Путь к Источнику
Шрифт:
У изголовья ложа на коленях стояла Дейрдра. Уголки ее губ дрожали, на длинных ресницах блестели слезы, но держалась она молодцом, в отличие от своей тетки Алисии, которая, едва лишь увидев брата, снова разрыдалась.
Главный придворный медик с регалиями магистра колдовских искусств склонился к уху Колина и что-то шепотом сообщил ему. Тот молча кивнул в ответ, подошел к ложу и опустился на колени рядом с Дейрдрой.
– Вы звали меня, государь?
– Да, Колин, - тихо произнес король.
– Я хотел тебя видеть. Я уже уходил в вечность, но, вспомнив о своем долге, заставил себя вернуться. Сейчас я черпаю свои силы из Источника... вскоре ты поймешь, о чем я говорю... Эта тонкая нить, связывающая меня с миром земным,
– Да, государь, знаю.
– Мне неведомо, замешан ли твой брат Эмрис в этом злодеянии или нет, но сейчас это не так уж и важно. В любом случае он слишком глуп, тщеславен, мелочен и самонадеян, чтобы стать хорошим королем, достойным продолжателем дела наших предков. К тому же он слаб в Искусстве, и я сомневаюсь, что он смог бы подчинить себе нашу фамильную Силу - Силу королей Лайонесса.
– Боюсь, что так, государь, - сказал Колин.
– Тем не менее, - продолжал король, - Эмрис все еще остается старшим после меня в роду, и если я не сделаю то, что собираюсь сделать, последствия могут оказаться весьма плачевными для Короны и всей нашей страны. Чтобы у Эмриса не было возможности оспорить мое решение, опираясь на свое право старшинства, тем самым разжигая губительную для государства междоусобицу, - тут король повысил голос, - я во всеуслышание объявляю об усыновлении принца Колина Лейнстера, младшего сына моего покойного брата Уриена, и после моей смерти принц сей, мой приемный сын и наследник престола, станет королем Лайонесса в строгом соответствии с законами и обычаями наших предков. Такова моя королевская воля.
Все присутствующие склонили головы в знак уважения к последней воле умирающего короля.
– Я оправдаю ваше доверие, отец, - сказал Колин.
– В этом я не сомневаюсь, сын мой. Я верю, что ты с достоинством пройдешь через все испытания, которые уготовила тебе судьба... И не мешкай, сейчас не время для церемоний. Моя смерть наверняка послужит для готийского короля сигналом к началу войны. Возможно, не останутся в стороне и галлийские князья. К счастью, наше господство на море подавляющее, так что пока тебе нечего опасаться угрозы со стороны Атлантиды... Слушай меня, Колин. Завтра меня похоронят, а уже послезавтра ты должен короноваться и овладеть Силой... архиепископ знает, что нужно делать, и поможет тебе... И немедленно собирай войска - война с Готландом неизбежна, а с Галлисом весьма вероятна.
– Хорошо, отец. Я сделаю все, как вы говорите.
– И еще... Насчет Силы...
– Да, государь?
– Когда ты пройдешь через Врата в Безвременье, Хозяйка позволит тебе лишь слегка прикоснуться к Силе, зачерпнуть из Источника только горсть Воды Жизни и испить ее, но дальше она тебя не пустит. Довольствуйся пока этим... Если у тебя возникнет искушение нарушить запрет Хозяйки и окунуться в Источник, преодолей его... Отложи это до лучших времен, когда в стране воцарится мир, внешние враги будут сокрушены, у тебя появится сын-наследник... он вырастет, повзрослеет, наберется опыта - и лишь тогда ты сможешь рискнуть собой, не ставя под угрозу безопасность государства... Это не совет, это приказ, моя тебе последняя воля. Ради твоего же блага, ради блага всей нашей страны...
– Я понимаю.
Король Бриан устало закрыл глаза. Его лицо застыло в неподвижности, словно восковая маска.
– Папа!
– в отчаянии прошептала Дейрдра.
– Папа, не умирай!
Веки короля дрогнули и приподнялись.
– Да, и последнее, Колин. Заботься о сестре своей Дейрдре, обещай любить ее и беречь, как подобает старшему брату.
– Обещаю, отец.
– Тогда прощайте, дети мои.
С этими словами король снова закрыл глаза - теперь уже навсегда.
Из груди Дейрдры вырвалось сдавленное рыдание. Колин низко опустил голову.
Главный
– Король умер, господа, - объявил тот.
Монсеньор Корунн Мак Конн, архиепископ Авалонский, первым опустился на колени и начал читать молитву:
– Вечный покой даруй ему, господи...
Вслед за ним преклонили колени все присутствующие и подхватили слова молитвы. А Кевина захлестнул нежданный поток воспоминаний. Он лишь беззвучно шевелил губами, притворяясь, что молится, тогда как мыслями был далеко отсюда, на маленьком клочке суши, затерянном в бескрайних океанских просторах, где в конце прошлого года умер его названный отец, Шон Майги. Невесть почему слово "отец" всякий раз повергало Кевина в трепет, вызывало в нем смешанное чувство привязанности и страха. Это было тем более странно, поскольку лорд Шон всегда был добр и мягок в обращении с ним, порой даже сверх меры баловал его, потакая всем его капризам... Впрочем, если хорошенько разобраться, то это чувство возникло у Кевина задолго до того, как на острове появился человек, который впоследствии усыновил его...
Молитва закончилась, и мужчины поднялись с колен. Теперь они должны были уйти, оставив женщин всю ночь бдить над телом усопшего, оплакивать своего защитника и покровителя и просить небеса о даровании его душе покоя в мире ином.
Архиепископ снял с шеи короля массивную золотую цепь, на которой висел большой красный камень, похожий на рубин, - знак королевского достоинства.
– Возьмите это, государь, - сказал духовный владыка Лайонесса новому владыке светскому.
– Теперь он ваш. Настройтесь на него так же, как некогда вы настроились на свой Огненный Глаз.
Колин молча наклонил голову, позволяя архиепископу надеть на него цепь. Затем он взглядом попрощался с присутствующими и направился к выходу, тронув по пути Кевина за локоть.
– Следуй за мной, Кевин Мак Шон.
Кевин пошел вместе с тремя друзьями Колина, которые присоединились к своему королю, видимо, повинуясь его мысленному приказу.
В коридоре им повстречался невысокий темноволосый толстяк лет тридцати с добродушным круглым лицом, бойкими черными глазами и нежным девичьим румянцем на пухленьких щеках. Он низко склонился перед Колином.
– Ваше величество, я скорблю вместе с вами.
Колин миновал толстяка, не удостоив его даже взглядом. Кевин тихо спросил у шедшего рядом Моргана Фергюсона:
– Что это за нахальный тип?
– Бран Эриксон, барон Ховел, - ответил Морган.
– Слыхал о таком?
Кевин чуть не споткнулся от неожиданности. Невольно созданный им образ грозного и безумного чародея, сумасшедшего маньяка-убийцы, вступил в вопиющее противоречие с действительностью, и на мгновение в голове Кевина все перемешалось. Этот толстяк с румяными щечками, эта жалкая пародия на мужчину, это бесполое создание...
– Так это и есть тот самый Бешеный барон?
– прошептал он, немного оправившись от потрясения.
– Да, тот самый. Очень, очень опасный человек...
– Рослый рыжеволосый Морган искоса глянул на него своим зеленым кошачьим глазом и добавил: Особенно для тебя, Кевин Мак Шон.
Миновав анфиладу комнат, они оказались в просторном кабинете, две глухие стены которого были до самого потолка уставлены стеллажами с книгами. Пол кабинета был устлан огромным персидским ковром, между двумя завешенными тяжелыми красными шторами окнами стоял огромный дубовый стол с десятком встроенных в него ящиков. Стол находился на расстоянии двух шагов от стены, а на стене, над обитым коричневой кожей креслом висел большой, написанный в ярких, жизнерадостных тонах портрет Дейрдры в полный рост. Она была одета в прелестное платье цвета морской волны, держала в руках букет васильков и ослепительно улыбалась вошедшим.