Путь Императора
Шрифт:
Верблюд задумчиво глянул на него и кивнул. Но промолчал, что хорошо. Видимо, репутация клана убийц могла оправдать совершенно немыслимую подготовку.
Он покачнулся в седле. Блин, не сомлеть бы на ходу.
– Напои меня, степь… – вдруг загудел рядом негромкий усталый голос. – Напои вольным ветром…
Такие же усталые, хриплые голоса подхватили. Надо же, кто-то помнит! Он прикрыл глаза. Побратимы вернулись. И, как и всегда, их так мало. И с каждым боем будет все меньше.
– Я вот что хотел спросить, – пробормотал он. – Верблюд, вы так странно себя вели там, у лысой горы…
– Не везде можно кое о чем говорить! – поморщился гном. – У проплешины Место Силы, там опасно! А как нам было удостовериться, что Надия – истинная
Старый побратим покосился на него и смущенно почесал бороду.
– Она бы еще покороче юбки носила! – сердито добавил гном. – Распалила молодежь, вот и… ребятки и подумали: при такой бесстыжей одежке ей без разницы, как и где переодеваться, а нам всё развлечение! Ну… ежели обиделся кто, так нам несложно извиниться! Только она не обиделась, мы-то видели!
– Забавные у вас отношения с будущей королевой мира! – отметил он.
– Дак… какая королева, такое и отношение к ней под стать! Ты бы наше пророчество почитал, вот где истинно забавно!
Он припомнил откровения больного эльфа и мысленно согласился, что отношение к королеве, являющейся, по сути, всего лишь бесперебойной родильной машиной, вполне могло быть у подданных очень специфичным. Ай да Надия.
– Пора бы почитать, это верно! – согласился он. – В свободное время. Хотя будет ли оно, еще вопрос… Но мне вот еще что интересно: а что ты делаешь в мире людей, Верблюд? Э, не спеши врать, сейчас поясню. Гномы, получается, на Жери Светлолиственной давно сидят. Как и эльфы. Но в делах людей не отсвечивали. Кроме тебя. В отрядах Кыррабалты иных гномов не было! И эльфов тем более. Про них и не слыхивали тогда! Значит, не было у Бессмертных рас нужды в людях. Но вот Бородатый Верблюд, побратим самого Кыррабалты Черного Топора – иное дело! Что-то его вывело на поверхность. Э? Желательно бы услышать ответ. Чтоб решить, например, а по пути ли нам с новой Силой.
Верблюд крякнул. Сплюнул. Почесал бороду.
– Убийца из клана Аспан-быка, да? – протянул гном задумчиво. – Широкие у вас интересы! И какие подробности из истории хранятся! И, получается, даже передаются вплоть до подростков-учеников? Дела… Но я отвечу, маля. Да, я отвечу.
Старый побратим мялся и ежился. Информация дороже всего! А как не ответить? Побратимам не лгут! Именно Бородатый Верблюд, насколько помнилось, был самым ревностным защитником правды Кыррабалты и теперь не мог преступить свои же принципы.
– Это связано с нашим бессмертием, – вздохнул гном. – Когда смерть не подгоняет, тогда начинает казаться, что спешить некуда. Вечность же впереди! Да. И появляется легкомыслие. Беспечность некая в самых серьезных и ответственных деяниях. Что у нас творится во Фролинге, иначе как дурдомом назвать нельзя – с человеческой, разумеется, позиции. А уж во Флоренсо такое, что и рассказывать стыдно! Хватит того лишь упомянуть, что эльфы со своим полом утвердиться не могут! Так что внутренняя наша жизнь, сам понимаешь, при таком раскладе гораздо веселее того, что происходит в мире! Вот потому про эльфов с гномами и не слыхивали столь долго. Да, думаю, именно потому. Пока не взбрела неким идиотам в головы новая мода баловаться на стороне Властью! А всё потому, что дома наследственная анархия не позволяет.
– А ты?
– А мне плевать на гномьи традиции! Я же полукровка! Уж как мой папенька с человеческой женщиной изловчились меня оформить, по сю пору не догадался! Любопытно – аж зуд мучает испробовать! Это одна причина. Есть и другая. Легкомысленность с возрастом проходит. Даже не то чтобы действительно проходит, а так… не мешает важными делами заниматься. И размышлять. А по размышлении становится любому понятно, что мы не одни в этом мире живем. Из чего выводится неопровержимо, что судьбы наши связаны неразрывно. И кому-то, хочешь, нет ли, а надо выходить на поверхность, чтоб исполнялись пророчества, чтоб не угасла наша бессмертная раса… Ох и давно же это было! Еще во времена побратима моего Кыррабалты! Мир тогда был юн и свеж, и воздух гораздо чище, и трава зеленее… а мнится, что случилось чуть ли не вчера! Память наслаивается, что ли? Вот, к примеру, чудится раз от разу, что в голосе некоего подростка гремит злобная мощь моего давнего побратима…
Старый диверсант замолчал и глянул настороженно и испытующе. Но перед ним был всего лишь берхь сопливоносый, засыпающий от усталости прямо в седле.
Глава 5
Володя – на чем ездят эльфы?
В открытое окно било солнце, врывался легкий ветерок и заносил запахи сосны ну просто одуряющие. Что поделать, лето. Может, директриса хотела только лучшего, когда добилась для гимназии режима круглогодичного обучения. И по западным наблюдениям вроде всё и выглядело лучше некуда: конечно же, правильней учиться постоянно, не расслабляясь, отводя для легкого отдыха последнюю неделю месяца – и месяц на летний курорт. Конечно, длительные каникулы выбивают из трудового ритма и всячески замедляют процессы обучения – или чего там происходит в школе? Но… то ли западные люди устроены как-то немножко по-другому, то ли природа у них отличается – но то, что хорошо для Запада, для Сибири смерть! Потому что летом неохота делать ни-че-го!
И ладно бы ученики ленились. Против них давным-давно разработаны надежные способы укрощения: побольше заданий и тюремный режим учебы. Дружно встали, выровнялись, учебники слева, тетради справа, сели, руки сложили, смотрим на доску… и вот уже глаза стекленеют, и протестные речи засыпают в подкорке.
Проблема заключалась в том, что учителя, оказывается, тоже люди! И они когда-то учились в школе, и с тех времен вынесли вбитое в подсознание правило – летом думать в падлу… э… то есть не получается! И если женщины еще как-то сопротивлялись, то учитель истории сдался сразу и теперь сидел, благодушно развалясь на стуле, и обсуждал с классом проблемы отечественного автопрома. Класс, даром что семиклассники, правила игры понимал, принимал и потому особо не шумел, в нужное время поддакивал и изображал заинтересованность. И потому на его фоне сонная физиономия классного смутьяна выделялась особенно неприятно. И вызывала правомерный вопрос: а этот, что же, правила игры не принимает, что ли?!
Учитель глянул на него недовольно раз, глянул два. В принципе, историк был добрым человеком. Ну или ленивым – вот так сразу конкретно и не скажешь. Но все же – был. А спустить Переписчикову неприятие правил игры почему-то не мог! Нечто невообразимо древнее и мохнатое вылезло из глубины души и приказало – заклевать отщепенца! Загрызть отбившегося от стаи! Чтоб в следующий раз правила игры принимал! Чтоб кланяться научился – и оглядываться на мнение большинства! Кто-то называет это инстинктом. Но инстинкты вроде у животных? Ну, тогда есть другое слово – паттерн! Паттернам поведения подчиняются все – от академика до… а кто у нас, кстати, на нижней ступени? Ну не уголовники же? Так что – подчиняются все, от академика до простого рабочего! И клюют безжалостно. До депрессии. До затравленности в глазах. Заклевать насмерть!
Только древний инстинкт не учел одного – Переписчиков не первый год на свете живет. И даже не первый раз. И со времен блаженного йогина здорово научился пинать по коленной чашечке.
– А Переписчиков что у нас автомобилями не интересуется? – последовало формальное обвинение.
– А он у нас бедный! – радостно подхватил Типун, моментально сообразивший, что к чему. – Он у нас всю жизнь пешком ходить будет! Нет, даже бегать, он же бегает хорошо!
А вот это обвинение было очень серьезным! Можно было спать на уроках. Можно было хамить учителям. Но не стремиться к автомобилю?! Это же то же самое, что не иметь мечты! Класс осуждающе загудел.