Путь искушения
Шрифт:
Особенно сейчас, когда она дразнит его самыми ошеломительными оттенками ауры, когда умопомрачительный аромат щекочет ноздри, но сами эмоции оказываются недоступными!
Как она делает это? И, главное, понимает ли, что с ним происходит?
Спросить? А если она действительно не понимает? А он, как последний болван расскажет, какую власть она имеет над ним! Человечка над демоном! Конкубина над своим хозяином! Сердце инкуба!!
Манящий аромат желания рыжей волнами разливался в воздухе. Она обхватила его ногами и жадно тёрлась
Он терзал её мягкие податливые губы, пил её стоны, мычание, хныканье и никак не мог напиться.
Голодная демоническая сущность бросалась на ментальные оковы, норовила дотянуться до сладкой рыжей девочки, которая так ярко горит, пылает, совсем близко, в его руках, и при этом он не может взять то, что его по праву!
К демонам эти игры! Если прямо сейчас он не трахнет ее… То просто убьёт… Точно убьёт, если ещё раз, задыхаясь попросит его своим стоном.
И Мишель попросила.
– А-ах, а-а-ах… Эрам…
Нужно только чтобы она вслух сказала… Чтобы попросила об этом вслух.
– Ты ведь хочешь этого, лакомая?
– хрипло спросил он, припадая в поцелуе к её шее.
– А-ах, - ахнула Мишель и слабым голосом спросила: - Что?
– Ты ведь хочешь меня, конфетка Мими?
– прорычал демон.
– Так скажи это!
Мишель с трудом разомкнула веки и посмотрела на него замутненным взглядом.
– Не хочу, чтобы это было здесь…
– Но меня ты хочешь. Скажи это. Скажи! Я приказываю тебе!
– Нет, не здесь, пожалуйста...
Она замотала головой, словно сама понимала, что голос её совсем слабый и в нём куда больше «да», чем нет…
А в следующую секунду его накрыло водопадом восхитительных эмоций. Радужных, ярких, сильных до остроты, до боли!
Внутренняя сущность набросилась на них с рычанием, остервенело поглощая всё подряд, не разжёвывая, заглатывая кусками… А Эрам раздвинул мокрые, нежные, как лепестки, складочки и коснулся скользкого, набухшего бугорка.
Подхватив второй рукой поудобнее под бёдра, он принялся играть с этой крохотной горячей горошинкой, давая своей девочке желанную разрядку.
Она хныкала, ёрзала, выгибалась и стонала в его руках. Зарывалась пальцами в его волосы, сама припадала к его шее, щекам, губам в исступлённых поцелуях, даже не подозревая, что ходит по лезвию ножа.
Видя, как лакомая и такая желанная жертва сама предлагает себя, жаждет открыться, слиться в единое целое, демоническая сущность инкуба практически вышла из-под контроля.
Если бы Мишель открыла глаза, увидела бы языки пламени, танцующие в глазах инкуба, как заостряются его идеальные черты, как потемнела кожа…
Она выгнулась, качнула бёдрами навстречу, плотно-плотно обхватила его торс ногами, прижалась так тесно, как только могла, и закричала. Громко, пронзительно. Ладонь Эрама легла на её рот, поглощая звук, а сам он с трудом устоял на ногах от силы источаемого рыжей восторга, исступления, радости.
Эрам хрипло выдохнул.
Ещё ни разу он не чувствовал себя таким сильным, таким… всемогущим. Краски, запахи звуки… всё было неправдоподобно ярким, живым, словно переливающимся. И одновременно ему было мало всего этого. Он чувствовал, он каким-то образом знал, что рыжая способна дать больше. И, самое главное, он невыносимо хотел взять больше.
Взять всё.
Она ослабла в его руках. Он отнял ладонь от её рта и рыжая головка опустилась на его плечо. В наступившей тишине он слышал её всё ещё прерывистое дыхание, с каким-то неведомым прежде упоением слушал биение сердца.
Рывок внутренней сущности заставил замереть. Такой силой его демоническая природа никогда не обладала.
Следовало охолонуться, держать себя в руках.
Но как это сделать, когда крошка Мими была так близко со своей невероятно нежной кожей, шелковистым пламенем волос, нежная, всё еще вздрагивающая, до невероятного покорная…
Скрипнув зубами, инкуб выдохнул и затаил дыхание. Кислородное голодание должно утихомирить внутреннего огненного демона…
Получилось, но Эрам не знал, когда тот предпримет следующую попытку. Чтобы окончательно взять контроль в свои руки, следовало, как минимум, выпустить рыжую из объятий, а как максимум, держаться как можно дальше от неё.
Проклиная себя за дрожь в пальцах, инкуб поставил конкубину на ноги, легонько придерживая, чтобы не упала. Девчонка была в сознании, он чувствовал это, но глаз не открывала, а ноги её плохо слушались.
Так и не позволяя себе вдохнуть, он отпрянул от неё, развернулся и покинул примерочную комнату.
Он не видел, что глаза она всё-таки открыла. Не видел, как смотрела ему вслед. Потому что если бы увидел этот взгляд, полный изумления, обиды, желания понять, что она сделала не так, ни за что бы не ушёл…
Мишель сглотнула, провожая демона взглядом. А когда глаза резко защипало, сползла вниз, прижимаясь спиной к стене. Она чувствовала себя использованной. У неё не было сомнений в том, что произошедшее - лишь способ «подзарядиться» от неё, насытиться её эмоциями. Как только он получил желаемое, он ушёл. И даже не оглянулся.
Ей даже в голову не пришло, каких титанических усилий стоило инкубу сдержать себя, сдержать демоническую сущность, не наброситься на неё прямо здесь и не овладеть, несмотря на протесты.
глава 12
Что ж. Для него это так просто… Обращаться с ней, как с вещью. Мишель подумала, что она и есть вещь, собственность, источник эмоциональной пищи, и тому есть самое прямое подтверждение: контракт. Но мысль об этом была такой тягостной и болезненной, что Мишель прогнала её прочь.