Путь Героя. Книга первая: Становление
Шрифт:
– Хех, ясен хуй, там всё нечисто! И мне повторять судьбу Роннана тоже не хочется, уж поверь. Но и просто так взять и пройти мимо я не могу. Кроме того… Я хочу им отомстить.
– Хорошо. Только давай не будем пороть горячку, а сперва внимательно всё изучим?
Берсеркер что-то там поворчал, но согласился.
Мы вновь оказались в комнате с двумя ограми. Роннан с кандалами на руках полусидел в углу. Он был весь покрыт синяками, ссадинами и беловатой субстанцией. Похоже, его, в прямом смысле, затрахали два огра.
Кстати, оба были тут же. Один возле стены, второй развалился на пеньке.
–
Берсеркер сжал кулаки и челюсти, но сдержал себя. Он не глядя сунул свой топор Тенрису, скинул одежду и доспехи и зашёл за черту.
– Давай, зеленомордый. Ставь свою лапу. Проверим, что ты можешь.
Огр поставил локоть на стол, переплёл пальцы с пальцами берсеркера и по команде они начали бороться.
Начало было точно такое же, как и с воином. Однако теперь моё внимание привлёк второй огр, стоявший в сторонке. От него по полу шёл едва заметный тонкий ручеёк маны к сидевшему огру. Вот, суки!
– Они мухлюют! – крикнул я. – Второй огр передаёт первому свою силу!
Рука берсеркера напряглась чуть сильнее, а я заметил, что при этом свечение огра также усилилось.
– Не дави чрезмерно! Они тебя выматывают. Чем сильнее давишь, тем быстрее потеряешь силы.
– Значит… Вот как, да? – сквозь зубы процедил берсеркер.
– Пусть даже и так, что с того? Это тебе не поможет, - прорычал огр.
Их руки подрагивали, но никто не делал попыток продавить соперника. Берсеркер взял свою силу под контроль и не тратил больше того, что было необходимо, чтобы удерживать руку огра в первоначальном положении. Похоже, ярость ему в этом хорошо помогала.
Через какое-то время мерзкая ухмылка стала сползать с морды огра. На его лбу я заметил мелкие капли пота. Второй огр тоже покрылся испариной и упёрся руками в колени.
Берсеркер молчал и смотрел на огра, прищурив глаза. Он выжидал, когда надо будет приложить максимум своей силы. Я тоже наблюдал и когда заметил, что ток силы от второго огра иссяк, сказал об этом берсерку. Тот едва заметно кивнул и принялся «давить» противника.
Второй огр уже сполз по стене и глотал ртом воздух, а рука первого начала неумолимо приближаться к поверхности стола. В последний момент он напрягся и немного отодвинул неизбежное, но только и всего. Через несколько секунд берсеркер прижал его руку к столу.
– Ты победил… - сквозь зубы процедил огр.
– Я знаю, - ответил он, не отпуская руки огра, - но мы ещё не закончили.
Второй рукой он двинул огра в зубы, да так, что тот едва не отлетел к стене. Помешало то, что здоровяк удерживал его руку и не дал ему уйти. Он схватил огра за рыжую шевелюру и принялся бить его мордой об стол, с каждым разом всё сильнее и сильнее, пока не превратил её в месиво. После чего встал и со всего маху зарядил тому в пах.
По полу от низа живота огра потекла кровь. Он катался по спине и выл, а берсеркер занялся вторым – сперва схватил того за вытянутые руки, вывернул их, дёрнул на себя и обхватил зеленокожего поперёк туловища. Сдавив тело огра, берсеркер резко провёл бросок, как в вольной борьбе, приземлив противника спиной на стол из пня. Раздался громкий хруст, и огр, схватившись рукой
– Это вам за Роннона, суки зеленомордые, твари ебучие, - тяжело дыша произнёс берсеркер. Он вернулся к нам и принялся одеваться. Ему было плевать на сундук, ему было важно отомстить за своего друга.
– Ты не будешь их убивать? – спросил я.
– Нет. Иначе Роннон тоже умрёт. Ему поставили рабское клеймо.
– Может быть, для него это был бы неплохой выход.
Берсеркер задумался. Потом подошёл к своему другу и присел возле него. Они о чём-то едва слышно поговорили, и он попросил у Тенриса кинжал насовсем. Переглянувшись со мной и Алюэт, полуэльф отдал кинжал, а берсеркер отдал его Роннону. После чего резво пошёл к двери.
– Он сам возьмёт их жизни, - ответил берсеркер на мой немой вопрос. Но прежде, чем он ушёл, его кликнул Тенрис и перебросил новый боевой топор, напоённый суровой красотой. Не иначе, кузнец вложил в него свою душу, не лишая практичности. Топор был сильно напитан маной.
Берсеркер поймал топор, взвесил его в руке и повесил себе за спину – с топором шла специальная упряжь для ношения.
– Ладно, пошли уже отсюда. Меня тошнит от этих зелёных рож.
Мы закрыли за собой дверь и снова дошли до развилки, как за нашими спинами одновременно закричали три голоса. Роннон сумел отомстить за себя, каким-то образом убив сразу обоих огров. Берсеркер ничего не сказал и молча двинулся вперёд.
Глава 9
Коридор извивался из стороны в сторону. По пути нам попадались ловушки, с которыми легко расправлялся Тенрис. В итоге, мы пришли к очередной развилке из двух дверей – на одной висела табличка «испытание ловкости», другая была просто из толстого дерева и окована железом.
Полуэльф молча отстранил всех и пошёл проходить испытание. Дверь за ним тут же закрылась, поэтому мы не видели, что он там делал. Берсеркер всё ещё в мрачном расположении духа беззвучно шевелил губами, Алюэт готовила какие-то чары.
Минут через десять Тенрис вернулся и махнул нам рукой, мол, всё пучком, убирая при этом в ножны пару новеньких кинжалов. Рукоятки старых я заметил торчащими из его сапог.
Следующая комната была эллипсоидной по форме. В её центре стояли несколько узких колонн. Из-за них-то и выступили наши враги – замотанные в чёрные тряпки по самые глаза, с парными кривыми мечами, цепями и кинжалами в руках.
Не успела Алюэт махнуть рукой, а берсеркер издать боевой клич, как четверо из них оказались за нашими спинами. Тенрис был к этому готов, поэтому своего срезал тут же на месте.
Меня дёрнуло подросшее чувство опасности, из-за которого я развернулся, встречая противника полубоком. Кинжал Тьмы сам собой оказался у меня в руке. Одним взмахом я вогнал его в горло противнику. Он тут же затрясся, роняя оружие, схватился за мою руку и вскоре почил.
Берсеркер всё же издал свой громогласный клич, который просто оглушал всех, кто стоял рядом с ним. Мы это уже знали, поэтому держались на некотором расстоянии от здоровяка. И всё равно по ушам вдарило изрядно. Что уж говорить о противнике! Он стоял, держась руками за голову, и воин просто зарубил его новеньким топором.