Путь Элинор к Дару

Шмелёва Елена

– Как из-за тебя? Не понимаю. Чем ты мог помешать? – Элинор озадаченно посмотрела на Жана.

– Когда-то у людей и эльфов были одинаковые магические способности, пятисотлетняя жизнь. Долгое время все жили мирно, но потом участились нападения Регидн. Жители стали замечать, что молнии охотницы чаще выбирают своими жертвами самых способных, тех людей и эльфов, кто обладает большими магическими умениями. Молнии охотятся за силой. Стало опасно использовать магию. Люди искали способы, как защититься от Охотниц, и выстроили башни. Они перестали развивать магическую силу, и Регидны перестали ими интересоваться. Их главной добычей стали эльфы, которые совершенствовали

стелющуюся магию, научились контролировать действия людей-продавцов далеко за пределами городов. Вся торговля в стране осуществляется эльфами, они очень богаты. Думаю, ты это заметила по роскоши в доме твоего отчима.

– Не называй его моим отчимом! Он мне никто! – возмутилась Элинор.

– Хорошо. Согласись, что у Элтиана очень богатый дом?

Элинор кивнула, она с удивлением слушала Жана: «Почему мне бабушка нечего не рассказывала об этих древних временах? И на курсах учителя ничего не говорили?»

– Люди легко стали селиться за пределами города, Молниям они были не интересны. К тому же численность людей стремительно возрастала, детей рождалось много, стали нужны новые территории. Жизнь людей сильно сократилась, едва ли есть те, кто дотягивает до ста лет. Эльфы, напротив, детей старались не заводить. Они совершенствовали магию, и срок их жизни увеличился до тысячи лет. Но выходить за пределы города для вечноживущих стало смертельно опасно. Жестокое поверье повисло над всеми эльфами: если рождается у нас ребенок, то непременно в ближайшее время кого-то из взрослых эльфов утащит Охотница, это все из-за баланса темного и светлого, так говорит Толстяк-Мудрец.

Жан сбавил шаг, ему тяжело было рассказывать, но он чувствовал, что Элинор все это очень важно.

– Когда родился я, маму все эльфы прокляли, ей желали, чтобы именно ее утащила Регидна. С отцом перестали вести торговые дела. Он принял решение уйти из города, отказался от торговли и начал работать на Маяке. Эльфы вздохнули с облегчением. Каждый из них гадал, кто погибнет вскоре. Все надеялись, что Регидна заберет либо моего отца, либо мать.

– Знаешь, Жан, я смотрела на маминого мужа и понимала, что он жестокий. К вашей семье отнеслись очень несправедливо, эльфы беспощадны.

Жан тяжело вздохнул.

– Регидны охотятся на открытых местах, в лесу им трудно кого-то найти, там территория деревьев-убийц. Моя мать всегда обходила большое поле по опушке леса, она могла покупать продукты в городе, но ей нравилось ходить в фермерский поселок. Однажды она решила сократить путь и пошла напрямик через поле, быстро добралась до дома. Отец ее отругал, она обещала, так больше не делать. Но путь через поле увлекал ее, она как будто дразнила Охотниц. И однажды Регидна ее поймала. Мы так и не знаем с отцом, специально ли мама искала встречи с Охотницей, или так случайно получилось. Иногда мне кажется, что мать устала от недоброжелательных посланий эльфов, которые продолжали сыпаться на них с отцом. Ты же знаешь, что вечноживущие обладают способностью передавать свои мысли?

Элинор утвердительно кивнула, история Жана ее поразила:

– Ты хочешь сказать, что твоя мама искала встречи с Регидной, чтобы, наконец, прервать это давление со стороны эльфов?

– Да, я думаю, она боялась, что и меня начнут так же ненавидеть, как и их с отцом, – тихо сказал Жан. – Все обрадовались, когда она умерла, отстали от нас с папой.

Их разговор неожиданно прервал крик петуха, следом за ним послышалось гоготание гусей.

– Нам осталось немного пройти, это живность Толстяка нас приветствует, – Жан зашагал быстрее, девочка устремилась за ним.

Оставшуюся

часть пути они шли молча. Элинор переживала историю Жана. Первый раз она задумалась о том, что не только она одна несчастна. Гибель отца сильно изменила ее жизнь. Мать, которая могла бы остаться с ней, оказалась предательницей, новый муж для нее, как выяснилось, важнее дочки. Элинор ни с кем не делилась своими переживаниями, но считала, что жизнь несправедлива, и с ней Небо обошлось жестоко. Она часто обращалась к Нему с молитвой и просьбой, чтобы мама вернулась домой, рассталась с «этим», но изменений не было. Элинор перестала молиться, решив, что Небо глухо.

Когда девочки на летних или зимних курсах рассказывали, что ругаются дома с родителями, злятся на бессмысленные требования папы или мамы, Элинор завидовала им: «А меня даже никто не отругает, что вещи разбросаны или задания не выполнены. Ей нет до меня дела». Элинор, когда думала о матери или отвечала на вопросы девочек, не произносила слово «мама». Ей стало привычно говорить про мать «она» или называть ее, как принято при дворе короля «Тея, дочь Ваина». Элинор считала, что семейные беды и неприятности девочек – сущая ерунда, а вот ее боль – настоящая.

Элинор шла позади Жана смотрела на его спину и думала: «Как с ним жестоко обошлось Небо. Как он справился, когда его мамы не стало?» Неожиданное осознание, что есть на свете такие же люди и даже эльф, как она сама, пережившее потерю кого-то из родителей, подтолкнуло к тому, что Элинор перестала себя жалеть. «Бессмысленно выяснять, чья боль больше, моя или его, мы оба пострадали сильно», – Элинор впервые размышляла о страдании другого, ее душа наполнилась благодарностью Жану не только за спасение, но и за его честный рассказ. Но вслух она ничего не сказала.

Ее мысли вернулись к потере питомца, которого отдали «эти». Элинор почувствовала себя предательницей, потому что никак не защитила своего минильвушика Фосео: «Кому его отдали? «Эти» мне все равно не скажут. Попробую его разыскать, может, бабушка что-нибудь знает? Я найду способ вернуть моего маленького друга».

Элинор едва поспевала за Жаном. Быстрая ходьба улучшила настроение, а история, рассказанная мальчиком-эльфом, на многое ей открыла глаза. Она никогда не задумывалась о том, как устроена торговля. Им с бабушкой слуги из дворца привозили все продукты домой, отец, получавший большое королевское жалование, за все платил, все необходимое доставлялось к ним по первой просьбе. Элинор удивлялась тому, что всех торговцев контролировали эльфы при помощи магии. «Как там сказал Жан, у них стелющаяся магия? Интересно, что есть еще какая-то?» – девочка хотела задать ему этот вопрос, но деревья расступились, и они вышли на поляну.

Глава 3. Нартин по прозвищу Великой Пешеход

Хмурое небо приветствовало легким ветерком путника, шагавшего по лесу. Для советника короля он был слишком просто одет. Серая рубашка и штаны, заправленные в сапоги, кожаная сумка на поясе, легкий плащ от дождя – удобная одежда, чтобы можно было проходить пешком большие расстояния.

Когда он в таком наряде появлялся во дворце, то сильно выделялся из толпы придворных. Гостям из других городов часто бывало удивительно, что разодетые и украшенные драгоценностями королевские подданные кланяются какому-то простолюдину. Но стоило приезжим взглянуть в лицо советнику или поймать на себе взгляд его цепких глаз, как им сразу становилось понятно, что перед ними человек, наделенный властью. Нартин по прозвищу Великий Пешеход был главным советником короля.