Путь эльдар: Омнибус

Торп Гэв

Нет, правильно будет подчиниться своему первому инстинктивному желанию и поспешить назад, чтобы встретить последствия лицом к лицу. Если же он опоздал, ну что ж, хозяин иногда бывает почти… снисходительным, когда дело касается наказаний — если он сочтет, что ты старался, как мог. Возможно, хозяин даже наградит его. Оптимизм также являлся предметом гордости Ксагора. К сожалению, мысль о Разобщении подвергала эту черту нелегкому испытанию. Такие события случались и раньше, но не при жизни Ксагора, и ему казалась чудовищной сама идея того, что нечто настолько постоянное, как город, начнет меняться, ярусы станут двигаться и вращаться, будто в каком-то огромном

планетарии. Хозяин наверняка знает, что делать.

К несчастью, в шестидесяти шагах впереди улица Ножей разветвлялась на три расходящихся в стороны закоулка. А они, в свою очередь, быстро утопали в лабиринте ходов под рабскими фабриками, точно ручьи, впадающие в болото. Относительная безопасность, обеспечиваемая инкубами, здесь заканчивалась. Войти в подземный лабиринт в одиночку значило без слов признать, что ты устал от жизни и надеешься вскоре от нее избавиться. Скрытные мандрагоры, которые там обитали, прилежнейшим образом взялись бы за эту работу, довольствуясь скудной наградой в виде предсмертного вопля.

Ничего не оставалось, кроме как пройти Короткой Лестницей до канала и рискнуть, попытавшись добраться до Берилловых Врат. Если повезет, на него просто не обратят внимания, но эпикурейцы всегда были такими непредсказуемыми…

Харбир крадучись двигался вслед за прислужником, не замечавшим его. Скользя сквозь тени, он чувствовал подъем духа, от которого едва не кружилась голова. Приходилось бороться с желанием броситься вперед и вогнать клинок между лопаток ничего не подозревающего глупца. Мертвецы покачивались над ним на цепях и одобряюще ухмылялись зияющими ртами. «Иди сюда, к нам, — как будто говорили они, — мы тоже не справились со своей страстью к убийствам. У нас всегда есть место для новичка».

Харбир сглотнул и попытался сконцентрироваться. Инструкции, которые он получил, касались только посылки. Нет ничего постыдного в том, чтобы проследить за несущей ее целью, наблюдая и подслушивая. Беллатонисом интересовались многие, и им хотелось бы узнать, где ходят и что делают его миньоны. Возможно, будет какая-нибудь встреча или обмен, о которой он потом сможет доложить.

И все же какую-то часть Харбира раздражало столь скучное задание. Может быть, слуга имеет при себе что-то важное, так что убийство в любом случае окупится. Или же можно заставить его поведать что-нибудь полезное, прежде чем он умрет. К сожалению, пытки, которые Харбир мог бы учинить над слугой гемонкула в каком-нибудь переулке, без всякого сомнения вызовут у того лишь смех — но вот если его похитить…

Харбир настолько глубоко погрузился в раздумья, что лишь через мгновение осознал, что слуга пропал из виду. Его моментально захлестнула паника, граничащая с иррациональным гневом. Дурак! Бей, когда можешь — не медли!

Ксагор скачками понесся по изящным ступеням Короткой Лестницы, будто козел по горному склону, изо всех сил прижимая к себе сосуд и перемахивая через три ступени за раз. За секунду до того, как он повернул сюда, у него возникло неприятное чувство, что кто-то действительно следует за ним, и на сей раз это говорила не его хорошо развитая паранойя. Лестница предоставляла хорошую возможность оторваться от каких-либо хвостов, если только ему удастся обойтись без того, чтоб сломать себе шею.

Короткая Лестница петляла между воротами, ведущими в ярусы города, принадлежавшие Хай'крану и Метзух, извиваясь причудливыми завитками из камня, металла и стекла, которые в нескольких местах выдавались над гладкой, темной шелковой поверхностью Великого Канала Метзух. От нее беспорядочно ответвлялись другие ступеньки, винтовые лестницы и площадки, подчиняясь собственной непостижимой логике. Она называлась Короткой Лестницей, так как соединяла лишь два яруса, в то время как Длинная Лестница за владениями Хай'крана пересекала полдюжины. Ксагор как-то слышал байку, будто Короткая Лестница образует слово или сообщение, которое видно издали, но, похоже, никто не мог точно сказать, что там написано.

Ксагору вскоре пришлось замедлить шаг. Здесь было полно открытых площадок, где Короткая Лестница просто обрывалась в воздухе, открывая потрясающий вид на Великий Канал и дрейфующие по нему прогулочные барки. Куда ближе на канал могли посмотреть те, кому не удалось вовремя заметить эти внезапные обрывы. Однако были и свои плюсы — народу здесь было больше, и это было именно то, что в чем он сейчас нуждался. Он сбавил скорость, пробираясь среди них и пытаясь не думать, что случится с Короткой Лестницей во время Разобщения, когда ярусы начнут двигаться.

Он оказался среди рабов и ценных слуг, вроде себя самого, которые спешили по поручениям своих хозяев или хозяек. Но были тут и высокородные, которые прогуливались по одному или в группах. То и дело пересекающиеся потоки рабов и слуг обходили аристократов стороной, будто вода, обтекающая камни, старательно держась на расстоянии, большем расстояния удара. Ксагор сменил направление, двинувшись к двум крупным группам высокородных, которые поднимались по лестнице.

Наплевав на осторожность, Харбир побежал по улице Ножей, ища взглядом слугу Беллатониса. К тому времени, как он добрался до ступеней, два инкуба смотрели на него уже с явной заинтересованностью. Он ринулся на лестницу и тут же притормозил, с презрением глядя на открывшиеся взору отвратительные толпы. Тощие полуголые рабы бегали вверх и вниз, будто крысы.

Он видел прислужника, направляющегося к горстке воинов, отмеченных знаками Алой Грани. Харбир снова пришлось пуститься бегом, в ярости оттого, что этот глупый, не способный заметить погоню кусок отходов создает столько проблем. Ему пришлось пережить пренеприятную потерю лица, когда он пробежал мимо каких-то аристократов, и они обменялись едкими замечаниями у него за спиной. На их месте он бы сделал то же самое, но позволить колкостям остаться без ответа — это было почти невыносимое унижение. Харбир зарубил какого-то особо тупоумного раба, который недостаточно быстро убрался с дороги, и почувствовал себя немного лучше. Отвратительное создание гемонкула умрет за это, будь оно слугой Беллатониса или нет. О последствиях он может побеспокоиться позже.

Подле канала было темно — настолько темно, что Ксагор пробрался по последнему завитку лестницы практически на ощупь, в ужасе от мысли, что стоит ему оступиться — и он уронит сосуд. Ярко освещенные прогулочные барки, скользившие мимо, скорее подчеркивали, чем рассеивали мрак.

Великий Канал описывал широкую плавную петлю через ярус Метзух, с одной стороны отделенный преградой, с другой — ограниченный дворцами архонта. Предположительно, канал некогда был заполнен чистым, ароматным наркотическим маслом, однако теперь это была странная смесь снадобий, отходов, химикатов и выделений, не поддающихся классификации. Один ее запах мог навлекать мощнейшие галлюцинации, а окунуться в это вещество означало безумие или забвение.