиновению и беспорядкам, но Дрон строго указал: "Вольному - воля", захотят мужики поддержать основную массу, пусть становятся рядом". Ему не хотелось, чтобы в случае провала его дерзкого и опасного мероприятия, мужики потом говорили, что блатные заставляли их из-под палки участвовать в бунте.
Подтащив трубу к дверям изолятора, заключенные ждали, когда на плаце вор закончит зачитывать требования к администрации. Ведь после этого и начнется самое главное: или власти колонии уступят зэкам, либо применят силу, чтобы задавить бунтовщиков.
Вот только никто из заключенных и администрации еще не мог точно определить, что произошло: народный бунт - тобишь зэковский на территории одной зоны или целенаправленное вооруженное восстание, которое может перекинуться, как огонь на другие лагеря и тюрьмы.
Но видимо случилось то, чего нельзя предвидеть в таких ситуациях. Тем и непредсказуемым бывает бунт, что разворачивается не по задуманному плану, а имеет стечение непредвиденных обстоятельств.
Пархатый сидел в камере изолятора, его и Ворона еще не перевели в БУР. С ними вместе сидело двое заключенных, которые так же считались нечистыми по лагерной жизни. После того, как Воробьев выпроводил Рыжкова из хаты, администрация подыскала ему камеру по его масти. Пархатый был зол на весь мир, слова угроз, сыпавшиеся в адрес Воробья и прочих зэков, мешавших ему жить по своим законам, не были пустыми. Теперь времени на обдумывание было много, он лелеял свой план, затем вынашивал его до основания. В первую очередь ему хотелось, отомстить Воробью, виновнику всех его бед, затем подобрать надежных пацанов для "выворачивания зоны наизнанку". Пархатому не пришлись по нутру методы вора в законе, по которым он правил в зоне. Он считал, что Дрон по нынешним меркам, слишком мягкий и гуманный, хотя гуманному акту со стороны вора, он был обязан своим положением - его не опустили за беспредел. Мечта Пархатого - это править железной рукой.
Ближе к обеду Пархатый, услышав крики за стенами изолятора, сначала подумал, что производился запоздалый развод на работу зэков, но шум от криков не прекращался. Люди в изоляторе заволновались.
По коридору ШИЗО бегали контролеры и ударами дубинок по дверям, старались утихомирить растревоженных в камерах заключенных. Но буйство в изоляторе нарастало: крики, ругань, стуки в двери переросли в единый гвалт и шум, от которого стоял в ушах звон.
Лейтенант Брагин непрерывно названивал по внутреннему телефону. На вахте, где располагался ДПНК, никто не брал трубку. Брагин позвонил на коммутатор и попросил его соединить с начальников режимной части. Ответил его сослуживец - капитан Стрельцов:
– Толя, ты как оказался в изоляторе?
– Меня Серебров направил сюда для усиления. Что у вас там происходит? Кругом такой шум стоит, зэки в камерах начали буйство.
– Толя, ни в кое случае не открывайте двери изолятора, в колонии произошел захват. Одним словом - заключенные подняли бунт.
– И что? Почему начальство не отвечает? Скоро зэки все двери повыламывают.
– Толя, дорогой, держитесь! Мы не можем попасть в зону, все начальство сейчас ведет переговоры с заключенными на плаце.
– Жертвы есть?
– Со стороны администрации пока нет, правда учительницу сволочи изнасиловали, а вот среди зэков есть два трупа. Много избитых.
– Ладно Серега, мне бежать нужно, там по ходу двери хотят вынести.
Услышав голоса за окном изолятора, выходившего в промзону, Пархатый заскочил на верхние нары и, прижавшись лицом к железной решетке, крикнул, что есть силы:
– Братва, что у вас там, что за кипишь?
Подойдя до границы "паутины" и колючей проволоки, которой была обмотана вся наружная стена, мужики закричали:
– Свобода! В зоне начался бунт, скоро мы вас освободим. Сейчас меморандум ментам выпишем и ломонем двери трюма. Потерпите, пацанва!
– Ура-а!- заорал Пархатый во все горло и, подбежав к двери камеры, закричал, чтобы его все услышали.
– Пацаны. Братва! В зоне бунт, ломай замки, выходи на коридор, будем мусоров метелить.
Изолятор ответил ему голосами приветствия:
– Ништяк пацаны, бей козлов, ломай двери, гаси ментов поганых, ох и отоспимся мы сейчас на них.
В один миг была выворочена с корнем привинченная к полу лавка. Пархатый и двое, помогавших ему, подхватили ее и стали бить торцом в железные двери. Она ни как не поддавалась. Сделав несколько ударов и, не получив желаемого результата, вчетвером вцепились в стол, и также вывернув его из пола, кинулись к двери. Под натиском наконец-то она зашаталась, но этого было недостаточно.
– Давай братва, выломаем эту козлячью дверь, - рычал Пархатый и ему вторили три голоса:
– Даем Жека, даем!
После нескольких мощных ударов, замки не выдержали, и дверь распахнулась, выкинув наружу взбунтовавшихся узников. Навстречу им по коридору бежали лейтенант и прапорщик, угрожающе размахивая дубинками. Двое других дежурных находились в противоположном крыле изолятора. Лейтенант держал в руках какой-то предмет, с виду напоминавший темный пузырек, им оказался аэрозольный баллончик со слезоточивым газом.
"Черемушка!" - пронеслось в голове у Пархатого, но офицер уже испускал на зэков струю газа. Раздались отборные матерки и двое из вырвавшихся закрутились юлой, харкаясь и сморкаясь от удушливого газа. Пархатый рванулся к лейтенанту, направляя торец лавки ему в голову. Брагин сам хватанул легкими зараженного воздуха и на мгновение прикрыл глаза. Удар страшной силы раздробил ему нос и опрокинул тело на пол. Трое зэков и в том числе прапорщик, закрыв глаза, на ощупь , расползались в разные стороны.