Путь двенадцати
Шрифт:
Как же больно! Снова возникло сильное желание наказать себя за это. Может, пора биться об стену головой?.. Или пусть Лена меня снова ударит! Пусть она надает мне пощечин, это хоть как-то облегчит мои страдания. Не хочу быть плохой! Я не такая! Не хочу никому смерти! Из моих глаз снова потекли слезы. Хочу, чтобы боль физическая заглушила душевные муки! Пусть она меня отругает! Пусть скажет, какая я тварь!
– А теперь давай решим, как поступим дальше. – Лена не обращала внимания на мой новый приступ истерики. И это возымело эффект. Я снова впала в ступор, прекратив плакать.
– У меня найдутся знакомые, способные навсегда убрать «проблемных» ребят из твоей жизни. – От ужаса, скрытого за смыслом сказанного, у меня застрял комок в горле. Такого я точно не ожидала услышать.
– Так нельзя! – чуть дыша, пролепетала я. – Нет! Они этого не заслужили! Никто не заслужил! Даже они! – Я попыталась встать, однако ноги перестали слушаться. Я дрожала всем телом. Взгляд метался в разные стороны, я искала успокоения. Ну вот, очередной приступ истерики. Лена спокойно усадила меня на диван, придвинулась ближе, и, посмотрев прямо в глаза, дала пощечину. Стало легче, я немного успокоилась, и мы обнялись. Я прорыдала в ее объятьях еще некоторое время, заливая французский халатик слезами. Говорят, все, что ни делается – к лучшему. Сейчас понимаю, как хорошо, что я накраситься не успела, а то насадила бы пятен на дорогую вещь. Время шло, мы молчали. Наконец-то я успокоилась до такого состояния, что уже могла соображать. Я вспомнила пощечину. Опять мои мысли сбываются.
– А знаешь, почему мне так плохо?
– Продолжай.
– Ты права в каждом своем слове. Я действительно хочу навсегда от них избавиться! И эта мысль меня пугает до ужаса! Я действительно настолько отвратительная? Я хочу чей-то смерти, чтобы мне жилось спокойно?
– А кто вообще устанавливает правила? Человек создан для борьбы! Трудности постоянно возникают на пути людей, и у каждого испытания свои решения. Но ведь избавиться от проблем с людьми можно по-разному. – От этих слов меня передернуло. Теперь уже я замолчала, давая ей продолжить.
– Можно слегка намекнуть, что с ними будет, коль они продолжат к тебе лезть. Или уехать в другой город. Хотя последнее так себе вариант. Можно стереть им память! – Тут Лена засмеялась, даже на моем лице промелькнула улыбка от абсурдности последней фразы. Но я решила подхватить:
– Интересно как? Наложить на них заговор или проклятье?
Лена немного задумалась.
– Скорее наслать проклятье или опоить зельем. Я про такие заговоры никогда не слышала. – Она ответила серьезно, но мы дружно прыснули от смеха.
– Нас за такие разговоры в средневековье на костре бы сожгли!
– Не сразу! Сначала дыба и порка. Потом, если вытерпишь, что-то серьезнее, например вырывание ногтей, зубов, дробление костей. А когда сознаешься в колдовстве, тебя бы ожидало некоторое количество часов интимной близости со всей инквизиторской сворой. И только когда всем надоешь как женщина, тогда на костер. Вспомнила! Раньше сначала вешали, а потом сжигали, но это занимало много времени и процесс упразднили…
Какая гадость… Однако сказанное Леной буквально оживает в моей голове. Вот с меня срывают одежду и привязывают к столбу… свист бычьего кнута… раскаленное железо… похотливые мужланы в рясах и с крестами на грязных шеях прямо как тогда Данил и Руслан решают, кто будет первый. Меня тащат на костер, а толпа зевак швыряет в меня грязью и камнями. Всюду гневные вопли: «Сжечь ведьму!» Хорошо, что мы живем не в средневековье. И теперь мне это не грозит. И тут же воспоминание о первом сентября…
Наверное, благодаря алкоголю и стрессу, картинки в моей голове устроили настоящую чехарду. Воспоминания. Я словно смотрела телевизор, где показывали отрывки из моей жизни – при этом чья-то рука постоянно переключала каналы. Сосредоточиться на одном никак не получалось. Лена продолжала говорить, а я вспомнила себя маленькой. Вот я в детстве катаюсь с подругой на горке, а наши мамы рядом. Они нас ругают, чтобы мы не баловались. Мне тогда было восемь лет, я дернула подружку за руку, просто из баловства, а она упала, разбив лицо до крови. Моя мама тогда сильно расстроилась, а в ее руке оказалась хворостинка. Даже сейчас помню то горькое чувство вины. Мама все правильно сделала, я даже не сопротивлялась… На следующий день мы с подругой снова играли вместе как ни в чем не бывало!
Воспоминания. Как же хочется это остановить, но скорость переключения каналов только возрастает. Разговор с Федором, оправдания Лены, желание избавиться от Данилы и Руслана, наказание от мамы, гаражи в которые меня завели обманом, снова Лена и ее пощечина, испорченный сок и страшные тени… там, где нет света. Тени – они словно живые. Теперь я убегаю уже от них, а они всюду! В голове все перемешалось окончательно. Вот я в лапах инквизиции, а в роли палача – Лена. Я пытаюсь убежать, но убежать от себя самой – задача невыполнимая. Я не хочу больше быть маленькой серой пустышкой! Перемены….
Мои пальцы щипало. Оказывается, два заусенца варварски расковыряны – вот чем были заняты мои руки. Зажав ранки, я попыталась остановить кровь. Это заметила Лена, и уже у нее руках оказалась аптечка. Удивительно, как много крови может вытечь из пальцев, когда их владелец – истеричка.
Один из лейкопластырей слишком быстро стал багровым, и это не понравилось моему врачу. Содрав его, она залила ранку зеленкой. Щиплет гораздо сильнее. Не помогало даже то, что мне дули на палец.
– Прости, что я напомнила про насилие. Я, дурочка, совсем забыла, что для тебя это больная тема. – Впервые вижу ее такой расстроенной. Мне стало еще больше не по себе.
– Ты не совсем права, – я могла говорить только шепотом. – Сейчас мне плохо от другой мысли.
– Поделись ей со мной! Я хочу помочь! Я сделаю все, что в моих силах! – Такого напора от собеседницы я точно не ожидала. Наверное, поэтому, вырвались наружу слова, которые я хотела навсегда спрятать.
– Я действительно хочу, чтобы оба мерзавца перестали существовать.
Хаос в голове наконец-то выстроился в логическую цепочку, и теперь я услышала сама себя. Хозяйка дома явно ждала продолжения, внимательно смотря мне в глаза. Такое чувство, что она мою душу читает.
– Я первый раз в жизни желаю «плохого» другим… Мне сейчас просто мерзко… и так хочется, чтобы эти проблемы исчезли. Очнуться от этого кошмара – и нет проблем! Пусть они исчезнут из моей жизни. Навсегда. – Теперь я искала ответы, глядя в окно. Серое небо продолжало ронять на землю мелкие капельки дождя. Погода и я – мы никак не могли успокоиться. Лена погладила мою руку, и наши глаза встретились. Я больше не могла молчать.
– Лена, мне очень больно. Не хочу быть как они! Я мерзкая и гнусная… сама себя ненавижу! Мысли убивают меня! Не могу больше терпеть! Заглушить эту боль! Любой ценой! – Подкативший к горлу комок заставил меня замолчать.