Путь Хранителя. Том 1. Том 2
Шрифт:
— Мой дед бы с тобой поспорил, — вырвалось у меня.
Коновницын прищурился и задумчиво потер подбородок.
— Ты прав, — неожиданно согласился он, — Борис Жуков был любопытным экземпляром, что нашел источник силы. И как же жаль, что именно наследственность и оказалась его слабостью. Что лишь подтверждает мои слова о бесполезности твоего мертвого рода.
На этот раз бушующую внутри ярость я унять не смог, и она пульсирующими волнами накрыла мое тело. Сопротивляться я не стал, а позволил эмоциям накалиться до предела. Отдался жажде крови с головой и занял боевую стойку.
— Кем ты себя возомнил,
— Любопытные теории ты выдвигаешь, Марк, — неожиданно улыбнулся Коновницын, — Я бы даже тебя послушал подольше, если бы не одна нестыковочка. Ты путаешь причину со следствием. Иркутск был уничтожен после смерти Бориса Жукова, а не наоборот. На моей памяти твой дед был ближе всех смертных к рангу Абсолюта, но погубил сам себя и, поверь, это было одним из самых глубоких разочарований за всю мою весьма долгую жизнь.
— Лжец. Боярин, испытывающий разочарование из-за смерти преданного союзника Императора? Что за нелепица, — без тени сомнений выпалил я и всерьез начал искать причину не разыгрывать козырь, который перебьет все аргументы лживого ублюдка.
Но причину так и не нашел. Что бы я ни сказал Коновницын все равно мне не поверит, и он совершенно уверен в том, что я не тот Марк. Тонкий мир не обманывает. А раз теперь о моем происхождении узнал Коновницын, это все легко дойдет и до совета и скрывать смысла нет. Но вот если раскрыться, то есть шанс выудить из лживого боярина еще больше.
— И я легко это докажу. Посмотри мне в глаза, — решил я выложить пару козырей на стол, — я пришел из другого мира. Только вот в моем мире Борис Жуков не просто жив, боярин. Там он Абсолют. И стал бы им и здесь, если бы ты ему не помешал.
На долгие пять секунд в коридоре повисла мертвая тишина. Коновницын с неизменившимся выражением на лице стоял и не мог отвести от меня взгляд.
— Удивительно насколько истово ты веришь в свои сказки, — заключил боярин, — ни один агент в мире не подкопается. Ты уверен, что говоришь правду. Только вот в чем дело, Марк. В мире за последние восемьсот сорок семь лет не было ни единого Абсолюта, и я лично видел последствия смерти Бориса Жукова. И насколько бы яро ты ни был убежден в том, что я замешан в его смерти, это не так. Поэтому остается лишь два варианта. Либо ты сошел с ума, либо тобой весьма искусно манипулируют.
— Я готов поверить в твою непричастность к смерти деда, хоть это и звучит как полный бред, учитывая кто ты такой. Я не знаю, что происходило в этом мире, ведь меня тут не было, но доказывать тебе что в прошлом мире Борис Жуков был Абсолютом я не намерен, боярин. Это неоспоримый факт. Как и то, что в этом замешан альбиносик с лазурной татуировкой. Помогал ты ему лично или нет, это не так важно. Я все равно тебя убью.
С этими словами я приготовился атаковать, ведь видел, что Коновницын перевел потоки тела Генри в боевой режим. В отличие от боярина, который управляет телом, сам Генри был рангом лишь Мастера и хоть я и ожидал пары сюрпризов от Коновницына, в своей
И если для нее потребуется убить самого Генри, мне совершенно плевать. Как только разговор вновь зашел о сраном альбиносе я больше не мог просто стоять на месте. Ведь единственным ключом к ублюдку с лазурной татуировкой была моя сестра и чем дольше я медлю, тем выше вероятность того, что ее спрячут и я упущу свой единственный шанс добраться до нее.
Я заметил брешь в оборонительной структуре потоков Генри и разорвал дистанцию в один миг. Выставленной ладонью ударил в солнечное сплетение и потоки Генри пошли рябью. Следом применил бесконтактную технику и заблокировал ближайшие энергоканалы противника и приготовился отражать контратаку, но, к моему удивлению, ничего не произошло.
Тело Генри согнулось пополам, а инициатива была упущена, но вместо того, чтобы воспользоваться единственным шансом на контратаку, Коновницын предпочел поднять руки?! Нет. Боярин бы бился насмерть.
Наверное, он просто потерял контроль. Но это ничего не меняет. Даже если Генри теперь не контролируют извне, британец должен умереть, слишком много знает.
Решившись, я сделал шаг вперед, замахнулся для удара, но тут посмотрел Генри в лицо и увидел там тот же острый стальной взгляд боярина и замер.
— Какого хрена ты не сражаешься? — непонимающе вскрикнул я.
— Потому что мне плевать на тело и жизнь этого британца, — пожал плечами Коновницын, — в отличие от твоей.
— Что ты несешь, боярин? Тебе разве не приказано убить меня?
— Я никогда не выполнял ничьих приказов, и начинать не собираюсь. Я делаю только то, что сам считаю нужным. Ответь мне на один вопрос, Марк, — сухо произнес Коновницын изменившимся тоном, — почему ты уверен, что люди с лазурной татуировкой твои враги?
— Потому что меня убил один из них, — не раздумывая ответил я, а про себя подметил что все-таки альбинос не один такой, — ты знаешь кто они?
— Знаю, — ответил Коновницын и бессильно упал на колени, — и мог даже рассказать тебе о них, если бы ты не нанес этому телу смертельную рану.
— Неплохая попытка, боярин, — бросил я, — я бы даже поверил, если бы ты не начал готовиться к атаке.
— Так ты унаследовал взор Жуковых, — криво улыбнулся Коновницын, — ты прав. В этом теле я имел шансы только если бы атаковал первым. И я хотел. До твоих последних слов я был уверен, что ты очередная бесполезная пустышка и трата моего времени. Однако, Марк, тебе удалось сохранить мой интерес. А следом и свою жизнь.
— Какая честь, — саркастично съязвил я, глядя как обмякшее тело завалилось на стенку.
— Можешь мне не верить, Марк, но я не убивал Бориса Жукова, — тяжело дыша прохрипел Коновницын, — Боярский совет тоже не мог, он просто был не способен справиться с ним, — угасающим голосом вещал Коновницын, — если ты не лжешь и не сошел с ума, утверждая, что твой дед все-таки достиг своей цели и стал Абсолютом, то остановить его могли только Высшие, сознательно обрекая всех жителей Иркутска на смерть. Но если ты не веришь мне, то поверишь своим собственным глазам. Я прекрасно знаю, что ты нашел в Карелии. Аномалии, помимо прочего, поглощают души и воспоминания погибших одаренных. Если ты тот, кто я думаю, то тебе хватит сил своими глазами увидеть события семнадцатилетней давности.