Путь ислама. От Пророка до Еврохалифата
Шрифт:
Однако это была пиррова победа. Иранцы были глубоко оскорблены бесцеремонным вмешательством иностранцев в их внутренние дела. В стране начался рост антиамериканских настроений, кои провоцировали сами американцы, которые не только грабили нефтяные богатства Ирана, но и задались целью превратить эту самобытную страну с древнейшей культурой в форпост современной западной цивилизации на Ближнем Востоке. Заокеанским «миссионерам» казалось, что задача вполне выполнима, но они не замечали глубинных процессов, протекавших в иранском обществе. А это был рост не только антиамериканских и антизападных настроений, но и исламского фундаментализма, в котором иранцы (особенно молодежь) видели возвращение к национальным корням и истокам. Эти настроения подогревало шиитское духовенство и его пребывавший в изгнании вождь, которого одни называли Великолепным
Аятолла: формирование личности
Сейид хаджи Рухолла Мусави Хомейни (ок. 1902–1989) был родом из небольшого городка Хомейн в центре Ирана. В школе он был прилежным учеником и, видимо, в душе мечтал стать поэтом. Обожал поэзию великого ширазца Хафиза и в молодости писал газели. Однако, зная, что духовные иерархи Ирана (в чей круг Хомейни мечтал попасть) относятся к поэзии неодобрительно, он всю жизнь скрывал свою поэтическую страсть. Лишь в 1979 году он позволил опубликовать книгу своих стихов. Еще одним увлечением Хомейни с юности и до старости был футбол.
Окончив школу, Хомейни отправился в город Эрак, где занялся теологией, начав готовить себя к выполнению особой миссии, сомнений в которой у него никогда не возникало. После учебы в Эраке в 1920 году он переехал в город Кум, который стал тогда центром шиитского богословия в Иране. Там Хомейни штудирует мусульманское право, астрологию и учит арабский язык – «язык благородного Корана», а также изучает шиитский мистицизм – суфизм, зная, что он популярен в народе. По окончании учебы Хомейни стал проповедником и завел в Куме первых последователей и учеников – талабе, среди которых он приметил и Хосейна Али Монтазери, которого через много лет перед смертью назначит своим официальным преемником. В 1929 году Хомейни женился на 11-летней Батул – дочери влиятельного аятоллы Сакафи, чем упрочил свое положение среди кумских иерархов. Жена родила ему двух сыновей и трех дочерей, которых он очень любил. Хомейни наложил на себя строгие обеты, в 1937 году совершил хадж в Мекку и сформировался как целостная сильная личность и видный богослов.
Обет мщения
Ключевую роль в жизни Хомейни сыграли три обстоятельства. Во-первых, происхождение, о чем мы еще скажем. Во-вторых, то, что отца Хомейни убили, когда ему не исполнилось и полгода. Он погиб в схватке с людьми претендовавшего на его землю помещика Хишмета ад-Долы, который был близким другом полковника казачьих войск Резы-хана. Завещание матери Хомейни гласило: «За смерть отца – отомсти!» У шиитов заветы родителей священны, а исполнение воли близких родственников считается подвигом. И сын поклялся матери отомстить алчному помещику и его покровителю Резе-хану, который в 1925 году в чине армейского генерала стал шахом Ирана и основал династию Пехлеви.
Шиитское духовенство решительно воспротивилось попытке Резы-хана объявить Иран светской республикой, подобно Турции. По убеждению шиитских иерархов, в стране должно было существовать либо духовное управление, либо монархия под контролем духовенства. Реза-хан согласился на монархию, но не принял власти аятолл, которые составили скрытую оппозицию шахской власти. Политику отца продолжил его сын Мохаммед Реза Пехлеви. Продолжилось и его противостояние с духовенством, и этот фактор использовал Хомейни. Во время Второй мировой войны и в первые послевоенные годы Иран оказался яблоком раздора великих держав, которые бесцеремонно обращались с иранцами, чем пробудили в Хомейни лютую ненависть, ставшую еще одной важной частью его сознания.
Всё это было лишь прелюдией к главному подвигу его жизни – мщению ненавистному шаху. Задача была архисложной. Решить ее можно было лишь опершись на народ, для которого проповеднику нужно было найти правильные слова. И в 1962 году Хомейни начал строить свою концепцию исламского мира, народа и власти, положив в основу понятные простым людям принципы исламской морали, основанной на справедливости. Ислам – религия покорности воле Аллаха и справедливости, учил Хомейни. По его убеждению, мусульманское общество – больное общество, спасти которое от загнивания и смерти может только хирургическое вмешательство. «Страх людей перед смертью есть болезнь, излечение от которой сулит только вера», – заявил он. Но на пути к «излечению верой» стоит проамериканский
Расчет оказался верным. Популярность проповедника из Кум стала быстро расти, а его антишахские филиппики пользовались большим успехом. Слухи о кумском наглеце быстро достигли Тегерана, и за Хомейни была установлена слежка. И тут, понимая, чем это грозит, Хомейни сделал дерзкий, но точный ход: он предал анафеме шаха за то, что тот якобы готовил расправу с оппозиционным ему духовенством. И когда в июне 1963 года шах арестовал Хомейни, великие аятоллы собрались в его доме в Куме и включили Хомейни в свой круг. Отныне злейший враг шаха стал для него неприкасаемым, и апреле 1964 года Реза Пехлеви был вынужден выпустить Хомейни из-под стражи. Но тот не унимался, и 2 ноября 1964 года выступил с ярой антиамериканской речью, напугавшей не только официальный Тегеран, но и Вашингтон. И тогда великого аятоллу власти решили выслать. Сначала он уехал в Измир, затем перебрался в Неджеф и, наконец, в Париж. Но, где бы он ни был, он ни минуту не прекращал борьбу с шахом.
С годами речи опального аятоллы становились всё острее, проповеди всё опаснее. Записанные на тысячах аудиокассет, они проникали в Иран, закладывая миллионы мин под фундамент шахской власти. По сути, Хомейни готовил революцию в Иране через социальные, но еще не компьютерные сети, где роль смартфонов и гаджетов выполняли аудиокассеты. Шаха он обличал сначала за то, что тот попытался обрушить репрессии на шиитское духовенство; затем – за гарантию экстерриториальности американских военных баз в Иране; а в середине 1970-х годов из уст Хомейни прозвучало резкое осуждение проводившейся в Иране аграрной реформы и политики эмансипации женщин. «Иран болен опасными болезнями, лекарством от которых может быть только ислам», – вещал из Парижа Хомейни.
Взбешенный шах не раз порывался расправиться со своим политическим врагом, но титул великого аятоллы и огромная популярность Хомейни в народе останавливали его. И тогда шах решил побольнее ударить врага. В 1977 году агенты шахской службы безопасности (САВАК) убили старшего сына Хомейни Мустафу. Сделав это, Мохаммед Реза Пехлеви совершил роковую ошибку.
Регент блуждающего имама
Как мы уже говорили, хотя ислам сплотил на религиозной почве разные племена и народы, он не смог стереть национальных и социальных различий между мусульманами, и эти различия не раз вызывали расколы в исламском мире. Самый крупный из них был вызван борьбой за власть между преемниками пророка Мухаммеда. Четвертый арабский халиф Али ибн Абу Талиб был кровным родственником Пророка (двоюродным братом) и зятем. Поэтому приверженцы Али (шия-Али) не признавали законности предыдущих халифов, так как они происходили не из рода Пророка и, по мнению шиитов, узурпировали власть. В ходе ожесточенной борьбы партия Али потерпела поражение. Сам Али и его сыновья Хасан и Хусейн были убиты. Но их сторонники, считавшие, что Али и его сыновья пали мучениками за веру, укрепились на территории нынешних Ирана и Ирака, где шиизм укоренился как знамя борьбы против власти Арабского халифата.
Главной чертой шиизма является вера в то, что законными преемниками пророка Мухаммеда – имамами – могут быть только его сородичи-потомки, а избранные на трон иные правители незаконны. Род Али образовал династию шиитских имамов, которые, не обладая политической властью, почитались духовными вождями шиитов. Первым имамом считается сам Али, последним, двенадцатым, был Мухаммед, который бесследно исчез в конце IX века (вероятно, был убит агентом багдадского халифа). Но шиитские богословы объявили, что имам не умер, а был скрыт Аллахом в некоем недосягаемом месте, чтобы в конце времен по велению Всевышнего явиться к шиитам как спаситель (махди) и установить справедливую и счастливую жизнь. Так родилось учение о «скрытом имаме», которое разошлось по исламскому миру и укоренилось в Иране, где в начале XVI века при династии Сефевидов стало государственной религией.