Путь эльдар: Омнибус
Шрифт:
— Я по поручению гемонкула Беллатониса, он нанял меня защищать своего прислужника.
Услышав это, воины обменялись какими-то едва уловимыми жестами, но Харбир не понял, что это значило. Они отошли в сторону, и один из них пригласил его пройти в ворота с издевательским поклоном.
— Тогда входите. Я уверен, вы вскоре к нему присоединитесь, — тон воина намекал на то, что их ожидала некая неотвратимая и фатальная встреча. Харбир скорчил кислую мину. Видимо, шла охота.
Ксагор, дрожа, прятался за кустом и прислушивался к ужасным крикам, что носились между шпилей Птичников, поднимавшихся со всех сторон. Несколько мгновений спустя он увидел силуэты пары геллионов, рассекавших воздух высоко над головой. Да, шла охота, и, судя по звукам, весьма оживленная.
Страсть архонта Маликсиана к летающим тварям всякого рода вошла в легенды, и он считал нужным время от времени упражнять своих питомцев. На земли Птичников выпусали несколько десятков рабов и позволяли им разбежаться, а затем открывали клетки, выпуская из них клыкастую, когтистую и ядовитую смерть во множестве крылатых обличий. Кабал архонта пускался в полет вместе со своим повелителем, чтобы насладиться болью и ужасом гибнущих рабов, ставших жертвами охоты. Они также расправлялись с любой добычей, которая обманывала себя надеждой спрятаться, или которая была достаточно отчаянна, чтобы давать отпор.
Ксагор метнулся в другой темный угол, который был ближе к цели. Он пытался перемещаться короткими перебежками. Открытое пространство вызывало у него мысли о том, что он — это то самое вкусное лакомство, за которым идет охота, да и руки уже начинали уставать от тяжелого сосуда. Переводя дух, он начал тревожиться, как бы ему не наткнуться на выпущенных рабов. Они тоже будут искать самые темные уголки, чтобы спрятаться, а архонт Маликсиан предпочитал использовать здоровых особей, чтобы его питомцы как следует потренировались. Нечеловеческий вопль прорезал темноту — близко, ближе, чем все крики, что он слышал до этого. Однако Ксагора больше забеспокоил какой-то шорох, донесшийся из кустов неподалеку.
Несколько отчаявшихся рабов обычно не стоили беспокойства, но в данных обстоятельствах прислужник был очень уязвим. Он не мог защищаться, будучи обременен сосудом, а шум драки мог привлечь внимание куда более опасных врагов в небесах. Кабалиты Маликсиана, в которых сейчас ключом бьет жажда крови, вряд ли узнают одинокого слугу Беллатониса, что уж говорить о зверях.
Ксагор собирался двинуться дальше, как вдруг раздалось хлопанье кожистых крыльев, заставившее его замереть на месте. Полдюжины хищников со стреловидными головами плавной спиралью поднимались из-за огромной, как дом, клетки по левую руку. За ними скользнул длинный темный силуэт корабля-рейдера, на котором можно было легко разглядеть экипаж, свесившийся с открытых бортов и осматривающий землю.
Харбир невольно вспотел. Всякий раз, когда он уже готов был выпрыгнуть из укрытия и застать прислужника врасплох, проклятый глупец сбегал прямо под носом. Снова возникла идея взять слугу в плен, но она казалась ему все хуже и хуже. Если все так и пойдет, то цель просто еще раз выскользнет меж пальцев, и за все свои старания он не получит ровным счетом ничего. И это еще учитывая, что им обоим удастся не попасться на глаза зверушкам и приятелям Маликсиана.
Ответ дал отдаленный треск оружейного огня. Хотя клинок всегда приносил большее удовлетворение, у Харбира был с собой длинный, элегантный осколочный пистолет. Он пристрелит слугу и быстро обыщет тело. Посылка, которую тот тащил, могла хоть как-то окупить все унижения, которые Харбир претерпел в ходе погони. А если и нет, то, по крайней мере, месть будет свершена и он выберется отсюда, сохранив хотя бы часть достоинства.
Он вытащил пистолет и прицелился в прислужника. При таком расстоянии и в полумраке выстрел будет не из легких. Слуга внезапно замер — нарисовался рейдер, и Харбир выругался про себя. Экипаж наверняка заметит вспышку выстрела. Все, кто находился на уровне земли, были их добычей, а добыча, вооруженная пистолетом, могла запросто привлечь сюда весь кабал. С долгим страдальческим вздохом он взял в другую руку нож и начал подкрадываться поближе.
С резким свистом стая хищников рванулась вниз. Рейдер устремился за ними и вновь исчез из виду, скрытый клетками. За решетками засверкали вспышки, и миг спустя до Ксагора донесся отдаленный треск осколочного огня. Кажется, кто-то взялся за дело.
Он чуть из кожи не выпрыгнул, когда в клетку прямо позади него угодил выстрел. Слуга крутанулся на месте, от удивления едва не выронив сосуд. Не далее чем в тридцати шагах стояла фигура в темном плаще, целясь из чего-то блестящего. Ксагор побежал, спасая свою жизнь.
Пистолет протрещал еще дважды, мимо с визгом пролетел осколок — достаточно близко, чтобы ощутить, как он проходит рядом. Ксагор нырнул за угол, чтобы тот защитил его от нападающего, и в отчаянии огляделся. Он заметил низкий мостик между двумя гигантскими клетками и побежал под него, в спасительные тени.
Ксагор пытался смотреть во все стороны сразу, поэтому и споткнулся о тело в устье тоннеля. Сосуд вылетел из рук, будто смазанный маслом, и покатился в темноту. Отчаянный крик Ксагора перешел в вопль ужаса, когда вокруг поднялись когтистые силуэты и потянулись к нему из теней. Последней его мыслью было удивление — мандрагоры оказались достаточно храбры, чтобы самим охотиться в Птичниках Маликсиана Безумного.
Харбир открыл огонь почти рефлекторно, едва заслышав стрельбу неподалеку, но сказал себе, что стрельба навскидку была оправдана тем, что ее заглушили чужие выстрелы. Какие-то темные силы будто сговорились против него — он промазал, не достав цель, и вместо этого только выдал свое местонахождение. Прислужник тупо вытаращился и со всех ног побежал прочь. Харбир тщательно прицелился — и в тот самый момент, как он нажал на спуск, в него что-то врезалось сзади.
От удара он растянулся на земле, но благодаря опыту, наработанному в течение всей жизни, тут же сжался в клубок и вскочил за одно биение сердца. Он скорее почувствовал, чем увидел, что некто в темноте замахивается снова. Нырнув под руку, Харбир выстрелил в едва различимый силуэт перед собой. Враг изумленно хрюкнул и повалился, брызгая горячей кровью.
Тогда на Харбира набросился еще один противник. Он понял, что это были рабы, голые, вооруженные только тем грубым оружием, какое смогли найти. Внутри вскипело презрение, и он вспыхнул от ярости при мысли, что эти существа имели дерзость напасть на него. Он распорол второму рабу руку от запястья до локтя, и под воздействием фейруна уродливое существо взвыло, будто конечность окунули в расплавленный металл. Харбир хладнокровно подсек рабу ноги, прежде чем тот успел побежать прочь.
Мучения раба были слишком вкусны, и Харбир на миг замедлился, чтобы воздать им должное. Лицо твари фантастически исказилось, и душа, чуть дрожа, с трудом покинула тело. Харбир жадно выпил ее досуха и забылся, позволив боли на несколько драгоценных секунд затмить тоску.
Успокоившись, Харбир осмотрелся, но не заметил ни следов своей цели, ни приближающихся охотников Маликсиана. Он поспешил к углу, за которым исчез прислужник. Осторожно глянув туда, он не увидел ничего, кроме очевидно пустой лужайки между нескольких громадных клеток. Затем Харбир разглядел темное отверстие туннеля между двумя из них — именно то место, куда мог бы направиться удирающий идиот.