Путь Хиро. Том Четвёртый
Шрифт:
Дверь лифта закрылась, и я остался один в полумраке пещеры. Меня переполняла сила, которую не ощущать было невозможно. Каждая частичка моего тела была пропитана эфиром, что без моего участия проникал в мою суть. Присев в центр круга и скрестив ноги в позе лотоса, мне показалось удачной идеей попытаться впитать витающий свободный эфир, чтобы почувствовать его забытый бег по каналам и заполнить оба источника.
Боль — то чувство, что я ощутил, была слишком явной. Боль, вгрызающаяся в мозг и само естество заполучила всё моё внимание. От неё не было возможности скрыться,
— Ты всё-таки пришёл? — потусторонний женский голос прозвучал неуловимо, словно ветер.
Я узнал этот голос, слышал его раньше. Вместе с ним пришла прохлада. Температура в пещере резко упала, а вода в озере начала превращаться в лёд, прямо на моих глазах.
— Что это за место?
— Сейчас это не имеет никакого значения. Я пришла, чтобы сообщить, о том, что Каркхос набирает силу. Он нашёл брешь в своей изоляции в изнанке мира и постепенно копил силы. Проявление сил демонического бога, словно маяк для его последователей. Не знаю как скоро, но как только он будет способен выбраться, на этих землях прольются первые реки крови, необходимые для открытия межпространственных врат, через которые уже хлынут орды демонов. Мир погрязнет в хаос и будет завоёван. На тебе его метка, я могу забрать её. Думаю, именно через таких, как ты (обладателей меток), демонический бог получает свою силу.
— 3.141здец! Что-то в таком роде я уже слышал раньше от сущностей, что подселили меня в это тело? — раскинув руки, я показал какое именно тело я имею в виду. — И почему они тогда ничего не делают?
— А ты не думал, о том, что всё, что ты делал, это и есть часть твоего предназначения. Ты та пешка, что вырывается в «дамки», чтобы преобразиться и получить силу. «Сквозь тернии к звёздам» — так, кажется, говорили «старые люди», жившие несколько веков назад.
— Что насчёт Жизель Миллер? Это Нова Империи Вен…
— Я знаю о ком ты говоришь, — перебила меня богиня. — Нет. На ней нет метки, хотя её сила была дарована богом-демоном и она уже является, по сути, «демоническим генералом».
— Почему тогда он раньше не открыл здесь эти межгалактические врата? Куратор мне рассказывал, что он понадеялся на технологии и, в частности, на род Бодие.
— Межпространственные, — поправила она меня. — Забудь про Бодие, этот род уже не успеет как-либо навредить этой планете, а что насчёт причины — в то время, энергетический фон был другой. Для удобства понимания, можно обозвать его раздельным. Я имею в виду, мы — боги, пользовались разной энергией. Сейчас же после естественного, природного миксера, сила богов смешалась с миазмами этого мерзкого существа. В результате такого процесса, на свет появилась новая, уникальная энергия — эфир, как вы её называете. Когда Каркхос только появился, его сил не хватало, чтобы создать врата, сейчас же, если он научился управлять новой энергией, дело худо.
— У меня, кстати, проблема с каналами и источниками.
— Да, я вижу это. Я помогу, но и ты должен понять: что было тебе подарено богом, вместе со своей меткой, также будет из тебя изъято. Будет больно.
— Знаешь, её раньше не могли видеть, — припомнил я разговор с недобогиней Адель и её собратом по ремеслу.
— Думаю, это потому что он передал её вместе со своей силой как бы… в качестве «ростка». Метка сформировалась окончательно совсем недавно.
— Брр… — передёрнуло меня от мыслей, что во мне находится личинка чужого. — Ты заберёшь её силу себе?
— Верно. Поглотив её, я смогу пользоваться эфиром, стану материальной и попытаюсь до момента прорыва пространства, вытащить из забытой пыли эпох своих сестёр.
— Сестёр? Богинь?
— Именно.
— В чём подвох? — я почувствовал некоторую недосказанность в её словах.
— Отказ от силы должен быть добровольным.
— Понял. Такая же лабуда, как с божественной меткой, — проворчал я, вспоминая желание рогатого бога завладеть моей меткой миссионера. — Последний вопрос: как твоё имя?
— Халида, — ответила богиня, как мне показалось, с улыбкой на лице.
— Забирай, — стиснув кулаки и приготовившись к порции боли, я небрежно махнул рукой.
— Спасибо тебе, Зак, — произнесла появившаяся полупрозрачная, бледнокожая богиня, одетая в лёгкое, белоснежное, коктейльное платье.
Вокруг меня началась вьюга, что в своём танце быстро переросла в полноценный торнадо, центром которого оказался я.
Небывалое явление, казалось, существует только на каменном плато, оно не вызывало никаких разрушений и никоим образом не влияло на пещеру.
Снег вода и лёд, кружась вокруг меня, образовывали сосульки до полуметра в длину и до десяти — пятнадцати сантиметров в диаметре. Ледяные копья разгонялись всё быстрее и быстрее пока один из них, сменив траекторию полёта, не пробил мою грудь.
Холод — первое, что я почувствовал, потому как за ним последовала боль. Я стоял на коленях с огромной сосулькой, что пронзила меня насквозь, а перед глазами мелькали десятки подобных снарядов. Крови, как не странно, не было, но боль делала своё дело и, кроме как о ней, я больше не был способен ни о чём думать. Боль поглощала меня всего. Я взвыл.
— Аааргх…!
Крик, разнесённый по пещере, прокатился и обернулся в эхо отчаяния.
«Зачем я согласился? Зачем мне всё это? Для чего? Это не мой мир? Но… здесь есть люди, что стали мне родными», — прикусывая до крови губу, стиснул я зубы.
В грудь, пошатнув меня, влетел новый ледяной боеприпас. Вырвавшийся хрип, звучал сдавленно и был похож на издаваемые предсмертные звуки обречённого человека.
Не успел я прочувствовать новую порцию агонии, как рядом с пронизывающими меня сосульками оказалась ещё пара их собратьев.
— Агхк…
Смотря на своё изрешечённое тело, я увидел, как первую льдину заполняет чёрная жидкость. Лёд был прозрачным, потому мне было прекрасно видно весь происходящий процесс. Громоздкая сосулька была сродни шприцу, что выкачивал из меня черноту. Следом в остальные колья стала поступать чёрная жижа.
Боль была адской: меня разрывало изнутри, сжигало, замораживало и скручивало одновременно.
Не знаю, сколько прошло времени, но находясь из последних сил в сознании, как только все сосульки были заполнены, я почувствовал облегчение: боль медленно уходила, ледяные снаряды таяли. Я понимал, что чего-то лишился безвозвратно, однако на тот момент сказать, что именно исчезло, я не мог.