Путь к Истоку
Шрифт:
– Я уже ответила на твой вопрос, дорогой, - колдунья не смогла просто так признать свое поражение, подпустив в свои слова как можно больше яда. Она невинно захлопала длинными ресницами в ответ на яростный взгляд мага, с силой стиснувшего зубы после ее обращения. Яснина холодно усмехнулась. Она знала, на чем можно сыграть, и без зазрения совести пользовалась этим, не считаясь с его чувствами.
– Я была в Пограничье, пыталась спасти от верной смерти Велиславу. И если твои шпионы еще не донесли, то мне это удалось. Вот только она очень серьезно пострадала, хотя тебе, скорее всего, это уже не так интересно.
– Тебя не было в Талвинии, Яснина. Мои люди обыскали каждую деревню на границе, все леса и реки, вот только им не удалось найти даже след, который бы вел к тебе.
– Ты говоришь так, словно искал мое тело.
– А что я должен был подумать, если ты просто исчезла? Многочисленные
– В Даншере, - как можно спокойнее постаралась ответить колдунья. Она пришла к выводу, что чем быстрее он получит ответы на терзающие его вопросы, тем скорее успокоится и оставит ее в покое. Ей до крайности надоел этот бессмысленный и пустой разговор. Можно подумать, что-то изменится от того, что он узнает правду.
– Велиславу прятали в горах на территории Мораввы. И предупреждая твой следующий вопрос, сразу скажу, что делали это наши, талвийские маги, а не подданные князя. Одному из них удалось ускользнуть, так что сейчас у тебя по столице разгуливает крайне опасный маг - отступник.
– Он свое уже отгулял...
– Жаль. Искренне жаль...
Рогд скептически приподнял широкие брови, всем своим видом показывая, как он ей верит. Колдунья легко пожала плечами и добавила.
– Я очень сожалею, что не успела добраться до него первой.
Яснина ждала других вопросов, но Рогд молчал. Он не пытался выяснить, что ей удалось узнать, и удалось ли вообще. Но колдунья слишком хорошо знала его, чтобы поверить в то, что на этом он и успокоится. Уже через пару часов у него на столе будут лежать полные отчеты о том, что она делала в Даншере. И эти новости не обрадуют его, ведь даже за короткий срок она успела довольно далеко продвинуться.
Таверну колдунья покидала в скверном расположении духа. Возле высокого крыльца стояло несколько магов, о чем-то разговаривающих. Один из них, высокий и черноволосый иллирец, небрежно прислонившийся к высокому парапету, сразу привлек ее внимание. Его взгляд оказался тяжелым и пронизывающим, ощутимым даже физически.
– В этот раз даже таверна уцелела, - беззлобно хохотнул рыжеволосый мужчина, поднимающийся со ступеней и легким шагом направляющийся к ней. Колдунья улыбнулась, наблюдая за его неторопливым приближением. Харн намекал на другой случай, произошедший пару лет назад, когда после очередной стычки между ней и Рогдом, от здания остались одни развалины. Она до сих пор помнила крайне удивленные, вытянувшиеся лица слегка закопченных сажей и припорошенных пеплом посетителей, сидящих за уцелевшими столиками, вокруг которых грудой валялись бревна и камни, оставшиеся от стен и потолка.
– Думаю, Врана не слишком обрадует груда развалин, оставшихся от его любимого детища. К тому же здесь готовят самую потрясающую рыбу не только в Талвинии, но и далеко за ее пределами, поэтому я не готова так рисковать.
– Давно не виделись, но могу заверить, что ты не изменилась.
Яснина с улыбкой приняла протянутую руку, от души сжав ее своей. Маг притворно охнул, словно от боли, поспешно высвобождая пальцы и тряся ими в воздухе.
– Ты тоже...
– Как на счет встретиться где-нибудь в милом и уединенном местечке и выпить за долгожданную встречу? Заодно расскажешь, где ты пропадала, пока мы расчищали просеки в лесах и уменьшали популяцию медведей.
– У женщин свои секреты, которыми они не делятся даже с такими очаровательными лесорубами,- она высоко приподняла бровь, лукаво глядя на рассмеявшегося колдуна, а затем после короткого молчания поинтересовалась, - а чем вам не угодили косолапые?
– Это скорее мы не пришлись им по нраву, - печально ответил Харн, невольно потирая левое ухо, словно припоминая тяжелую лапу, припечатавшую его, - или они решили, что мы явились, чтобы претендовать на их малинник.
– Скорее всего, они просто испугались такой серьезной конкуренции с вашей стороны. Ведь ни одна медведица не устоит при виде таких сердцеедов, - договаривала Яснина сквозь смех, потому что у очень приятного и симпатичного мага забавно вытянулось лицо, выражая крайнюю степень удивления. Харн сложил руки на груди и состроил выражение оскорбленного таким предположением достоинства, но в его зеленых глазах плясали веселые смешинки.
– Вообще-то, мы искали тебя...
– О, и вы тоже?
– Яснина была искренне удивлена, ведь Харн являлся приближенным к Рогду магом, который не часто покидал столицу, следя за порядком в городе.
– Это такая новая забава, или вам не чем было заняться?
– Хм. Не говори об этом нашему Главе, если не хочешь узнать много нового о себе. Если серьезно, то еще пару дней и тебя официально объявили бы погибшей.
– Надо было потянуть с возвращением и восстать из мертвых. Ммм, просто представляю себе эти лица. Вот его, например, - колдунья пальчиком указала на мрачного, зло сжимающего челюсти низкорослого мага, - или его.
Колдун, на которого она показала, ответил ей хмурым и раздраженным взглядом, но не стал ничего говорить. Эти двое едва выносили ее присутствие, но не из личной неприязни или из зависти, а скорее из мужской солидарности. Потому что до разлада, произошедшего между ней и Рогдом, их отношения можно было назвать даже дружескими.
Харн еще несколько раз попытался добиться от нее ответа, но колдунья уклонилась, пообещав дать знать, когда будет свободна. Только после этого маг успокоился и оставил ее в покое, пообещав напомнить о данном слове, если она будет тянуть слишком долго. Яснина показала ему язык, и спокойно ушла, оставив за своей спиной замерших в ошеломленном молчании магов, удивленно переглядывающихся. Действительно, с ней в последнее время происходило что-то странное. Она не устроила скандал Рогду, оставила в целости и сохранности таверну и даже мило беседовала с тем, кого можно было назвать другом Главы Ордена. Еще и дразнила его. Или она стареет, или слишком много времени проводит с Велиславой и Сиарой, которые исподтишка плохо влияют на нее. О третьем варианте колдунья старалась не думать, даже не допуская его...
Глава 6.
– Тебе когда-нибудь надоест?
– хрипловатым ото сна голосом осведомилась Яснина, неохотно высвобождая из-под теплого одеяла из лебяжьего пуха руку и сталкивая прикорнувшую рядом с ней девушку на пол. Мирное посапывание сменилось недовольным и раздраженным писком, который заглушил грохот падающей с широкой кровати Сиары. Еще до ее отъезда в Моравву девушка обзавелась дурной привычкой забираться к ней в постель, стоило только колдунье уснуть. Она устраивалась рядом, свернувшись в трогательный комочек, и на любые попытки выгнать ее реагировала крайне недовольно, всячески сопротивляясь, намертво вцепляясь в край одеяла острыми коготками, обхватывая ладонями широкие столбики, удерживающие полог или вцепляясь зубами в подушку. Если же Яснине все же удавалось выжить ее из собственной кровати, то вредная малышка мгновенно превращалась в сияющий огонек, пряталась под какой-нибудь постельной принадлежностью и пережидала там, пока заспанной, всегда крайне неохотно просыпающейся по утрам колдунье не надоедало ее искать. А стоило Яснине плюнуть, образно говоря, на ее ненавязчивое присутствие и повернуться на другой бок, зябко кутаясь в одеяло, как голубоватое свечение выкарабкивалось наружу, превращаясь в сонную и беспрестанно зевающую девушку со встрепанными волосами, которая тут же подкатывалась поближе к ней, удовлетворенно закрывала глаза и проваливалась в глубокий сон.
Колдунья лениво приоткрыла глаз, чтобы понаблюдать за недовольно и сердито фыркающей и сопящей не хуже стада разозленных ежиков девушкой, которая сидела на полу на коленях, старательно прячась за кроватью так, что видна была только ее макушка со стоящими дыбом голубоватыми волосами и огромные, подернутые туманной поволокой глаза, ярко сверкающие в легком сумраке. Сладко потянувшись на мягкой и пышной перине, Яснина прищурила глаза от наслаждения и, зевнув, плотно закуталась в одеяло, словно в кокон. Сиара обиженно выпятила нижнюю губку, наблюдая за действиями колдуньи, которая уютно устроилась на постели и сонно зевнула, при этом так завернувшись в одеяло, что не оставила ей даже крохотного кончика. Озаренная внезапной мыслью, девушка в мгновение ока превратилась в крохотный, мерцающий сиянием огонек и шустро метнулась к засыпающей женщине, стремительно пробираясь под тщательно подоткнутое одеяло, касаясь обнаженных ног колдуньи. Яснина с криком подскочила на кровати, пытаясь ладонью прихлопнуть обнаглевшую нахалку, совсем потерявшую последние капли страха, но огонек старательно уклонялся. Зарычав от злости, колдунья рывком сбросила легкое одеяло с постели и далеко отшвырнула его вглубь комнаты. Оно широко и свободно распласталось на пышном ковре, а из щелей хлынуло голубое сияние, затапливающее спальню холодным светом. Спустя некоторое время край приподняла маленькая рука, и из образовавшегося между полом и одеялом просвета выглянули часто моргающие глаза, уставившиеся на разозленную, сидящую с самым многообещающим видом посреди постели колдунью. Заметив зверское выражение на лице Яснины, Сиара сдавленно пискнула и торопливо нырнула обратно, тщательно прячась под одеялом и делая вид, что ее там нет.