Путь эльдар: Омнибус
Шрифт:
Вайл обнаружил, что слова арлекина его задели.
— Что? Почему нет? Я достоин лучшего из того, что вы можете предложить, и даже большего!
Ашантурус ответил с некоторой нерешительностью:
— Полное представление «Полумрака» требует… как бы мне деликатнее выразиться? Полное представление требует определенного участия со стороны зрителей, на которое большинство оказывается не согласно.
+Действуй тонко,+ мысленно прошептала Цилия в мозгу Ашантуруса. +Не преувеличивай сложность, иначе они могут осознать, что ими манипулируют.+
+Я знаю, что делаю,+ коротко ответил Ашантурус. +Сконцентрируйся на Кассаисе — из этих двоих у него более слабая воля. Если он решится, то решится и Вайл — он ни при каких обстоятельствах не позволит, чтобы гость опередил его.+
Вайл и Кассаис понимающе ухмылялись друг другу. Оба знали, что любой из них готов пойти на что угодно, пока это не умаляло их личного могущества или престижа.
Кассаис уже собирался ответить, как его прервал Пестрый, который вывел вперед бледного и дрожащего Ольтанира Йегару. Подчеркнуто проигнорировав Кассаиса и Вайла, арлекин с преувеличенной торжественностью представил Йегару Ашантурусу, кланяясь как заведенный.
+Что замыслил Пестрый?+ подумала Цилия. Ашантурус не ответил, но Провидица Теней почувствовала нарастающее напряжение в сознании Высшего Аватара.
— Ваше величество, этот достойный малый вызвался участвовать в первом акте нашего представления, — гордо пропел Пестрый. — Он заверил меня, что понимает все связанные с этим потенциальные риски.
Ашантурус едва заметно кивнул, прежде чем повернуться обратно к Вайлу и Кассаису.
— Кажется, благодаря стараниям Пестрого у нас уже есть доброволец. Если позволите, господа, это значит, что я должен обратиться к труппе и внести определенные изменения в представление. Один момент, и мы будем готовы приступить к первому акту…
+Рискованно…+ заметила Цилия.
+Пестрый не оставил мне выбора,+ мысленно вздохнул Ашантурус. +Полагаю, они обязательно схватят наживку, когда она заболтается прямо перед ними.+
— Ты никуда не пойдешь, пока не разъяснишь мне, что происходит, — отрезал Вайл. Он подхватил со стола кубок и сделал глубокий глоток, чтобы дать себе больше времени и собраться с мыслями и вместе с тем заставить Ашантуруса ждать, пока он не закончит. У Лорда-Сорокопута появилось ощущение, что труппы арлекинов пытается не допустить его до ценной добычи, думая, будто он ее недостоин.
— Ну? — гаркнул он, швыряя изящный волнистый сосуд обратно на стол. Торопливо подбежал раб, чтобы заново его наполнить.
Ашантурус выглядел слегка огорченным, и его ухмыляющаяся маска уставилась вниз, когда он заговорил:
— Для постановки шедевра Урсилласа необходимо, чтобы один или несколько членов аудитории вплели собственные рассказы в великое полотно изображаемых событий. Известно, что события Падения можно сделать более живыми и реалистичными для зрителей, если использовать их в качестве, так сказать, декораций для персональных историй
— Это я могу, — вдруг выпалил Кассаис. На его лице мелькнуло удивление от собственного порыва.
+И ты еще говоришь, что я действую грубо?+ съязвил Ашантурус. В ответ до него донесся только отзвук звенящего смеха Цилии.
— Воистину, — одобрительно кивнул Вайл. — Кассаис может поведать уйму рассказов, от которых у вас побелеют волосы, и некоторые из них могут даже оказаться правдой! Все они, конечно же, лишь бледные тени по сравнению с глубиной и богатством моей собственной истории, и я чувствую себя уязвленным тем, что ты, мастер труппы, так стремишься отказать мне в участии.
— Прошу вас, поверьте: я не хотел вас оскорбить, — ответил Ашантурус, чей густой медоточивый голос был пронизан сожалением. — Как я уже упомянул, в этом есть определенный риск. В прошлом участники так сильно проникались представлением, что наносили себе вред, веря, что они действительно переживают события, описанные в их собственном рассказе или на более просторном холсте самого Падения. Некоторые даже поплатились жизнью… Я не желаю подвергать какой-либо опасности нашего почтенного хозяина и покровителя.
+И снова — не преувеличивай, мой король шутов,+ прошептала Цилия в сознании Ашантуруса.
— Опасности — это пища и питье для нашего рода, — промурлыкал Кассаис, частично вернув себе прежний апломб. — Я не слишком высокого мнения о шансах Йегары на выживание, но Вайл и я определенно слеплены из более прочного теста. Все истинные архонты Комморры тонко понимают, в чем игра отличается от реальности. Такова игра, которую мы разыгрываем друг с другом каждый день.
+И снова ты недооцениваешь показную храбрость комморритов,+ с долей самодовольства ответил Ашантурус. +Это создания, вскормленные в гнезде из острых лезвий, а не в тепличной среде искусственного мира.+
— Действительно, — сказал Вайл, искоса поглядывая на Кассаиса с его довольно-таки неуклюжими речами. — Решено, мы с Кассаисом поучаствуем в пьесе. Ты сказал, что будет три акта. Пусть Йегара берет на себя первый, чтобы показать, как не следует это делать, Кассаис возьмет второй, чтобы разогреть толпу своей вздорной похвальбой, а я — третий, чтобы продемонстрировать, как правильно поведать историю, от которой у всех слушателей застынет кровь в жилах.
+Они принимают пьесу за возможность снова рассказать старые страшилки,+ прошептала Цилия.
+И это идеально подходит нашим целям,+ подумал в ответ Ашантурус.
— Все будет так, как вы прикажете, — с поклоном сказал Ашантурус. — Вы можете отказаться в любой момент, если, посмотрев на пример в лице Йегары, вдруг не захотите продолжать.
— Мне начинают приедаться твои сомнения, мастер труппы, — холодно ответил Вайл. — Не тяните время, готовьте свое представление.
Ашантурус снова поклонился, отошел назад, а потом быстро шагнул в сторону, где теперь стояли Йегара, Цилия и облаченный в серое Солитер. Под маской-домино Пестрого сияла широкая ухмылка.