Путь для попаданки
Шрифт:
В палату вслед за Алойзом я заходить не стала. Осталась в приемном покое, устроившись на кушетке. Безумно хотелось узнать, о чем будут говорить водный альв и амазонка, но я понимала, что подслушивать разговоры друзей некрасиво. Если захотят потом рассказать, как все прошло, хорошо. А нет – приму это как должное. Да и к чему слова, если обо всем можно будет догадаться по их поведению?
И все-таки полчаса, что Алойз провел в палате Луизы, показались бесконечными. Когда же открылась дверь, я тут же уставилась на выходящего из палаты парня. Задумчивого и отрешенного. На мой робкий вопрос о том, как все прошло, он не ответил. Лишь посмотрел невидящим взглядом, о чем-то продолжая размышлять. Потом тряхнул головой и слегка взбодрился. Улыбнулся уголками губ и сказал одно лишь слово:
– Спасибо, – после чего ушел из лазарета, оставляя меня в полной растерянности.
И что это было? Как понимать? Удачно объяснились или нет? Похоже, мне правда придется умереть от любопытства, если и Луиза отреагирует так же непонятно.
Я поднялась с кушетки и направилась в палату. Вид у амазонки был умиротворенный. Так, словно она сбросила с себя тяжкий груз. Это показалось хорошим знаком.
– Как он отреагировал? – спросила, не особенно надеясь на ответ, устроившись на прежнем месте.
– Был шокирован, – слабо улыбнулась девушка. – Но сказал, что ценит то, что я раскрыла ему правду. Что он пока не знает, как на это реагировать, и ему нужно разобраться в себе.
– А ты?
– Я сказала, что приму любое его решение, но он должен знать, что у меня всегда были к нему чувства. И если он даст мне еще один шанс, я никогда не совершу прежних ошибок.
– Ты молодец! – искренне произнесла. – Сделала все, что могла, в этой ситуации. Теперь решение за ним.
– Мне и правда стало легче, – она откинулась на подушку и уставилась в потолок. – Намного. Спасибо, что помогла мне решиться на это.
– На то и нужны друзья! Поддерживать и помогать, – улыбнулась ей.
Она протянула мне руку, и я, не колеблясь, приняла ее. От сердца тут же отлегло, и исчезли малейшие сомнения в том, что поступила правильно, вмешавшись в их отношения.
– Тебе необязательно сидеть тут всю ночь, – произнесла она уже спокойным и уверенным голосом. – Теперь я точно не стану совершать никаких опрометчивых действий. Ты ведь этого боялась?
Я смущенно кивнула. Она же продолжила:
– Так вот. Минута слабости прошла, и со мной все будет в порядке. А тебе не мешало бы отдохнуть нормально. Завтра все-таки учебный день.
– Уверена, что тебе не понадобится помощь? – попыталась сопротивляться, но по полному искреннего тепла взгляду поняла, что с Луизой и правда все в порядке.
– Да.
– Ну, хорошо. Я действительно немного устала. Уж слишком безумный день выдался. Отдыхай и набирайся сил! Они тебе тоже понадобятся.
Мы тепло распрощались, и я вышла из лазарета. Мелькнула мысль отправиться в знакомые апартаменты, и лишь чудовищным усилием воли прогнала ее. Пока нельзя. По Академии и так уже расползлись слухи, хотя ума не приложу, как это произошло так быстро. Видимо, кто-то из адептов или служащих Академии что-то увидел и домыслил в меру своей распущенности, а потом не удержался от того, чтобы поделиться выводами с окружающими. Так что давать новый повод трепать наши с Лорианом имена не хотелось.
Поскорей бы он договорился с ардарой Катриной о нашей помолвке! Тогда плевать я хотела на мнение окружающих! Но сейчас рисковать не стоит. Все-таки это не Земля с ее достаточно свободными нравами. Тут на вещи смотрят немного иначе. По крайней мере, у даралцев. Илитам и альвам больше повезло с традициями.
Правду о случившемся я рассказала лишь Антхее, поднявшейся в нашу комнату вслед за мной. Единственное, о чем умолчала – так это о применении куратором запрещенных методах допроса. Остальное скрывать не стала.
Сказать, что водная альвийка была поражена – ничего не сказать. И так легко прощать Луизу совершенно не хотела. Да и после того, как та отшила ее брата, относилась к ней, мягко говоря, неприязненно. Но мне удалось унять праведный гнев этой, в сущности, очень доброй и хорошей девушки. Убедила ее не судить строго, учитывая все обстоятельства. И не вставлять палки в колеса, если у Алойза с Луизой все наладится. Антхея, пусть и со скрипом, согласилась. Но все равно осталась при своем мнении. О том, что амазонку стоило бы пинком прогнать за ворота Академии, а к ее брату и на пушечный выстрел не подпускать.
– Зато благодаря ей наши с Лорианом отношения сдвинулись с мертвой точки, – выдвинула я еще один довод в пользу того, что на все нужно смотреть с разных сторон.
Антхея смягчилась.
– Я очень за вас обоих рада! Вот зря ты мне не верила, когда я говорила, что он тоже тебя любит!
Я счастливо вздохнула.
– Теперь дело за малым – убедить родню, что брак с Лорианом будет более выгодным, чем с Нартраном, – мое лицо при упоминании Крысеныша скривилось так, будто я клюкву раскусила. – Хотя, думаю, тут проблем не будет. Бабушка ведь сама хотела, чтобы он мной заинтересовался.
– Даже если она будет против, поженитесь тайно! – предложила вариант Антхея.
– Боюсь, тут все не так просто, – я огорченно вздохнула.
Помимо магических занятий, были у нас в Академии и общие дисциплины, в том числе и законодательство разных народов. Так вот, чем больше я во все это вникала, тем сильнее понимала, что избежать каверз со стороны родни не так легко, как думала раньше. Что недостаточно лишь окончить Академию и пожелать идти своим путем.
До совершеннолетия люди в Даралском королевстве находятся полностью под опекой родни или тех, кого назначат на эту роль. А совершеннолетие тут, учитывая продолжительность жизни и крайний срок пробуждения магии, в двадцать пять лет. То есть мне еще долгие годы придется жить по указке Кармадов. Они могут в любое время забрать меня из Академии и распорядиться моей судьбой по собственному усмотрению.
Конечно, убить или причинить вред не имеют права – такие случаи тщательно расследуются государством и наказываются. Но выдать замуж, к примеру – запросто. Тут даже мое согласие не требуется. А в случае если сбегу и произнесу брачные обеты без согласия опекунов, те могут обратиться с просьбой к королю признать их недействительными. Так что куда ни кинь, а без одобрямса бабушки не обойтись!
У альвов с этим проще – совершеннолетие считается с момента пробуждения дара. В ином случае – как и в Дарале, с возраста, считающегося крайним для обретения силы. У альвов это – пятьдесят лет, у илитов – тридцать. Если этот возраст прошел, а сила так и не появилась, значит, уже и не пробудится. Таким образом все мои одногруппники иных рас уже считаются совершеннолетними и могут распоряжаться своей жизнью.