Путь к Дюне
Шрифт:
Жажда.
Темноту прорезал чей-то голос, это был стрелок по имени Диган:
— Интересно, герцог Лето ушел? Надеюсь, что он уцелел. Раздался ободряющий ропот.
— Туфир Гават скорее перережет себе горло, чем позволит барону прикоснуться к нашему герцогу или юному Паулю, — сказал сигнальщик Скович, возившийся со складными клетками, где сидели две пойманные летучие мыши — существа, нервная система которых способна сохранять переданные сообщения.
— Проклятые Харконнены! — Вздох Дигана перешел в короткое рыдание. — Как мне хочется вернуться на Каладан…
Сержант
— А ты слышишь шепот каладанских морей, Элто? Ты слышишь рокот волн и шум прилива?
Юноша сосредоточился. В самом деле, непрерывно повторяющиеся выстрелы орудий и взрывы снарядов чем-то напоминали удары волн о блестящие мокрые камни у подножия утеса, на котором стоял замок Каладана.
— Да, пожалуй, — солгал Элто.
Это была неправда, сходство было чисто поверхностным и ненастоящим, и его дядя, первоклассный бард, великолепный рассказчик, был сейчас тоже не на высоте, хотя вряд ли мог найти более внимательную аудиторию, чем эта, в темной пещере. Но сержант и сам был ошеломлен происшедшим и хранил несвойственное ему молчание, утратив свою жизнерадостность.
Элто вспомнил, как еще мальчишкой он бегал босиком по песчаным пляжам Каладана на родной планете Атрейдесов вдали от этого голого обиталища дюн, песчаных червей и драгоценной пряности. Когда он был ребенком, то очень любил заходить в пенный прибой, ловко увертываясь от укусов крабовых рыб, которых было такое великое множество, что он мог наловить их сетью на ужин за какие-нибудь несколько минут.
Память эта была много живее воспоминания о том, что случилось всего несколько часов назад…
Сигнал тревоги прозвучал глубокой ночью, как назло именно тогда, когда Элто Витт впервые по-настоящему глубоко заснул в армейской казарме в Арракине. Всего за месяц до этого он и другие молодые рекруты получили назначение на эту заброшенную в невероятную даль планету и распрощались с цветущим Каладаном. Герцог Лето Атрейдес принял управление Арракисом, единственным известным источником пряности, как дар и благодеяние Падишаха-Императора Шаддама IV. Многим верным солдатам Атрейдеса это казалось большой финансовой удачей — они ничего не понимали в политике… или большой опасностью. Очевидно, и герцог Лето тоже не подозревал об опасностях, так как взял с собой наложницу, леди Джессику, и своего пятнадцатилетнего сына Пауля.
Когда задребезжал резкий звонок, Элто мгновенно проснулся и соскочил с подвесной кровати. Дядя, сержант Хох Витт, был уже в форме и торопил солдат, зычно выкрикивая команды: «Скорее, скорее!» Солдаты внутренних войск герцога лихорадочно надевали форму и разбирали оружие и снаряжение. Элто вспомнил, что не смог подавить недовольный стон — опять эти бесконечные учения… но в душе надеясь, что это именно маневры.
Начальник арсенала Гурни Халлек вломился в казарму, выкрикивая команды. Он пылал гневом, на лице резко проступал длинный, похожий на молнию, свекольного цвета шрам.
— Полевая защита выключена! Мы полностью уязвимы! Наблюдательные команды зачем-то ликвидировали все минные ловушки, убрали камеры слежения и автоматические стреляющие устройства, оставленные здесь этими мерзавцами Харконненами.
Теперь Халлеку только и оставалось, что орать и раздавать приказы.
Снаружи послышались взрывы, потрясшие казармы. Плазовые армированные окна дребезжали. Штурмовые орнитоптеры противника устремились на них со стороны Защитного Вала, вероятно, вылетев с базы Харконнена в Карфаге.
— Осмотреть и привести оружие в боевое положение! — приказал Халлек.
Жужжание лазерных ружей доносилось со стороны каменных стен Арракина. Лучи мелькали в воздухе, прожигая строения. Оранжевые взрывы выбивали плазовые окна, сносили верхушки наблюдательных башен.
— Мы должны защитить Дом Атрейдесов!
— Вперед, за герцога! — закричал дядя Хох.
Элто поддернул рукава черной формы, поправил на груди изображение красного ястреба — герб Атрейдесов — и плотнее натянул на голову красный берет корпуса. Все другие уже обулись в армейские ботинки и зарядили лазерные ружья. Элто заторопился, чтобы не отстать от товарищей. Ум его был в смятении. Дядя нажал на все педали, чтобы его назначили сюда для прохождения службы в элитном корпусе. Но другие солдаты были сухощавыми, подтянутыми, с быстрой реакцией — настоящие отборные солдаты Атрейдеса, но он, Элто, таким никогда не был.
Юный Элто был очень расстроен, когда ему пришлось покинуть Каладан и отправиться сюда, на Арракис. Ему никогда не приходилось путешествовать на лайнерах Гильдии, никогда не приходилось быть в такой близости от навигаторов Гильдии, этих бесформенных мутантов, которые силой своей мысли могли из края в край в мгновение ока пересекать вселенную, свертывая пространство и время. Перед тем как покинуть родную океаническую планету, Элто провел несколько месяцев в армии, видя, как солдаты тренируются, ел с ними в одной столовой, спал в одной казарме, слушал их красочные, непристойные рассказы о прошлых битвах и о службе Дому Атрейдесов.
Элто никогда не подвергался опасностям на Каладане, но, проведя очень короткое время на Арракисе, все прибывшие сюда солдаты стали угрюмыми и беспокойными. Ходили нехорошие слухи, происходили какие-то подозрительные события. Той же ночью, когда личный состав улегся спать в казарме, люди были странно возбуждены, но не разговаривали, то ли опасаясь начальства, то ли от того, что и сами толком ничего не знали. Или они не хотели откровенничать при Элто, с которым они не были знакомы и решили на всякий случай принять в штыки.
Из-за обстоятельств, благодаря которым Элто попал в элитные войска, очень немногие в корпусе приняли его с распростертыми объятиями. Они открыто насмехались над его любительской неумелостью и вслух недоумевали, как герцог Лето допустил, чтобы такого новичка послали к ним. Сигнальщик и связист по имени Форри Скович, притворившись другом, зло подшучивая над Элто, рассказывал ему всякие небылицы. Дядя Хох положил этому конец, так как при его таланте тихо и быстро рассказывать страшные истории — которые он никогда не рассказывал при свидетелях, якобы боясь нарушить древний запрет, — он мог заставить человека месяцами просыпаться впоследствии от ночных кошмаров в холодном поту. Все это знали и побаивались сержанта Витта.