Путь истины
Шрифт:
Выход в свет этого труда Терстегена вызвал непонимание и споры. Автора обвинили к симпатии к католицизму и даже в том, что он подспудно побуждает своих протестантских читателей переходить в Римскую Церковь. Терстеген был вынужден оправдываться. В предисловии к третьему тому «Жизнеописаний» он пишет: «Составляя сии жизнеописания, я вовсе не имел в виду дать кому-либо повод переходить в Римо-Католическую Церковь: я сам протестант и остаюсь им. Я восхваляю на этих страницах святость описываемых мною душ, а не ту религию, к которой они принадлежали по имени» [35] . Терстеген подчёркивает, что он вовсе не собирается спорить о догматах, обрядах и прочих внешних церковных вещах; его цель – дать людям, ищущим внутренней жизни во Христе, образцы и примеры такой жизни. А если эти образцы обретаются среди католиков, а не протестантов – тем стыднее должно быть протестантам [36] . Впрочем, Терстеген, составляя «Жизнеописания», всё же так или иначе приспосабливал материал для протестантского восприятия [37] .
35
Auserlesene Lebensbeschreibungen heiliger Seelen. Walzbachtal, 2017. B. 3. S. 3.
36
Ср.: Auserlesene Lebensbeschreibungen heiliger Seelen. B. 1. S. 14–16.
37
См.: Ibid. S. 10–14.
Появление
Мы уже отметили «традиционность» и в случае с написанием письма своей кровью, и в безбрачии Терстегена. И в работе над «Жизнеописаниями» он также следовал традиции. Ещё Готфрид Арнольд рассматривал церковную историю как жизнь святых, и много писал об этом в своих исторических трудах [38] . Почти полное безразличие к вопросам догматики, каноники и литургики, когда всё внимание обращается на необходимость внутреннего освящения, нового рождения свыше, духовно-молитвенного делания – одна из исконных черт пиетизма, которую ярко воплощал Терстеген во всех своих сочинениях. Отсюда же проистекает и экклезиология Терстегена – тоже вполне традиционная: изложение её сути можно найти уже у Валентина Вайгеля [39] . Приведём обширную цитату из вайгелевской книги «О жизни Христовой» (1578):
38
См.: van Andel. S. 43.
39
Валентин Вайгель (1533–1588) – немецкий богослов, мистик, лютеранский пастор. Самого Вайгеля Терстеген не читал; его влияние было опосредованным, через Готфрида Арнольда.
«Есть две церкви на земле: человеческая церковь, которая собирается и защищается учениями и силами человеческими, и Божия Церковь, собираемая и управляемая Духом Святым… Церковь Божия есть невидимое собрание всех верующих всего мира, объединённых единством духа и союзом любви и мира. Сия Церковь основана на незыблемом краеугольном Камне, Иисусе Христе, и существует она не в той или иной стране и не в определённом месте, но по всей земле, потому что члены её находятся среди всех народов, языков, племён и сообществ. Сия Церковь невидима, на неё нельзя указать пальцем. Её члены познаются по любви и по жизни Христовой – не по внешнему слышанию или по участию в Таинствах. Христос говорит: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35) – а не по Таинствам или по внешнему согласию мира сего, когда все стремятся внутри своих сообществ быть едиными в учении и пребывают единодушными во лжи. – Человеческая же церковь есть видимое собрание тех, кто слушает проповеди, ходит к исповеди, приобщается Таинству Вечери; она разделена на многие части, её можно назвать “многоголовой церковью”, где каждое сообщество в своём определённом месте имеет своё учение, своего главу и учителей, и каждое сообщество думает про себя, что оно-то одно и есть Святая Кафолическая Церковь… Поскольку же Святая Вселенская Церковь, собранная в вере и любви, невидима, управляется не каким бы то ни было человеком, но Святым Духом, и не располагается в каком-то определённом месте, то из этого с необходимостью следует, что её члены рассеяны среди всех племён, народов, языков и сообществ как пшеница среди плевелов. Отсюда вытекает, что не должно отвергать целиком ту или иную часть человеческой церкви, ибо и среди лютеран Бог имеет Своих, и среди папистов есть истинно верующие, и среди цвинглиан, etc., также и среди всех народов. К тому же верующие суть христиане по внутреннему человеку, а не по внешнему; напротив, принадлежащие человеческой церкви являются христианами по внешнему человеку, а не по внутреннему» [40] .
40
См.: Валентин Вайгель. Избранные произведения. М., 2016. C. 158; 180–181.
Герхард Терстеген вполне разделял эти взгляды. Он неоднократно писал, что сам по себе факт принадлежности христианина к той или иной деноминации не имеет духовного значения. «Я полагаю, что в очах Божиих люди на земле делятся только на две части: на детей мира сего, в которых властвует мирская любовь, и на детей Божиих, в которых Святым Духом излилась любовь Божия. Никакие иные именования и различия перед Богом ничего не значат» [41] . Главным является не формальная принадлежность к той или иной церкви, а то, чтобы человек стал подлинным мистиком, то есть христианином, проводящим внутреннюю жизнь в Боге. «Мистики не образуют никакого отдельного сообщества», – вторит Терстеген Вайгелю, – «у них нет своего особого учения, разнящегося от учения тех церквей, в которых они пребывают. Они уподобляются сынам Левия, наследием коих был Сам Господь (Втор. 10, 9). Последние не имели ни собственного удела на земле, ни своей религии, отличающей их от прочих колен Израилевых; и жили они расточенно среди всех сих колен. – Так и среди римо-католиков, среди протестантов, среди греческой церкви могут обретаться мистики, не претендуя на какие-либо особые вероучительные положения или религиозные действия. Я не хочу этим сказать, что все церковные сообщества должны быть для нас одинаковы. Отнюдь нет! Правильное исповедание основополагающих истин, требуемых для нашего спасения, необходимо. Во всём же остальном каждый обязывается руководствоваться собственной совестью, насколько он полагает верным пред Богом и согласным с Писанием то, как он думает и как действует. Сепаратист тоже может стать мистиком, хотя подлинному мистику вовсе не так легко стать сепаратистом, поскольку он имеет дело с неизмеримо более важными вещами» [42] .
41
Geistliche und erbauliche Briefe "uber das inwendige Leben und wahre Wesen des Christentums von weiland Gerhard Tersteegen. Erster Band, II Teil. Solingen, 1773. S. 229.
42
«Краткое изъяснение того, что есть мистика». Приложение 2 к трактату VI, §§ 6–7. Наст. изд., с. 291.
Как видим, экклезиологические понятия Терстегена были вполне укоренены в раннепротестантской мистике и, как это и свойственно пиетизму, исходили из пастырско-мистического, а не формального догматического или канонического основания. Вместе с тем Терстеген с достаточной
43
Vom Separatismus und der Herunterlassung // Gerhard Tersteegen’s nachgelassene Aufs"atze u. Abhandlungen. Essen, 1842. S. 27.
44
Tersteegens hinterlassene Erkl"arung seines Sinnes, seinem Testamente beigelegt // Gerhard Tersteegen. Ich bete an der Macht der Liebe. Giessen, 1997. S. 44.
28 июня 1740 года правительство Рейнской области в Дюссельдорфе наложило запрет на все внебогослужебные собрания. Готовилось это решение несколько лет, и вызвано оно было всё возрастающим недовольством обывателей, а прежде всего официальных церковных лиц, движением Великого духовного пробуждения, о котором уже упоминалось выше. Терстеген утешал и ободрял своих единомысленных братьев и сестёр: «В наши дни Божией благодатью в нас и среди нас посеяно многочисленное доброе семя – и теперь происходит его проверка, очищение и укоренение… Не для пустого времяпровождения и не для увеселения, возлюбленные, взошли мы с Иисусом на корабль. Вот уже воздвигнуто малое волнение, за которым может последовать и великая буря; корабль покрывается волнами. И здесь надлежит нам утвердить свои сердца в непоколебимом и безмолвном уповании на Того, Кто с нами внутри корабля, и Кто может запретить ветрам и морю. Да не постыдят нас Его уста, говорящие нам: что вы так боязливы, маловеры (Мф. 8, 23–26)! – И в самом деле, почему мы должны беспокоиться и приходить в смятение? Если нам придётся пострадать, то, слава Богу, мы пострадаем не как преступники (1 Петр. 4, 16). Нашим земным правителям мы покорны, всячески оказывая им подобающую честь и исполняя свой долг, как мы и научены (Рим. 13, 1–7); в церковных делах мы не производим никаких разделений или соблазнов (Рим. 16, 17); мы не образовываем и не собираемся образовывать никакую секту; мы находим свою совесть совершенно чистой в отношении как этих, так и других обвинений, которые нам без всякого основания хотят вменить. Наши собрания, по апостольским установлениям, посвящены тому, чтобы поощрять друг друга к любви и добрым делам (Евр. 10, 24), дабы мы, принявшие Иисуса, непрестанно ходили пред Ним и всё более и более укоренялись в Нём. Эти наши собрания не являются тайными, но проходят так, что каждый может слышать, что мы говорим, и при желании приобщиться тому благу, какое во Иисусе обрели мы – и надеемся и ещё обрести. Кратко говоря, мы стремимся лишь к тому, чтобы всякий в своём чине и звании жительствовал как истинный христианин и как христианский гражданин. Кто подозревает нас в чём-то ином, тот или неверно осведомлён, или злонамерен. Поэтому кто сделает нам зло, если мы – ревнители доброго (1 Петр. 3, 13)? Если же, невзирая на сие, мы должны страдать, то будем страдать как христиане, не стыдясь этого, но радуясь предоставленному случаю прославить Господа (1 Петр. 4, 13–16) чрез приобщение к Его уничижению, в детском уповании на Его верность, пребывающую вовек (2 Тим. 2, 13). Мужайтесь! Господь всё соделал для нас; Он, Господь, и управит всё. Его есть Царство (Мф. 6, 13)» [45] .
45
«Ободряющее и воодушевительное послание, обращённое к… духовно пробуждённым душам в виду угрожающего им преследования». Приложение к трактату XI, §§ 2–3. Наст. изд., с. 384–386.
Это «волнение», о котором писал Терстеген, перешедшее в «великую бурю», продолжалось десять лет. Поездки Терстегена по Бергишской стране стали невозможны, несколько раз он выезжал лишь в Голландию.
В 1746 году Терстеген переехал на новое место жительства. Прежде он и Генрих Зоммер снимали небольшие комнаты; теперь же друзья Терстегена предоставили ему в безвозмездное пользование целый дом в центре Мюльхайма, рядом с главной городской церковью св. Петра. Дом двухэтажный, не очень большой; в комнаты верхнего этажа вселились Терстеген и Зоммер, внизу расположилась одна из помощниц Терстегена Сибилла Эмшерман с семьёй своего брата. Они следили за домашним хозяйством и аптекой; изготовление бесплатных лекарств продолжалось всё время. К этому теперь присоединились и благотворительные обеды для бедных.
Дом Терстегена в Мюльхайме. Фото 2018 г.
В том же 1746 году, 13 августа, в возрасте семидесяти лет умер учитель и друг Терстегена Вильгельм Хоффман. Труды душепопечения, которые совместно с ним нёс Терстеген, теперь легли полностью на его плечи. Ещё более увеличилась его переписка. Не оставлял Терстеген и литературной работы. Он продолжал трудиться над «Избранными жизнеописаниями святых душ», выпустил переводную книгу, составленную из стихотворений и размышлений мадам Гюйон [46] и названную им «О святой любви Божией и падшей любви мира сего», а к 1750 году подготовил большое издание сборника «Путь истины», о котором мы будем говорить особо.
46
Жанна-Мария Бувье де ла Мотт Гюйон (1648–1717) – французский мистик, одна из крупнейших представительниц квиетизма.
В 1750 году земельные власти, видя бесполезность своих мер по сдерживанию движения Великого духовного пробуждения, сняли свой запрет на внебогослужебные собрания. Поскольку Вильгельма Хоффмана уже не было в живых, ведение этих собраний перешло к Терстегену. Их массовость поражала воображение. Дом Терстегена подвергался чуть ли не штурму. Собиралось до четырёхсот человек, которых не могли вместить все комнаты дома, поэтому люди приставляли лестницы к окнам и слушали проповеди Терстегена с улицы. Духовенство города – два реформатских пастора и один лютеранский – забили тревогу и написали бургомистру и городскому судье прошение, чтобы они запретили эти собрания. Они жаловались, что их церкви стоят пустые, а дом Терстегена не вмещает пришедших [47] . Бургомистр, расположенный к Терстегену, проигнорировал эти жалобы. Судья же был противником собраний. «Тогда я», – рассказывает Терстеген в одном из своих писем, – «написал ему достаточно резкое послание, в коем представил ему, как дурно он поступит, если он запретит благочестивые собрания, а при этом будет продолжать закрывать глаза на шарлатанов-знахарей, скоморохов-канатоходцев, буйные народные игрища и пьянки. Каково ему, судье, будет на его смертном ложе? как всё это предстанет пред ним? Кратко говоря», – продолжает Терстеген, – «судья и прочие начальствующие мужи уступили и признали, что я прав» [48] .
47
См.: Alte Lebensbeschreibung. S. 24. Надо заметить, что Терстеген специально проводил свои собрания так, чтобы они не совпадали с городскими богослужениями: или по четвергам, или, если в воскресенье, то в дневное время.
48
Ibid. S. 24–25.