Путь Черной молнии
Шрифт:
– Он и есть мой ребенок - моя родная племянница.
Брагин не стал говорить, что истинного насильника приговорили всего к шести годам колонии, а речь идет о насильнике и убийце Пушакове.
– Послушай капитан, если все это является правдой, а не вымыслом, то почему суд не приговорил этого ублюдка к смерти?
– Я говорил тебе о влиятельных людях, которые стоят за спиной насильника и убийцы.
– Теперь понятно, почему ему не дали "вышку". Что же вы с братом собираетесь делать? Упустить факт ущемления человеческих прав, каким-то убийцей и продажным судом! Боритесь дальше, ведь есть вышестоящие инстанции.
– Все тщетно, приговор остался без изменения: пятнадцать лет строгого режима, и скоро этот ублюдок будет отправлен в колонию.
– Х-м,- произнес загадочно Ирощенко, - капитан я так думаю, что ты от меня чего-то хочешь?
– Ничего лейтенант, - Брагин обратился к Ирощенко по званию,- я просто убедился, что в тебе не огрубели человеческие черты, и мне будет, очень жаль, если государство, не разобравшись досконально в твоей истории, поставит жирную точку, в форме зеленого пятна на твоем лбу, ведь так выражаются зэки: "Намазать лоб зеленкой". Ну, ладно, поговорили, тебе пора в камеру.
Брагин нажал на кнопку звонка.
– Подожди капитан, если мне понадобится еще очистить душу, я могу с тобой поговорить?
– Можешь Сергей. И еще: хорошенько подумай над нашим разговором, я надеюсь, что он останется между нами.
Ирощенко увели в камеру, а Брагин решил встретиться с братом Анатолием и поделиться с ним о только что созревшем в голове плане.
На следующий день вечером они встретились, и Сергей рассказал ему о беседе с Ирощенко. Анатолий был удивлен, столь неожиданным поворотом.
– Ты хочешь, чтобы Ирощенко - Карзубый совершил акт, как в свое время расправился с Равелинским.
– Запомни брат, убийство Равелинского не раскрыто, мы не можем обвинять Ирощенко в том, что именно он задушил бывшего блатного, хотя мы с тобой не исключаем такой момент.
– А ты не боишься? Вдруг его сломали комитетчики, и он сейчас работает на них.
– Им не удалось сломать его до конца. Сейчас для него смерть - это лучшее избавление от всех навалившихся бед. Он хоть и бывший, но офицер: честный, справедливый, и таковым остался, но судьба по своему нанесла коррективы в его жизни. Ты правильно поставил вопрос: его пытались сломать комитетчики, я знаю точно, что к нему применялись пытки, но он выдержал все, но смысл жизни для него был утерян.
– Даже если это так, чем ты можешь ему помочь?
– Пока я до конца не уверен, и не стану помогать Ирощенко. Но я пытаюсь узнать его с другой стороны, и результаты уже есть,- Сергей рассказал брату об откровениях Ирощенко, - если он сознается в убийстве Равелинского и назовет имя своего подельника, то нам стоит ему помочь.
– Как? Над ним уже завис меч, дело времени, и все для него закончится.
– Помнишь, как ты настаивал на том, чтобы казнить насильника Женечки, я тогда отговаривал тебя. Похоже, настало время и тебе переубедить меня.
– Ну, хорошо, даже если тебе удастся его завербовать, как ты осуществишь план по уничтожению убийцы?
– Для этого мы с тобой и создали организацию: думать, разрабатывать, решать, сомневаться и исполнять.
– Ты думаешь, если Ирощенко признается в гибели Равелинского, мы выйдем на след обладателя знака Черной молнии?
– Совершенно верно. Помнишь, мы с тобой сомневались, что несколько появлений подобного знака могли быть чистыми совпадениями, но я реалист и аналитик, и могу поверить в совпадения, произошедшие дважды, но ни в коем случае не трижды.
В следующий раз, когда Сергей Брагин захотел посетить Ирощенко, дежурный по коридору заявил, что он должен получить разрешение на допрос осужденного у начальника СИЗО.
– Это что еще за новость?
– возмутился Брагин.
– Товарищ капитан - это приказ начальника СИЗО, и ослушаться я не могу.
Сергей не стал спорить с контролером, а отправился прямо к Шилову.
– А-а! Брагин, заходи-заходи. Знаю-знаю, уже доложили,- встретил его с улыбкой Шилов,- надеюсь, ты не в обиде на меня и на контролеров спецблока.
Брагин сел на стул и как ни в чем не бывало, произнес:
– Какие обиды, Алексей Дмитриевич, мне ли не понять, какая дисциплина должна быть на секретных объектах. Молодцы ребята, действуют по уставу.
Шилов остался доволен ответом Брагина: он не сомневался в своем подчиненном, был бы кто другой, а Брагин у него на особом счету.
– Так о чем ты с Ирощенко "шептался" в течение двух часов?
– Есть у меня одна тема, товарищ полковник, - Сергей достал из папки ворох бумаг,- вы же знаете, обучаясь в юридическом, я в свободное время занимаюсь изучением преступности. Я сейчас занят составлением научной статьи и возможно мои наблюдения помогут в дальнейшем написать диссертацию. Мне очень важно владеть исчерпывающей информацией о таких типах, как Ирощенко. В колонии он был не самым последним "мужиком". Во время бунта организованно направлял действиями осужденных и тем самым создал прямую угрозу нашим спецподразделениям. Кроме Ирощенко я провожу и с другими приговоренными к смерти беседы, и узнаю много полезного. Если честно, то я не хочу останавливаться на достигнутом, меня притягивает к более углубленное изучение внутренней системы. В колониях совершенно другой обзор для оперативников, но принцип остается тот же, работа ведется с разными прослойками заключенных.
– Так-то в колонии, а у нас камерная система, поднять такой бунт разом невозможно, или ты в управление себе дорогу пробиваешь?
– улыбнулся Шилов.
– Может быть, может быть,- с улыбкой ответил капитан.
– Брагин, и не мечтай, я тебя никуда не отпущу, и думать забудь о другой работе. Вот заканчивай юридический, а там посмотрим. Зайди к начальнику ПВР (Политико -воспитательная работа) и согласуй с ним свои профессиональные интересы.
– Да что Вы, Алексей Дмитриевич, я никуда не собираюсь, чем мне тюрьма не угодила,- засмеялся Брагин в голос, и запустил руку в папку. Достав конверт с энным количеством купюр с изображением "Ильича", он пододвинул его рукой до самого края стола. Полковник, улыбаясь, открыл верхний ящик, и конверт упал на дно.
– Так, товарищ капитан, своим приказом разрешаю Вам посещение спецблока, и в целях оперативной работы Вам дозволяется вести допросы и опросы, приговоренных к смерти, не забудь согласовать с начальником ПВР. Приказ ясен?- шуткой произнес Шилов.
– Так точно! Товарищ полковник, приказ понятен. Разрешите идти?
– Свободен Брагин,- и затем мягко, по - отечески произнес,- не забудь Сережа, послезавтра твоя смена, в пятницу будешь принимать "гостей" из комитета.
– Как можно Алексей Дмитриевич, все будет на самом высоком уровне,- и, улыбнувшись, вышел из кабинета.