Путь Дракона
Шрифт:
Молчание продолжалось четыре долгих вдоха, прежде чем ярусу развернул коня в сторону и поднял руку:
— Здесь нам нечего ловить, парни, — крикнул разбойник. — Это жалкое дерьмо не стоит усилий.
Всадники поскакали назад в лес. Маркус стоял на дороге, прислушиваясь как стихали их копыта, и понимая, что сегодня он все же не умрет. Он сложил руки за спиной, чтобы они не дрожали, и посмотрел на начальника колонны. Тимзиная тоже трясло. По крайней мере Маркус был не единственным. Он пошел к краю дороги, убедиться, что лучники тоже исчезли.
Ярдем подошел к ним:
— Это было нечто, — сказал тралгу.
— Было., — ответил Маркус. — Думаете у нас есть лебедка? Нам нужно сдвинуть то дерево.
Тем вечером жена начальника каравана готовила мясо. Не колбасы, не солонину, а свежего ягненка, которого начальник принес с фермы на опушке леса. Мясо было темным и жирным, приправленное изюмом и резким желтым соусом. Погонщики и возчики, и большая часть охранников Маркуса уселись вокруг костра, ревущего на обочине. Все, кроме перевозчика шерсти, Тага, который, казалось, никогда ни с кем не разделял трапезу. И, сидя у отдельного костра, в отдалении от других, ужинали Маркус с Мастером Китом.
— Вот так я жил с тех пор… ну, правда не задолго до того, как ты родился. — сказал актер. — Я стою перед людьми, обычно на крыше фургона, и убеждаю их в чем-то. Я говорю им, что я — павший король, или моряк, потерпевший крушение на неведомом берегу. Я полагаю, они знают, что это неправда, но вижу свою работу в том, чтоб заставить их поверить, даже когда они точно знают.
— Что ты там сделал, тогда? — спросил Маркус. — Заговорил ублюдка с луком до того, что он потерял уверенность? Это не было магией?
— Я думаю, заставить человека поверить в свое собственное поражение, это достаточно близко к магии. Вы так не думаете?
— Не совсем, нет.
— Ну тогда мы, возможно, расходимся во взглядах. Еще вина?
Маркус взял предложенный бурдюк и влил в рот вино, яркое на вкус. В свете двух костров — маленького у их ног, и большого в пятнадцати ярдах от них — тени лежали на щеках старого актера и в провалах его глаз.
— Капитан. Если это как-то успокоит вас, я поклянусь. Я могу быть очень убедительным, и могу определить, когда кто-то пытается убедить меня. Но это вся магия, которой я обладаю.
— Даешь руку на отсечение? — спросил Маркус, и Мастер Кит рассмеялся.
— Лучше не надо. Если я перепачкаю костюмы в крови, вывести ее будет тяжело. Ну а ты? Что именно ты собирался делать, так запугивая этого человека?
Маркус пожал плечами.
— Ничего. Во всяком случае, ничего конкретного, — сказал он. — Просто я подумал, что дела начальника каравана плохи.
— Ты бы сражался? — спросил Мастер Кит. — Если бы дошло до мечей и стрел?
— Конечно, — сказал Маркус. — Наверное, не слишком долго, учитывая наши шансы, но я бы сражался. Ярдем тоже, и, я надеюсь, твои люди были бы с нами. Это то, за что нам платят.
— Даже зная, что мы не сможем победить?
— Да.
Мастер Кит кивнул. Маркусу показалось, что улыбка пряталась в уголках губ актера, но в мерцающем свете точно сказать было невозможно. Это вполне могло оказаться чем-то другим.
— Я хочу начать тренировать твоих людей, — сказал Маркус. — Час до выезда утром, и час после того, как мы остановимся. Многого нам не достичь, но должны же они знать о мече больше, чем где у него рукоять.
— Думаю, это мудро, — сказал Мастер Кит.
Маркус посмотрел вверх на небо. Звезды сверкали снегопадом, и предметы в свете новой луны оставляли длинные бледные тени на черной земле. Лес остался позади, но в воздухе до сих пор пахло непогодой. Дождь, решил Маркус. Наверняка, будет дождь. Мастер Кит жевал своего ягненка, с отсутствующим лицом глядя в огонь.
— Не беспокойся. Самое плохое уже случилось сегодня. — Сказал Маркус. — Наши волнения позади.
Мастер Кит не взглянул на него, вместо этого адресуя вежливую улыбку костру. На мгновение Маркус подумал, что старик не собирается говорить. Но он заговорил, низким и отстраненным голосом.
— Может быть, — сказал Мастер Кит.
Гедер
Гедер воображал, что Ванаи будет похож на Камнипол или Эстинпорт: большой город из камня и нефрита. Тесно прижавшиеся друг к другу деревянные постройки и широкие каналы казались одновременно и меньше, и больше, чем он ожидал. Даже Великая площадь завоеванного города был а невелика по сравнению с широкими площадями Камнипола, Самые богатые районы Ванаи были так же многолюдны, как лучшие трущобы у него дома. Камнипол был городом. Ванаи был разросшимся детским домиком из деревянных обрезок. Он был по-своему красив, странный, чужеземный и неправдоподобный. Гедер еще не был уверен, нравится ли ему город.
Он хромал вниз по укрытых дождем улицам оккупированного Ванаи, опираясь на каждом шагу на трость, сделанную из серебра и черного дерева. Скоро должно было начаться выступление лорда Тернигана, и, хотя рана оправдывала его отсутствие, Гедер уже пропустил слишком много. Перспектива возвращения домой для того, что бы развлекать отца историями о том, как он свалился на поле боя и провел двухдневное увольнение с человеком, ухаживающим за его ногой, была достаточно неприятной.
Канал на восточном краю скромной Великой площади забили опавшие листья. Золотые, красные и желтые, они переделывали поверхность темных вод. Пока Гедер смотрел, из глубины поднялась черепаха, ее черная голова торчала из воды. Яркий красный лист прилип к ее панцирю. Черепаха проделала свой величественный путь мимо того, что выглядело как бревно, но на самом деле было трупом, одетым в промокшие цвета бывшего принца: солдат Валаи тащил телегу с поля боя и уронил труп в реку как напоминание местным. Другие тела висели на деревьях парков и вдоль колоннад. Они лежали на ступенях дворцов и рынков, квадрата общественной тюрьмы, где бывший принц теперь ел, гадил и дрожал перед своими подданными. Запах гниющей плоти сдерживала только прохладная погода.
Когда принц отправится в ссылку, мертвецов поднимут и придадут огню. Они когда-то были людьми. Теперь они — политические cкульптуры.
— Паллиако!
Гедер оглянулся на звук. Посреди Большой Площади он увидел Джорея Каллиама, тот нахмурился и махнул ему поторапливаться. Гедер отвернулся от черепахи с трупом, и мужественно хромая, пересек тротуар. Дворяне Антии стояли в боевом построении, ожидая только нескольких отстающих, вроде него. Перед ними, прямо на голой земле, сидели высокопоставленные лица города, выступающие в качестве резерва. Тимзанайские купцы и члены гильдий, перворожденные из ремесленников и влиятельных дворян. Они носили собственную одежду, — большей частью исключительно наперекор империи, — и держались скорее как учтивые слушатели религиозных собраний, чем униженные и побежденные. Содай Карвеналлин, секретарь лорда Тернигана, скрестив руки и уставившись вперед, возвышался на каменной трибуне, к которой были обращены все взгляды. Гедер не видел выступавшего с той ночи, когда они пьянствовали вместе, в то время как Клин сжигал его книгу… Гедер отбросил воспоминания, и занял свое место.