Путь к бессмертию
Шрифт:
И только тогда даосом ты станешь,
Когда своё имя в миру позабудешь,
И жизнью моею жить не устанешь,
Ты в вечности, слившись с природой, пребудешь».
– «Тогда скажите, жизнь – что ж это такое?
Хотел бы я услышать ваше мненье?
Хотя пример в вас я вижу пред собою».
И он ответил: «Жизнь – это движенье».
И мы, с цветка сорвавшись, полетели
Над пропастью меж склонов каменистых.
Летели вольно мы, куда хотели,
Над
– «Жизнь – это ощущенье всего света,
Как пробужденье спящего в дремоте,
Как вечный поиск истины ответа, -
Продолжил говорить он мне в полёте. –
Когда откроет истина нам двери,
И всё нам сразу станет вдруг понятно,
Тогда мы можем и в себя поверить,
Вернувшись в свою самость безвозвратно.
25
Поймём свои отличия от мира,
И озарив внутри себя сознанье,
Получим мы прямую связь с эфиром,
Связав себя с началом мирозданья.
И сразу в нашу душу свет проникнет,
Как свет светила, вечного сиянья,
В суть совершенного наш разум вникнет,
Что станет стержнем нашего сознанья.
Тогда лишь станешь ты иным созданием,
Когда всех тайн концы в твоём уме сойдутся,
Как все истоки в одно озеро сольются.
И будут твоим новым основаньем.
И ты поймёшь в себе, что во всём сущем
Есть равенство природы изначальной,
И в суть проникнешь взглядом вездесущим,
Поймёшь всю ложь поверхности зеркальной.
И если кто заговорит с тобою,
И спросит, если: Где земля, где небо?
Ты горизонт ему укажешь слепо,
Твой палец станет небом и землёю».
И мы вдвоём летели к горизонту вместе,
Туда, где небо сходится с землёй,
К нему стремились мы, как бы стояв на месте,
Горел заход там алою зарёй.
Понятен стал мне постулат Юэ Гуана,
Что «указатели нам не пребывают»,
«Означаемое не определяют»,
Что в «истинно-сущем» всё без обмана.
И если что-то есть, что нельзя потрогать,
Ты хоть разбейся головой на части,
Всё бесполезно, как укусить свой локоть,
Не всё же в этом мире в нашей власти.
Так горизонт далёк от нас привычно,
Вовек его нам в жизни не достигнуть,
Но много вещей в мире необычных,
И сути никогда нам не постигнуть.
Я слушал слов даоса совершенство,
Подобно звону чистого металла,
И в странствии испытывал блаженство,
Но всё же ясности мне не хватало.
26
Была
Лететь туда нам было бесполезно,
Всё – труд напрасный. Тогда я у мотылька
Дать поясненья попросил любезно:
– «Не скажите ли мне, учитель дорогой,
Понять, как ваше мудрое ученье
Вошло с конфуцианским словом в тренье,
Как будто идете дорогой вы другой»?
Сказал мотылёк, даль окинув взглядом,
По воздуху планируя на крыльях,
Приблизился, мы полетели рядом:
– «Чтобы понять, здесь не нужны усилья,
Здесь, в мире все друг друга дополняют,
Но в каждой вещи есть и расхожденья,
Ведь даже в языке слова склоняют,
Поэтому и разные ученья.
Но наши здесь различия отличны,
Стою я на позициях природы,
У них же взгляды очень прагматичны.
В культуре же природе нет свободы.
Для детства, как ваш метод воспитанья,
Культура, может быть, необходима,
Но много ускользает от вниманья,
Природа за условностью не зрима.
Ведь в письменах у вас весь мир означен,
Всё в знаках и символах закреплено,
Но мир настолько наш неоднозначен,
Что всё увидеть с культурой – не дано.
Не скрою, для своих приспособлений,
Вы от природы многое берёте,
Но, в общем, смысла тех употреблений,
Вы до конца с культурой не поймёте.
И в вашей жизни логика простая,
Везде всё ищет взгляд в употребленье,
А, ведь, природа в сущности иная.
Природа на вас смотрит с удивленьем.
В природе паразиты существуют,
Но каждый вид живёт на своём поле,
И в их границах вся их жизнь бытует.
Но что станет с природой, дай вам волю?
27
И в жадности своей вы ненасытны,
Культура ваша глаза всем застилает,
Права ваши с потребностями слитны:
Обязанностей к природе не бывает.
И если так пойдёт, то за растрату
Того, что на земле всего дороже,
Вы понесёте жуткую расплату.
Природа всех вас просто уничтожит.
Жаль, что сейчас всем миром человека,
Конфуция идеи управляют,
А нашим знаньям мало кто внимает,
Так всё идёт ко дну от века к веку.
Ведь человек, природу разрушая,
В конце концов, как пить, себя разрушит.
Вокруг себя весь мир опустошая,
«Не вреди» – божью заповедь не слышит.
Людская жадность хлопот Богу доставляет,
А мир, что в долг Бог дал вам, не безбрежен.