Путь из ада
Шрифт:
— Вы говорили о системе обороны. Откуда у вас такая уверенность, что это последняя линия?
— Должна быть, сэр! Не могут же они рисковать, минируя и самые нижние ярусы, чтобы потом похоронить себя под обломками? По всему чувствуется, что это последнее препятствие подобного рода. В дальнейшем, возможно, ими будет пущено в ход ручное оружие.
— Приготовьтесь сопровождать меня в последние казематы, рядовой! Вы и двое остальных в состоянии вести бой?
— Да, сэр!
— Они здесь, сэр! — доложил рядовой, выходя из последнего помещения крепости. — Вместе
— Ну тогда доставьте их сюда! — приказал генерал.
— Но они уже.., словом, доставлять особенно нечего, сэр.
Генерал нахмурился и захлопнул книгу по мифологии.
— Как это?
— Покончили с собой. Подожгли помещение, затем выстрелили себе в головы из двух сверхмощных пистолетов. Сплошная каша!
Генерал побледнел:
— Вы уверены, что это они?
— Абсолютно! Крылатые парень и девушка. — Тут он сделал паузу. — Та часть ее лица, которая уцелела, говорит о том, что это именно та красотка, за которой мы охотились.
Генерал вернулся в холл, не сочтя нужным лично убедиться в точности доклада рядового. Он связался через микрофон с пилотом своего личного вертолета:
— Соедините меня с полпредом!
— Слушаюсь, сэр!
Генерал прислонился к стене и продолжил читать о Зевсе. Как здорово обладать всей полнотой власти и быть более могущественным, чем генерал (хотя и генерал — это тоже немало). Куда приятнее дергать за ниточки и приводить в движение целые нации, чем одну или несколько дивизий. Он закрыл книгу и задумался над тем, что в последнее время занимало его мысли все больше и больше: почему бы не стать претендентом на политический пост? Разве вот этот полпред не был в прошлом военным человеком? А теперь он обладает властью, где... Нет, это плохая мысль. То, чем занимается полпред, — овчинка, не стоящая выделки! Будучи полпредом, ты просто спица в колеснице: передаешь приказы тех, кто наверху, а отнюдь не свои собственные. Нет, единственное место для тех, кто не хочет быть пешкой в чужих руках, — это армия.
— Полпред, сэр! — доложил пилот, прервав нить его рассуждений.
— Генерал?!
— Они мертвы!
— Вы уверены в этом? Однажды вы уже докладывали, что им не выжить...
— У меня их тела. Вернее, то, что осталось от тел. Устроили пожар в помещении, а затем пустили пули себе в головы.
— В самом деле? Они действительно сделали это? Как то, так и другое?
— Да, — кратко ответил генерал.
— У них было четыре дня, — не унимался полпред. — Целых четыре дня до того, как мы определили местонахождение крепости-Два. Они наверняка должны были ожидать нашего прихода. Меня беспокоит, почему они не использовали это время, чтобы спастись бегством?
— Возможно, они устали постоянно находиться в бегах. Решили для разнообразия испробовать что-то новенькое.
— Действительно, — согласился полпред. — Человек с таким прошлым за плечами, как Стэффер Дэйвис, не мог не убедиться в конце концов в бессмысленности борьбы с нами. Скорее всего, и ее убедил в этом. Отсюда и такой финал, генерал! Доброй ночи!
Генерал пожелал и ему того же, отцепил от лацкана кителя микрофон, открыл свою книгу и стал поджидать лифт, который сейчас уже заработал, после того как техники устранили все повреждения, причиненные ему саботажем последних обитателей
"Зевс. Да, это было бы чуду подобно. Но как добраться до самого верха, не утратив своей индивидуальности и прочего? Возможно ли такое?” Он продолжал читать до тех пор, пока за ним не спустился лифт.
До тех пор, пока последний вертолет не поднялся от разрушенной крепости и не взял курс на базу, исчезая в темноте, две птицы, укрывшиеся в ветвях большого дерева, росшего посреди одного из склонов горы Игла, пристально вглядывались вверх, в подбрюшья летающих над ними огромных транспортных воздушных кораблей. Птицы были большими, каждая ростом с шестилетнего ребенка, и покрыты толстыми пушистыми перьями под цвет листвы дерева, на котором сидели, — желтыми и очень красивыми. Их головы казались похожими на лица, на удивление нежные и милые. На концах длинных крыльев можно было увидеть зачатки рук с четырьмя пальцами и пятым, большим, угадываемым под перьями.
— Они действительно ушли? — спросила она.
— Да, и больше не вернутся. Даже если и подозревают какой-нибудь трюк, то все равно не знают, какой именно.
— Как ты себя чувствуешь?
— Все еще в шоке, — признался он. — Не мешало бы иметь больше времени до того, как они сюда пожаловали, чтобы успеть получше привыкнуть к тому, кем мы " отныне стали. Но теперь в нашем распоряжении целые годы на то, чтобы освоиться.
Какое-то время она молчала, затем спросила:
— А сможем ли мы и на самом деле создать и других по своему образу и подобию?
— За первые два дня я до деталей изучил все, что связано с работой искусственных маток. А потом у меня ушло более двух дней на создание наших тел, потому что я хотел быть предельно осторожным и уверенным, тогда как мог бы создать их за несколько часов. Мы можем иметь детей. Это будут здоровые и полноценные дети, совсем как мы — человеко-птицы. И они будут умными. Ваши люди ушли дальше, чем сами полагали, в покорении тайн генетики. Если бы они не были так поглощены единственной задачей — созданием солдат, — то смогли бы творить поистине чудеса. Даже могли бы найти вариант, подобный нашему, чтобы спасти себя от уничтожения в последних сражениях с Альянсом.
— И сколько уйдет на это времени? Я о детях.
— Думаю.., месяцев пять. У тебя они появятся на свет самым естественным путем, конечно, не через яйца.
— Когда? — спросила она.
— Хочешь сейчас? — спросил он вместо ответа.
Было бы здорово — зачать своего первого ребенка прямо в эту ночь, первую ночь их пребывания в новых телах, ночь, когда Альянс счел их мертвыми и всеми забытыми.
— Боюсь, что буду выглядеть глуповато, занимаясь любовью на птичий манер, — произнесла она со смущением в голосе.
— Нет-нет! — запротестовал он. — Ты прекрасна. И дети твои будут такими же!
И этой ночью во мраке лесов был зачат первый ребенок из серии тайных, невидимых, невероятных воинов, — воинов, которые в один прекрасный день провозгласят свои права на землю отцов и предков, право на Димос для людей, которым покорился воздух... А сегодня ночью была любовь и попытки преодолеть смущение от того, что они не совсем как люди. Сегодня ночью — праздник. Завтра — подготовка к восстанию...