Путь истребителя
Шрифт:
скорее всего местного значения. Наши пробуют оборону на зуб.
– Соловей внимание! – услышал я голос Кожедуба: - Курсом два-ноль шесть идет высотник. Приказываю уничтожить.
– Я Соловей, вас понял.
Нас было восемь, поэтому мудрить не стали, звено майора Влаченко отрезает разведчик от своих мы же идем в лоб. Покрутившись немного, чтобы дать звену майора
занять нужную позицию направились к высотнику.
Надев маски, мы стали подниматься. Инверсионный след «Хейнкеля» заметили
увидеть. Это было легко определить, они резко легли на обратный путь.
– Ну вот. Так даже не интересно, - хмыкнув, проворчал я.
Догнать «хейнкель» мы просто не успели. Его встретило звено майора, и как на тренировке расстреляли, по очереди заходя на него.
«А майор не дурак, не стал записывать сбитый на кого-то одного, а дал всем потренироваться в стрельбе. Теперь это высотник на общем счету звена», - с
уважением подумал я.
Ничем особенным этот вылет не запомнился, ну разве что, кроме того, как мы пролетели над тем болотом. Высота километровая, но катер и понтон на нужном месте
я рассмотрел. Значит, работают, пробивают проход в мой мир.
Когда мотор стих, я открыл фонарь и отстегнув ремни приподнялся.
– Как товарищ командир?
– Аппарат в норме, посмотри, что с мотором, что-то он стал странно шуметь на форсаже.
– Хорошо, товарищ командир. Кроме излишней громкости, тяга падала?
– Остальное в норме, не заметил… Хотя, насчет спинки сиденья хотел поговорить, нужно переделать. При перегрузках вдавливает, нужно анатомическое.
– Посмотрим.
Оставив механика возиться с истребителем, я быстро зашагал к машине Микояна.
– Что у тебя?
Стоявший рядом с левым крылом Степан, обернулся и едва заметно сморщился.
– Тяга упала, едва сесть успел. Что-то с мотором, весь фюзеляж в масле, - кивнул он на левую сторону самолета.
– Вот и началась первые проблемы, - пробормотал я, подходя к открывающему один из люков механику Степана.
– Лейтенант, как осмотрите и обнаружите причину, доложите майору Кождубу.
– Так точно, товарищ подполковник.
Развернувшись, я направился завскладу где, сдав костюм и шлем, переоделся в обычную форму. Особист уже ждал, поэтому направился сразу к нему, отчеты, отчеты
и еще раз отчеты.
После особиста, обсуждая с Коржедубом вылет, раздался стук и вошел капитан Арефьев.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил Иван.
– Маслопровод перебило, двигатель заклинило от перегрева.
– Там же датчики, - удивился я.
– Не сработали датчики, - вздохнул капитан.
– Как с ремонтом? – спросил Иван, нахмурившись.
– Моторы есть. Они на окружных складах, специально запас
– С моим что? – спросил я.
– Ваш уже отремонтировали. В капонире стоит, а шум посторонний это обшивку в одном месте содрало. Когда вы на форсаж уходили, она и бултыхалась, била по
стойке, поэтому и услышали. Уже заклепали.
– Проведите полное обследование всех машин совершавших вылет. Вечером доложите, - приказал Иван.
– Есть, – козырнув капитан вышел.
– Сырые машины, - буркнул Кожедуб.
– Это точно. Нужно перебираться на бетонную ВПП, угробим технику на этом поле.
С темнотой, когда мы вернулись от соседей, после горячего приема, то застали в землянке Степку.
– Ты чего тут? – удивился я.
– Выписался.
– Сам?
– Сам-сам. Я на фронт воевать прибыл, а не в санчасти валяться.
– Понятно,- хмыкнул я.
Сходив в штаб и созвонившись с соседями, попросил предупредить врача, что больной у нас.
С утра началась суматоха у самолетов, мы с Верником обдумывали, как сделать кресло более удобным. Припомнив как меня вдавливало, я предложил пару примеров. В
спинку сиденья, чуть выше поясницы мы вставили поролон от сидений. Мягкие, но помочь должен. Осмотрев мое сиденье и попробовав посидеть, Степка потребовал,
чтобы ему сделали такое же.
Подошедший Иван окликнул нас.
– Что?
– Я говорю, что аэродром готов. Можно перебазироваться на бетонную ВПП.
– Отлично, - обрадовался я.
Дальше были хлопоты по переезду и перелету, но к десяти часам мы были готовы. И попарно с десятиминутным промежутком, начали взлетать.
– Товарищ подполковник, там командование приехало. Генерал прилетел, - заглянул к нам в капонир боец-посыльный.
Вытерев тряпкой измазанные маслом руки, я вышел из капонира, и обернувшись сказал:
– Продолжайте. Лейтенант, я так думаю эти шланги все-таки лучше поменять, а то так и будут травить масло.
– Сделаем, - кивнул Верник, хлопнув по измазанной маслом стойке шасси. Сидевший рядом с ним Степка почесал затылок и спросил:
– Как думаешь, кто приехал?
– А кто его знает. Пойду, узнаю. Переоденусь только, - после чего направился вслед за посыльным к станционным постройкам.
– Зачем приехали, не знаешь? – спросил я.
– Ни как нет, товарищ подполковник.
– Ладно, сам узнаю.
Заскочив в казарму, быстро скинув пропитанный маслом комбинезон, натянул гимнастерку, и направился в штаб.
– Долго же вас ждать приходится, подполковник, - недовольно произнёс генерал-авиации, обернувшись на скрип открывшейся двери.