Путь эльдар: Омнибус
Шрифт:
— Если честно, то, мне кажется, он нас обоих застал врасплох, — недовольно возразил Кассаис. — Я не помню никаких криков вроде «Осторожно, Кассаис, на тебя вот-вот приземлится кошка в шестнадцать раз больше тебя!» Но во что я не могу поверить, так это в то, что проклятая тварь умудрилась после этого скрыться.
— Для своего размера они передвигаются быстро, — нахмурился Вайл. — И к тому же бесшумно.
Йегара выглядел бледнее, чем обычно — фактически, его можно было принять за альбиноса — к тому же дрожал и никак не мог остановиться. Вайл сначала списал все на переигрывание, но, видимо, эта жаба действительно была чем-то искренне напугана. Плеяда ярко разодетых прислужников и сопровождающих неуверенно маячила на уважительном расстоянии вокруг аристократов, и на каждом лице был крупными буквами начертан страх.
— Банкет подготовлен, как я приказывал? — ледяным тоном осведомился Вайл. При этих словах взволнованное лицо Йегары немного прояснлось. Он явно опасался не за банкет. Может быть, Йегара просто боялся, что последствия провальной охотничьей экспедиции падут на его голову.
— В Янтарном флигеле для вас уже все подготовлено, мой архонт, — убедительно затараторил Ольтанир. — Я подумал, что это самое подходящее место для начала.
Кассаис сдвинул брови.
— Янтарный флигель? — пробормотал он.
— У этой навозной кучи есть семь флигелей, — пояснил Вайл. — Каждую ночь мы будем пировать в одном из них, меняя залы один за другим. Можно быть уверенным, что, когда неделя подойдет к концу, аборигены будут слишком ослаблены, чтобы попытаться устроить против нас какие-либо злодейства.
Йегара снова занервничал.
— Только не в Ониксовом флигеле, мой архонт. Советую не делать этого, Ониксовый флигель — самое… неподходящее место для чего бы то ни было, не говоря уже о пире.
Вайл резко повернулся к Йегаре и ударил его по лицу с такой силой, что тот растянулся на полу.
— Даже не смей говорить мне, что делать, — прорычал Лорд-Сорокопут. — Я готов плясать, играть и блевать во всех драгоценных залах твоих предков, чтобы сделать их своим владением, даже в этом заколдованном черном флигеле со всеми его жалкими призраками и бесполезными проклятьями. А теперь вставай.
Йегара неловко поднялся на ноги. На его лице горел след от удара латной перчаткой. Кассаис стоял в стороне, посмеиваясь, пока Лорд-Сорокопут унижал последнего Йегару на глазах его бывших слуг и рабов. Вайл стоял совершенно неподвижно, пристально глядя на Йегару и ожидая ответа.
— Я глубоко раскаиваюсь, мой архонт, — быстро пробормотал Йегара порванными губами. — Я забыл свое место. Вы — единственный господин в этом доме.
— Именно так, и ты — мой раб, — сказал Вайл. — Ты слишком много о себе возомнил, раз счиаешь, что можешь давать мне советы.
Йегара печально закивал, соглашаясь, чем вызвал жестокую улыбку на лице Вайла.
— Быть может, мне следует отправить тебя наружу, дожидаться смерти вместе с туземцами — я уверен, они с радостью примут последнего из рода своих давних благодетелей.
Йегара невольно содрогнулся. Тем грубым пыткам, которым подвергли бы его аборигены, если бы получили возможность, было не сравниться с тем, что могли сделать комморриты, но все же мысль о них наполнила его разум ужасом.
— Может быть, нам уже стоит приступить к банкету, Вайл? — несколько заискивающе спросил Кассаис. — От ускоренного исцеления мне всегда хочется чуток перекусить.
Вайл бросил резкий взгляд на другого архонта, а затем кивнул. По лицу Йегары он видел, что тот все еще что-то прячет — один из многих секретов, которые, как думал Ольтанир, неведомы его новому хозяину. Он утешил себя мыслью о том, что у него еще предостаточно времени, чтобы как следует заняться этим слабаком и вырвать все ответы, скрывающиеся в его мелком гнилом черепе. Было бы неплохо, если в предстоящую неделю им будет чем дополнительно поразвлечься.
Глава пятая
Первый банкет
Для пиршества в Янтарном зале установили великолепный стол из роскошного полированного дерева, длиною в сто шагов. Он стонал под тяжестью блюд с яствами. Здесь были тысячи серебристых рыб, мириады всевозможных размеров и разновидностей, от мелочи длиной в палец до океанских левиафанов. Они были припущены, изжарены, сварены, запечены и оставлены сырыми. На филигранных подносах вздымались дрожащие груды икры, ракообразных, беспозвоночных и моллюсков, как в природной известковой броне, так и без нее. Ливрейные лакеи в одеяниях цвета охры и бронзы стояли вдоль стен, в то время как придворные и наложницы Вайла осторожно общались с воинами Кассаиса и бывшими управителями клана Йегара.
Лорд-Сорокопут сидел, откинувшись, на троне во главе стола, по правую руку от него разместился Кассаис, а неподалеку топтался взволнованный Ольтанир Йегара. Вайл без интереса ковырял еду, поставленную перед ним, наблюдая за вычурно разодетой толпой. К его отвращению, многие гости предпочли облачиться в оттенки, соответствующие монохромной теме зала. Среди них явно преобладали янтарные, красно-коричневые, умбровые и бежевые тона, а более дерзкие личности отошли в сторону угольно-черного или золотого цвета. В результате зал выглядел полным размытых пастельных фантомов, колышущихся в неясном свете. Бросая вызов подобной манерности, Вайл предпочел облачиться в жесткий жилет кроваво-красного цвета поверх полночно-черного, облегающего тело костюма. Снаружи, словно отражая его мрачное настроение, собирался шторм, и время от времени в высоких узких окнах мелькали копья белого света, превращая зал в резкую рельефную картину под аккомпанемент раскатов грома.
Хотя Вайл ни за что бы в этом не признался, он чувствовал во рту пепельный привкус страха. Он многое поставил на кон, чтобы добиться милости Верховного Властелина и стать его сенешалем в Траурной Марке. Лорд-Сорокопут не уклонялся ни от каких деяний, какими бы гнусными они не были, но, чтобы достигнуть своего нынешнего положения, ему пришлось пойти на меры, которые были экстраординарны даже по его меркам. Упрямство туземцев, алчные требования Асдрубаэля Векта, слабость Йегар, все как будто сговорилось, чтобы направить ситуацию по самому опасному пути развития.
Кассаис внимательно наблюдал за Вайлом и время от времени ерзал от дискомфорта, вызванного неестественно быстрым заживлением ран, нанесенных ему ресзиксом. Он тщательно старался сохранить на лице выражение удовольствия и надменности, но за этой маской скрывалась стремительная работа ума. При всей своей браваде Лорд-Сорокопут, судя по всему, по уши увяз в проблемах Траурной Марки. Если бы ворота работали, подумал Кассаис, он бы давно уже убрался отсюда. Как бы то ни было, сейчас Кассаис сидел и размышлял, как бы ему лучше извлечь выгоду из этого положения.