Путь для попаданки
Шрифт:
– Вам ведь известно, кем была ее мать? Если нет, просвещу. Жизнь ей дала одна из ваших принцесс. Райдара.
Еще более сильное отвращение исказило черты горных альвов.
– Имя этой женщины навсегда вычеркнуто из нашей памяти! – озвучил общее мнение их главный. – Семья давно уже отказалась от нее. Она связала себя с человеком. Стала его женой, родила ему ребенка. Худшего позора трудно себе представить!
– Даже если она сделала это против воли? – уточнил Лориан.
– Истинная горная альвийка предпочтет смерть подобной участи! Ее могло оправдать только одно – гибель как можно большего количества врагов.
– То есть если бы благодаря ее действиям пострадало много людей, она бы заслужила прощение? Пусть и посмертно? – поинтересовался куратор.
– Да, в этом случае заслужила бы, – степенно откликнулся главарь.
Остальные горные альвы по-прежнему хранили молчание, глядя на нас холодными злыми глазами. Так похожими на глаза Айдара, что у меня мороз пошел по коже.
– А если бы месть свершилась руками ее дочери, последняя могла бы рассчитывать жить среди вас?
– Она может быть лишь орудием, – поморщился альв. – В любом случае, это существо не имеет права на жизнь. Любой уважающий себя горный альв уничтожил бы собственными руками такую тварь. Ее спасает лишь то, что между нашими народами сейчас мир, – жестокие глаза уставились на Луизу так, что я поежилась. Пусть и смотрели не на меня.
Лориан же продолжал безжалостно втаптывать в пыль все надежды Луизы, с каждым словом альвов будто теряющую что-то важное в себе.
– Значит, если мать убеждала ее, что свершив свою месть, она может рассчитывать на место среди вас, то сознательно вводила в заблуждение?
Горный альв хищно осклабился. Смотрелось это так жутко, что меня передернуло.
– Разумеется. Представляю, какого труда ей стоило не задушить это отродье сразу после рождения! Обычно альвийки именно так и поступают в подобных случаях, хоть все равно потом приходится долго отмываться от позора. В течение десяти лет ни один уважающий себя горный альв не прикоснется к такой женщине. Хотя до рождения таких ублюдков редко доходит. От них избавляются еще в утробе. Да и как еще поступать с плодом насилия от человеческих тварей?
– Думаю, мы слышали достаточно, – остановил Лориан раззадорившегося альва, которому явно хотелось высказать все, что думает о нашей расе. – Вы можете быть свободны, адепты!
Горные альвы снова приняли бесстрастный вид и покинули помещение.
На Луизу смотреть было попросту больно. Она была раздавлена, опустошена. Утратила всю свою самоуверенность и силу духа, не позволявшие ей сломаться даже под пытками. Как оказалось, слова порой ранят куда больнее. И чувствую, больше всего мучило осознание, что все это время мать ее лишь использовала.
Твердая опора под ногами, цель, ради которой Луиза готова была горы свернуть, оказалась обманчивой и зыбкой. Самый близкий человек ее предал. Да и отец, в котором могла бы найти утешение – одержимый местью и ненавистью ублюдок, на глазах девочки унижавший мать и убивший ее собственными руками. Так что никаких теплых чувств Луиза к нему питать не могла, даже узнав, что мать далеко не ангел.
Она осталась совершенно одна. Без малейшей опоры и поддержки. Даже того, кто искренне ее любил и кого любила сама, оттолкнула во имя никому ненужной мести. Как по мне, Луиза уже понесла худшее наказание из всех возможных!
И я не желала для нее новых испытаний. Тем более, что-то мне подсказывало, что если ее прогонят еще и из Академии и вынудят вернуться к отцу, она предпочтет умереть, чем продолжать ставшее бессмысленным существование.
– Я не буду предъявлять обвинений, – тихо, но твердо сказала, прерывая повисшую в помещении тишину. – Не нужно привлекать дознавателей. О случившемся знают пока немногие, ведь так? – с надеждой посмотрела на Лориана. – Ведь мы сможем все замять?
– Хочешь ее добить своей жалостью? – грубовато сказал куратор, отчего я поморщилась.
– Не жалостью! – я упрямо вздернула подбородок. – Вы ведь сами нас учили, что мы должны быть единой командой. Поддерживать друг друга и держаться вместе, несмотря ни на что. Да, Луиза оступилась! Но теперь я поняла ее мотивы. И уверена, что случившееся станет для нее хорошим уроком.
Луиза смотрела на меня, пожалуй, еще более изумленно, чем остальные. Потом ее лицо искривила болезненная гримаса.
– Почему ты вступаешься за меня? Я ведь желала тебе зла!
– Все мы порой совершаем ошибки. Но у каждого должен быть шанс их исправить, – внимательно глядя ей в глаза, произнесла. – И я хочу дать тебе такой шанс. Что бы ни думали о нас горные альвы, в людях есть качества, заслуживающие уважения. И самое главное – мы умеем прощать. Ты зря считаешь, что должна теперь одна бороться со всем миром. У тебя есть те, кто может идти с тобой плечом к плечу. Если, конечно, сама того захочешь.
Я поднялась и подошла к ней, встала напротив и протянула руку.
Некоторое время Луиза колебалась, глядя на мою ладонь, потом неуверенно приняла. Тоже встала на ноги и долго вглядывалась в мое лицо, будто пытаясь отыскать на нем скрытые мотивы.
В какой-то момент с нее будто слетела маска, обнажая то, что она все это время пыталась скрывать от окружающих. Беззащитность, уязвимость, желание обычного человеческого тепла.
Из глаз Луизы покатились слезы, и я даже обрадовалась этому. Нервное напряжение, которое вряд ли бы закончилось чем-то хорошим, выплескивалось вместе с этими слезами. И единственное, что Луизе было нужно сейчас, я могла, к счастью, для нее сделать. Просто обнять и позволить выплакаться на моем плече.
ГЛАВА 10
– Ты уверена? – спросил Лориан, отведя меня в сторону от больничной койки, куда уложили напичканную успокоительными зельями Луизу.
Целитель сейчас проводил диагностику, сосредоточенно водя руками над телом девушки. Учитывая подавленное состояние последней, Лориан решил, что лучше ей пока побыть в лазарете. А то еще каких-то глупостей наделает!
– Абсолютно, – откликнулась, серьезно посмотрев в глаза любимого. – Не желаю, чтобы Луизе предъявляли какие-то обвинения. Да и чтобы ты пострадал из-за нарушения правил, тоже не хочу. Если это дело просто замять, списав на неудачный опыт адептов по демонологии, для всех будет лучше.
– Мне было бы спокойнее, если бы она не находилась рядом с тобой, – нахмурился Лориан.
– Луиза больше не представляет для меня опасности, ты ведь сам это знаешь, – я покачала головой.
– Но сомнения все равно есть, – вздохнул он и вывел меня из палаты, где смог вдали от лишних глаз обнять и прижать к себе. – Чувствую себя курицей-наседкой, переживающей за своего цыпленка, – иронично добавил он, отстраняясь и приподнимая мое лицо за подбородок. – Никогда не думал, что стану таким!