Путь Черной молнии
Шрифт:
– Ну, хорошо, - злобно сказал Ефремов, - мы вынуждены под давлением покинуть это сборище, но запомни Дронов: за подстрекательство к бунту тебя осудят. Пока еще не натворили бед, опомнись! Через час уже будет поздно...
– Слушай ты - оперативная ищейка,- прервал его Дрон,- от хозяина мы требуем, что нам положено по закону, а ваше собачье дело выслушать заключенных. Не провоцируйте нас на жесткие действия, и мы разойдемся красиво, как в море корабли, в противном случае ваши чугунные головы полетят быстрее, чем наши.
Как
– Слушайте внимательно! Всем баллонам и прочей административной нечисти запрещается покидать территорию отряда, кто попробует нарушить приказ, будет жестоко наказан.
Со шконок повскакивали активисты, отдыхающие после работы и вахты.
– Это кто такой прыткий! Чё там буровишь, ты кто такой?
– к Воробью подошел СэВэПэшник (сектор внутреннего порядка), - ты в отряде голос свой имей, чё сюда приперся?
Не успел он закончить, как сильный удар в челюсть поверг его на пол. Сашка, Зеля, Глазун, и еще несколько человек кинулись на активистов: в ход пошли не только кулаки, но и палки. Поняв, что с ними поступят только так, активисты сбились в один угол и ощетинились кулаками. Один из них, откуда - то достал арматуру, и выступил перед безоружным Воробьем.
– А моего дружка, не хочешь отведать?
Он стал размахивать железкой перед лицом Воробьева. Сашка, уклоняясь от ударов, отскакивал: пригодилось умение в боксе . В члена СВП кто-то из братвы запустил стул. Воспользовавшись заминкой, Сашка и находившийся рядом Зеля, кинулись избивать активиста. Только когда он упал на пол и сжался, прикрывая живот руками, они перестали его пинать. Подоспело еще несколько человек, вооруженных палками и арматурами. Раздались крики, взывающие о помощи, кто-то из актива истощенно визжал и молил о пощаде. Кругом стояла ругань и восторженные восклицания пацанов, им удалось сломить сопротивление оставшихся на ногах активистов и, добивая: кого пинками, кого прутками, нападавшие согнали всех в комнату отдыха. Туда же стаскивали тех, кто уже не мог двигаться.
– Я еще раз предупреждаю, хоть одна мразь высунет голову из комнаты, будет сразу же уничтожена, - решительно заявил Воробей.
– Санек, принимай пополнение, - раздался голос одного из мятежников, - в полку козлов прибыло.
Завели еще несколько человек, изрядно побитых. Одного даже пришлось тащить под руки, голова у него была пробита, и из раны текла кровь. Это были заключенные из хозобслуги: библиотекарь, банщики, парикмахер, каптерщики, то есть те, кто занимал в зоне "теплые места". В первый отряд сводили активистов, то есть тех, кто попал под руку бунтарей, а кому посчастливилось, уже бежали к вахте под покровительство администрации.
Неожиданно со стороны изолятора раздался вопль, находящиеся недалеко заключенные обратили внимание, что повязочник, дежуривший на вышке, кричит во все горло:
– Начальник, помоги, они же убьют меня. Ну что же вы стоите?
Он обращался к стоявшим на крыльце КПП офицерам и прапорщикам, но они уже ничего не могли сделать: плац заполнялся заключенными, вооруженными палками и арматурами. Услышав о волнениях в жилой зоне, мужики бросили работу и потянулись из ворот промзоны к общему скоплению людей.
Двое заключенных, взгромоздившись на забор, подпиливали главные стойки вышки, расположенной на углу территории штрафного изолятора. Под собственной тяжестью и метавшегося по ней СВП-эшника, вышка угрожающе раскачивалась: еще несколько движений пилы и... вышка со скрипом рухнула на землю. Обезумевший от страха повязочник успел что-то выкрикнуть, и грохнулся всем телом об асфальт. Двое заключенный подхватили потерявшего сознание активиста и поволокли в первый отряд. Кто-то уже завесил вход белой простыней и прикрепил крест - накрест две красные полоски, подсказывая, что здесь дополнительно располагается санчасть.
Дрон не давал распоряжения захватывать вольнонаемных сотрудников, единственное, о чем он сразу распорядился, отнесясь гуманно к работникам колонии: разрешил покинуть территорию зоны учителям школы и продавцам магазина.
К Дронову и Макару подошли возбужденные зэки и попросили подойти к вахте. На площадке стоял капитан - начальник четвертого отряда, а за его спиной, расположившись за закрытой решеткой, стояли солдаты с автоматами.
– Дронов, ты не всех наших сотрудников отпустил, прикажи своим, пусть учительницу освободят.
– Ты чё говоришь-то! Всех отпустили до одного.
– Не всех, Натальи Петровны - преподавателя русского языка нет среди отпущенных.
Дрон махнул рукой Воробью:
– Санек, бери пацанов и рвите в школу. Похоже, какая - то училка испугалась и где-то в школе прячется.
– Щас командир, отыщем ее, - успокаивал Макар капитана.
– Дронов, не нужно ее обижать,- просил начальник отряда.
– Никто ее пальцем не тронет,- заверил вор.
Сашка, подойдя к двери школы, дернул за ручку, но она оказалась заперта изнутри. Зеля стал пинать ногами в дверь, а Глазун пошел смотреть в окна. Никто не отзывался. Минут через пять внутри послышался голос:
– Чё надо?
– Ты кто такой, и что там делаешь?- спросил Воробьев.
– А вам какая разница,- послышалось в ответ,- мы вас не трогаем, так что валите отсюда.
Вдруг изнутри раздались еще выкрики и последующий смех:
– Сейчас мы тут одну сучку отстираем и выйдем.
Зеля, посещавший одно время школу, сразу же понял в чем дело.
– Санек, они твари решили Петровну изнасиловать.
Воробьев с силой бил кулаками в дверь и кричал:
– Вы, крысы поганые, отпустите училку, а не то...
По двери изнутри кто-то сильно ударил, заглушив Сашкины слова.
Глазун, махнув пацанам рукой, подбежал к оконной раме. Его подхватили под руки. Двумя ногами он вынес окно, стекла со звоном рассыпали по полу. Воробей заметил, как внутри заметались люди, и двое подбежав к окну, угрожающе замахнулись палками.
– Не лезьте сюда, бошки поразбиваем.
– Вы, уроды, отпустите женщину,- предупредил Сашка.
– Ага, щас! Это наш трофей. Тебе чё, суку ментовскую жалко стало?
– Гнида поганая, какая она тебе ментовка,- закричал Зеля,- она же учительница.