Путь Элинор к Дару
Шрифт:
Сейчас он направлялся к своему другу Алеусу, жившему отшельником в лесу. Только у очень значимых жителей города были прозвища. Получить официальное прозвище, это означало то же, что получить титул. Если у человека было прозвище, которое он официально называл при знакомстве, это означало, что он немало потрудился для государства и был одним из приближенных короля. Прозвище Алеуса было Толстяк-Мудрец.
Обычно, когда до жилища Толстяка оставалось две – три минуты ходу, были слышны гомон гусей, кудахтанье кур, приветственные возгласы, издаваемые
За невысоким забором хорошо просматривался двор. Корова, пара коз, несколько гусей стояли кружком вокруг хозяина, внимали его речам. Толстяк Алеус взгромоздился на пень, на котором обычно колол дрова, говорил нараспев, вещал животным что – то умное, размахивая руками. Голос его становился то громче, то превращался в доверительный шепот.
Корова со жвачкой во рту, одобрительно кивала.
Заметив гостя, хозяин повернулся и поприветствовал:
– Злобного дня тебе, Пешеход!
– Ты что рехнулся? Желаешь мне зла с утра?
– Вовсе нет, – хитро прищурясь, произнес Толстяк. – Это моя новая философия: признай свое зло, и ты обретёшь счастье. Вот им, – Алеус обвел рукой двор, показывая на мычащих, гогочущих и кудахтающих жителей, – понравилось. Слишком много стало добра.
Поправив шляпу и покрутив на шее кулон огромного размера, Толстяк положил руку на плечо Пешеходу:
– Я расскажу тебе мою новую теорию добра и зла. Рукоплескания в мой адрес тебе зачтутся. Небо оценит твой хороший поступок, – подмигнул он.
– Мне не до твоих глупостей, я шел за советом, – сбросив его руку, раздраженно проговорил Нартин.
– Приветствие: «Злобного дня» – это лучший совет, который можно дать всем. Добра после королевских указов стало слишком много. Надо запретить говорить всем: «Добрый день!» Тогда ситуация улучшится.
– Тебя зря прозвали Мудрецом, – Нартин злился все больше. Он устало сел на лавку.
– Это проблема тех, кто прозвал, – хмыкнул Алеус. – Признай свое зло, и ты постигнешь мир. Каждый человек уверен, что он хорош. А уж наш король тем более.
Толстяк плюхнулся рядом с гостем, привалился к нему:
– Я об тебя сейчас подумаю, – довольным голосом проговорил Алеус, игнорируя раздражение друга. – То, что зло для одного, для другого – добро. Корова дает молоко, ты его пьешь – это добро, а убирать за ней навоз тебе неприятно – это зло. Ты ж не станешь убираться в коровнике? Ты советник короля, а вот для фермера навоз – добро, потому что это лучшее удобрение для растений, и он с радостью его убирает.
– Я что, по-твоему, пойду рассказывать королю про коровник и навоз? – перебил друга Нартин. – Ты что, не понимаешь какая ситуация в городе после этих указов о приумножении
– А почему бы и нет? Может, король займётся сельским хозяйством, соберет группу добровольцев, станет собирать удобрение и постигнет гармонию.
Пешеход пропустил это замечание Толстяка мимо ушей.
– Сегодня вышел новый указ Его Величества по улучшению торговли. Эльфы этого не потерпят, поднимут бунт. Король повысил им налог.
– Эти торгаши – эльфы продали слишком много продуктов и шерсти в соседние страны, дома и железные башни в ближайшие города. А свои души тоже продали… бессмертию. Охотниц на их потроха!
– Не шли проклятий, не призывай бед на наши головы, – устало сказал Пешеход. – Чувствую, серьезного разговора сегодня не получится.
Он поднялся, резко развернулся и пошел прочь.
После часа быстрой ходьбы раздражение Пешехода улетучилось, но нерешенные вопросы требовали ответа.
«Небо, вразуми нашего короля!» – мысленно взмолился Нартин по прозвищу Великий Пешеход, главный советник Его Величества.
Он шел быстро и думал о себе и Мире: «Я мог бы уйти, как Толстяк-Мудрец в отшельники, но мне важно, чтобы в стране было спокойно». Он спросил себя, что для него значит это «спокойно»? И ответил: «Чтобы не было недовольных, устраивающих бунты, чтобы каждое утро начиналось у подданных с улыбки Небу».
Великий Пешеход с благоговением поднял глаза вверх: «Сколько просьб, обращений, слез, требований, жалоб летит в Тебя, Небо, ежедневно. Все жители Мира молят, ругают, взывают, проклинают Тебя. Мы наделяем Тебя могущественной силой, обзываем чёрствым и бесчувственным, а Ты всегда величественно и прекрасно!»
Сердце путника наполнилось любовью и благодарностью. «Нет, – подумал Пешеход, – Небо не служба спасения от неприятностей. Оно не вразумляет и не жалеет, оно посылает знаки. Главное – их не пропустить!
– А ведь мне Толстяк дал совет, про группу добровольцев для короля, а я и не понял! Конечно, он украсил все, как всегда, своими дурацкими шутками, но его идею можно применить. Мне надо с Алеусом немедленно поговорить, – неожиданно решил Нартин.
Он резко развернулся и пошел в противоположную сторону, назад к дому друга. Вскоре Пешеход вновь увидел сквозь ветки крышу и услышал доносившееся гоготание и кудахтанье. Хозяина нигде не было, и гость решил подняться в дом.
Глава 4. «Поганый гриб»
Дом Толстяка был на дереве. Элинор от удивления открыла рот, рассматривая эту чудо-постройку. Конечно, она знала из книг, что такие дома существуют. Люди, вынужденные селиться далеко от города, с древних времен устраивали свои жилища подальше от злобных существ леса.
Элинор за пределы поселка никогда не ходила, знала только одну дорогу, которая вела в город. С ребятами они иногда гуляли по опушке леса, но никто их них не знал, что здесь, неподалеку, есть висящие на деревьях дома.