Путь к Большой Земле

Марков Сергей Николаевич

Надо спешить, пока Юпитер не уклонился за экватор, пока эта планета еще видна за Полярным кругом! Юпитер будет нужен мореходам для исчисления долготы, объяснял Ломоносов.

В мае 1764 года был подписан указ о снаряжении экспедиции для исследования островов, открытых людьми, «морского знания и науки не имеющими».

Морские офицеры Петр Креницын и Михаил Левашев должны были пройти с Камчатки на острова, объявленные на карте Петра Шишкина, и искать Большую землю вблизи Умнака, обрести западный ее край против Чукотского мыса и Камчатки, выяснить, что такое «Земля якутского дворянина». Такие задачи стояли перед исследователями. Все это положено было держать в глубокой тайне. Что указано еще в наставлениях мореплавателям?

Когда Креницын и Левашев подружатся с жителями острова Шугачь Таны, исследователи

расспросят своих новый друзей о материке Северной Америки.

Они узнают, не влились ли в ту матерую землю большие заливы со стороны Шугачь Таны, не проходят ли сквозь материк также проливы «другого моря». А если такие проливы существуют, то не было ли видно на них больших парусных кораблей.

Ломоносов думал, что зеркала, палаши, копья и чернильницы, о которых объявлял Степан Глотов, попадали на Новообретенные острова из Нового Йорка. Оттуда английские корабельщики могли плавать, огибая Лабрадор, в «море Гудзонское».

Креницыну и Левашеву вручили два пакета. Первый из них следовало вскрыть в Тобольске, у Дениса Чичерина, а второй — только на борту кораблей, перед отправлением с Камчатки.

Вскоре чичеринские скороходы донесли губернатору сибирскому, что к нему прибыли морские офицеры из Петербурга.

Но почему в то же время в Архангельск летели курьеры с приказаниями Петру Чаплину, главному командиру над Архангельским портом? Для чего бывший беринговец стал закупать лук и чеснок и держать совет с корабельными мастерами?

На верфи срочно строили корабли. Кроме того, Чаплин нанял беломорские гукоры.

В июле 1764 года гукоры пошли вслед за пинком «Слон» к Шпицбергену. Они высадили на берегах Старостинской гавани (что звалась также Клокбаем) людей и выгрузили припасы.

Федор Соймонов в 1764 году все еще продвигал свои предложения об исследовании Тихого океана со стороны Камчатки и Охотска.

Вероятно, именно эти хлопоты и вызвали путешествие лейтенанта Ивана Синдта. Гардемарин у Витуса Беринга, плававший с ним в Северную Америку и зимовавший на Командорах, в год отправления в поход Иван Синдт был офицером при Охотской адмиралтейской конторе.

Сведений о трудах Синдта сохранилось мало. В 1764 году он вышел из Охотска на галиоте «Святая Екатерина» и зазимовал около Тигиля на Камчатке. Синдт тоже хотел достичь Большой земли.

СМЕРТЬ ШАЛАУРОВА

«Невозможность проезда водным путем от Шелагского до Чукотского носа в последний раз испытана бывшим прежде вятским, а потом в Устюге записавшимся купцом Никитой Шалауровым», — повествует штаб-лекарь Яков Фриз в своей летописи, которую я нашел в Великом Устюге.

Как выяснилось впоследствии, Никита Шалауров погиб в 1764 году [76] в устье реки Верконь, в хижине, обтянутой парусными полотнами. Вместе с ним погибли все его спутники.

С именем Шалаурова связана до сих пор не разъясненная история возникновения карты «морского служителя» Филиппа Вертлюгова [77] .

Как же дошла до нас эта карта?

Вертлюгов служил у Шалаурова и плавал с ним: Это доказывает пометка на карте: «Устье Колымы обсервировано Шалаурова судна морским служителем Филиппом Вертлюговым в 70°10'».

76

О Никите Шалаурове см.: Берх В. Несчастное плавание якутского купца Никиты Шалаурова по Ледовитому морю. — Сын отечества, 1819; Берх В. Хронологическая история всех путешествий в Северные полярные страны, ч. I. СПб., 1821, с. 144–145; Врангель Ф. П. Путешествие по северным берегам Сибири и Ледовитому морю. М.—Л., Изд-во Главсевморпути, 1948; Оглоблин Н.Н. К истории полярной экспедиции Бахова и Шалаурова в 1757–1760 гг. — Журнал Министерства народного просвещения, 1902, кн. 6; Гартвиг Г. Природа и человек на Крайнем Севере. СПб., 1897, с. 128; Гельвальд Ф. В области вечного льда. Изд. 2-е. СПб., 1884, с. 454–455; Северный полюс и арктические открытия. Изд. 2-е. СПб., 1856, с.31;Тиссандье Г. Мученики науки. Изд. 2-е. СПб., 1885, с. 358–359 (здесь Шалауров ошибочно назван Шелеховым); Марков С. Н. Люди Тихого океана. — Сибирские огни, 1944,

кн.4, с. 126–129; Боднарский М.С. Очерки по истории русского землеведения. М. — Л., Изд-во Академии наук СССР, 1944, с. 174–175; Визе В. Ю. Моря Советской Арктики. М. — Изд-во Главсевморпути, 1948, с. 248–249. Много нового вносят работы: Белов М. И. Новые материалы о походах устюжского купца Никиты Шалаурова. — Географический сборник, вып. III. М.—Л., Изд-во Академии наук СССР, 1954, с. 160–184; Греков В. И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725–1765 гг. М., Изд-во Академии наук СССР, 1960, с. 188–194; Алексеев А. Ученый чукча Николай Дауркин. Магадан, 1961, с. 79–81. Архивные данные о Шалаурове нашел около 1902 г. Н. Н. Оглоблин в делах Сибирского приказа, но, как сообщает М. И. Белов, эти бумаги ныне утрачены. М. И. Белов разыскал в б. Сенатском архиве «дело» о походах Шалаурова (Центральный государственный архив древних актов, ф. Пятый департамент Сената, кн. 21). Подлинник карты Н. Шалаурова находится в рукописном отделении библиотеки Академии наук. Шалауров изображен в повести сибирского писателя И. Калашникова «Изгнанники» (СПб., 1834).

77

Вот заголовок этого чертежа, выполненного на александрийской бумаге: «Сочинена сия карта морским служителем Филиппом Вертлюговым в 1767 году. С подлинной копировал Иркутской навигационной школы ученик Иван Ребров 1769 г. 28 ноября». Есть на карте также чья-то надпись: «Получена в Якутском от регистратора Сметанина 1769 года генвяря месяца». Значит, речь идет о подлиннике, лишь перерисованном Иваном Ребровым к концу года. Есть еще одна карта Ф. Вертлюгова, напечатанная впервые в книге А В. Ефимова и помеченная тоже 1767 годом. Она хранится в Центральном государственном архиве древних актов, в огромном собрании Миллера. См.: Гнучева В. Ф. Географический департамент Академии наук XVIII века. М. — Л, 1946, с. 287; Ефимов А.В. Из истории великих русских географических открытии. М., 1950, с. 179.

«Морской служитель» начертил на карте путь Гвоздева и Федорова, причем оговорил, что делает это согласно описанию.

Трудно сказать, какой источник имеет Вертлюгов в виду. Но вот что стоит вспомнить: когда Бахов и Перевалов ходили в 1748 году на проведывание новых морских путей, а чуть позже составляли карту, они тоже показывали на ней былой поход Чирикова и Беринга. Бахов был тесно связан с Шалауровым. Случайны ли обозначения плаваний к Северной Америке на этих картах? Конечно, нет. Для чего-то были нужны эти пунктиры, связывающие былые походы с собственными плаваниями мореходов.

На чертеже Филиппа Вертлюгова Ледовитый океан дан от Оленека до Чукотского мыса, а на юге показаны просторы до камчатского мыса Лопатка. На карте Вертлюгова извиваются Лена, Колыма и Анадырь с их притоками, явственно виден край Северной Америки.

А вот что говорил сам Вертлюгов в описании карты:

«Новосысканные многолюдные лежащие в море от Камчатки к Чукотскому носу острова написаны по скаскам бывших на тех островах промышленников, а те острова, в какой ширине и длине состоят, за неимением тех промышленников во описании уверится до учинения на тех островах обсервации исправно не можно».

Походы бичевинца Пушкарева, Бахова, Шалаурова — не отдельные предприятия частных людей. Экспедиции эти вдохновлялись Федором Соймоновым и были все связаны между собою.

ЛОМОНОСОВ СЖИМАЕТ КУЛАКИ

Федор Соймонов в 1764 году получил записку от Екатерины. Второй. Императрица извещала старого адмирала о том, что получила составленную им карту «об Американских островах».

«Я знаю, что сии острова вашим радением найдены. Так вашим добром да вам же челом», — писала Екатерина.

За две недели до этого она издала тайный указ, в составлении которого принимал участие Михайло Ломоносов. Для поиска морского прохода Северным океаном в Камчатку повелевалось идти из Архангельска на Шпицберген, а затем «в вест, склоняясь к норду» до гренландского побережья, откуда — «простираться подле оного на правую руку к западно-северному мысу Северной Америки».

Поход от Груманта к Америке надлежало хранить в тайне. Но уже осенью 1764 года в парижской печати было сообщено об этом замечательном предприятии.