Путь Черной молнии
Шрифт:
"Я не стану называть тебя по имени: сам понимаешь - это рискованно. Я не знаю, для чего послушала тебя, но после твоей просьбы, какая-то тревога легла на мое сердце. Всякие мысли лезут в голову. Что должно произойти за две недели? Почему ты настаивал, чтобы я уехала?
Я вообще отказываюсь себя понимать, зачем слушаю тебя, зачем сейчас села писать? Зачем ночью поступила так, как в принципе не должна была делать? Наверное, в большей степени на меня подействовало то, что ты помог моему родственнику (ты понимаешь, о ком идет речь). А может быть, я не хочу признаться себе до конца, что ты мне очень симпатичен... Не знаю. Прав был наш общий знакомый: в тебе есть что-то такое, чего нет в других мужчинах, за что он тебя так ненавидит. Наверное - это что-то, является крепкой и бескорыстной помощью. Нам - одиноким женщинам всегда этого не хватает. Я не хотела писать тебе, ты сам понимаешь, насколько это опасно для нас обоих. Меня могут выгнать с работы, а тебя увезут куда-нибудь далеко. Знаешь, о чем я сейчас подумала: приду на работу, а тебя уже нет. Интуиция тонко подсказывает мне, что я права. Если такое произойдет на самом деле, мне бы хотелось, чтобы ты, когда-нибудь приехал к нам в гости. Я умею ценить человеческую доброту и учу этому своего родственника, и потому еще раз благодарю тебя от всего сердца.
Зная твою сложную жизнь, не настаиваю, но прошу беречь себя.
С уважением...
Алексей откинулся головой на подушку: что-то цепкое ухватилось за сердце, и еще долго не отпускало. Да, он чувствовал эту женщину, и где-то в глубине души ждал от нее ответственного шага. И вот! Ночная встреча и это маленькое письмо, растеребившие его душу.
Он призадумался: "Для чего судьба подкидывает мне такие испытания? Мой бедный отец, которого по вине матери я потерял. Затем и саму мать, отказавшуюся от меня так легко. А может не легко? Может она скрывала все свои чувства ко мне.
Инна! Вот кто по-настоящему любит своего сына. Наверно мне в жизни, как раз не хватало такой любви. Почему я встретил ее именно сейчас, когда стою в двух шагах от неизвестности? Я ей симпатичен! О! Как это смело. Я вынужден признаться себе, что она мне нравится все больше и больше. А может это что-то другое. Я не знаю, что такое настоящая любовь, от которой у людей сносит голову. Невероятно, но у меня к ней возникли чувства: когда она рядом, мне хорошо, и в какой-то степени даже ее стесняюсь. Инна! Как жаль, что я не могу ей ответить.
Ладно! Все-все. Не раскисать".
– Леха,- шепотом позвал его Симута,- пошли, началось...
Глава 36
Кто избил активистов?
Наступило раннее утро. Непонятное, тревожащее чувство закрадывалось в душу заключенных. Прошедшая ночь кого-то возбудила от состоявшегося акта над активом зоны, а кого-то встревожила. Сейчас работники режимной и охранной частей носятся как угорелые, разыскивая ночных погромщиков. Блатные, пацаны и мужики с замиранием сердца ждали минуты, когда по всей зоне прозвучит сигнал, за которым последует общее выступление. А пока они надеялись на сплочение и не представляли, что на самом деле их ожидает. Они не догадывались: до какой степени может ожесточиться власть, чтобы подавить бунт. Никто не мог предположить, что кто-то из них уже не вернется домой к своим родным и близким. Что кому-то не повезет, и он останется до конца своих дней калекой или получит добавочный срок за организацию и участие в бунте. Все ждали и надеялись на лучшее. И как говорили оптимисты: "Надежда умирает последней".
День выдался тревожным не только для заключенных, но и для администрации колонии.
С самого утра, вместо того, чтобы сидеть в своем кабинете, майор Ефремов прохаживался у кабинета своего начальника. Кузнецов еще не появился на работе.
Сослуживцы, проходя мимо, здоровались и поздравляли с возвращением из командировки. Подошел капитан Громов - коллега из оперчасти и поздоровался:
– Привет Лень! С выходом тебя.
– Спасибо, - мрачно ответил Ефремов.
– Что такой хмурной, не выспался что ли?
– Поспишь тут, сейчас планерка, а Кузнецова еще нет.
– Так он с утра в управлении по делам уехал, вчера предупредил, что сегодня задержится.
– Странно, а мне ничего вчера не сказал.
– Может забыл.
– Скорее всего.
Ефремов подумал: "Никак за советом к Говорову наладился, ну и туповатый он, совсем не понимает куда влез".
– Леш, я спешу, в зоне говорят ЧП, кто-то, кому-то головы поразбивал. Мне только что доложили: ДПНК и контролеры виновных ищут.
Ефремов встревожился и подумал: "Пока нет Кузнецова, зайду в зону и послушаю новости. Что там произошло?"
Он прошел КПП и направился в здание, расположенное рядом с плацем буквой "П". Поднявшись на второй этаж, открыл свой кабинет.
– Дневальный!
– крикнул он заключенного. Но в ответ никто не отозвался. "Странно, куда он подевался, постоянно сидел в своей комнатушке".
Майор догадался, что его возвращения из командировки никто сегодня не ждал. Он спустился на первый этаж, где располагалась санчасть, и решил поприветствовать Инессу - медврача. Зайдя в помещение больницы, майор обратил внимание на заполненные людьми палаты. "Что-то слишком много в зоне больных развелось за время моего отсутствия". Увидев своего дневального с перебинтованной головой, Ефремов был крайне удивлен:
– Шевцов, что это с тобой? Кто тебя так?
Заключенный, увидев своего начальника, обрадовался:
– Здрасте, гражданин начальник. Я не знаю, кто это был, все лица были закрыты повязками. Сегодня ночью меня разбудили и сказали, чтобы я отказался от должности дневального оперчасти, пообещали придушить. Я попробовал вырваться и позвать на помощь, но мне дали по голове. Дальше я ничего не помню, очнулся в медсанчасти.
– Так...
– Ефремов обвел взглядом палату и вымолвил,- эти тоже?!
Вошел осужденный Сергеев и, поздоровавшись, протянул майору белый халат.
– Засунь его себе: знаешь куда,- произнес Ефремов со злобой, что здесь происходит?
– Людей приводят избитыми, а кого и приносят.
– Инесса Петровна еще не пришла?
– Она со вчерашнего дня в отпуске.
– Как? Она была уже в отпуске!
Сергеев пожал плечами:
– Гражданин начальник, можно я пойду, мне людям помочь нужно.
– Черт побери,- выругался майор,- пойду разбираться с этим кошмаром.
Выскочив на улицу, он увидел троих, идущих ему на встречу прапорщиков.
– Где ДПНК?
– Он уже делает обход по колонии. Товарищ майор, а Вы разве ничего не слышали?
– Чего не слышал?! Я только вчера вечером из командировки приехал.
– Да тут такое творится. Зэки во всех отрядах друг другу ночью головы разбили.
Делая выводы по утренним сводкам о ночных побоях осужденных, начальство колонии стояло на головах. ДПНК вызвал дополнительный наряд контролеров, и они вместе с непострадавшими активистами обходили все отряды, пытаясь выявить по горячим следам нападавших. Но обходы пока не приносили никаких результатов. Никто ничего не видел, и не слышал. Все спали.