«Путь к счастью Эллы и Миши

Соренсен Джессика

Вдобавок к панике по поводу моего будущего прибавилось чувство вины из-за отсутствия на свадьбе мамы Миши. Представляю, как она расстроится, тем более это она подтолкнула нас обручиться. В результате Миша будет испытывать угрызения совести, что всегда и происходит, когда кто-то огорчается. К тому же, есть еще кое-что... одна вещь, которая знаю звучит безумно, но я вроде как хочу, чтобы и моя мама была рядом, но единственный способ такому случиться - сыграть свадьбу в Стар Гроув, где она похоронена.

Решение созревает после возвращения Миши домой и наблюдением за тем, как он разматывает

все приводящие в замешательство внутри меня узелки. Я все еще пытаюсь разобраться в своих мыслях, но решаю заниматься этим постепенно. После того, как я вылезаю из платья и надеваю джинсы и футболку, принимаюсь паковать вещи, чтобы отправиться в Стар Гроув и там выйти замуж. Я кладу коробку с дневником в большую спортивную сумку, намереваясь прочитать его позже, когда полагаю буду готова с этим справиться, вместе с эскизами моей матери и обручальным кольцом, которое я купила Мише.

– Я думаю, что мы должны пожениться на Рождество, – заявляет Миша, выходя из гардеробной с сумкой в руке. Он снял смокинг и упаковал его в черный чехол, чтобы мы могли по пути сдать его в прокатный пункт. Теперь на нем надеты выцветшие джинсы, черная футболка, черные кожаные часы и ботинки. Как бы сексуально он не выглядел в смокинге, я предпочитаю видеть его в простой одежде, так он похож на моего Мишу. – Это идеальный день, – добавляет он, положив черный чехол на кровать.

– Да, наверное, – соглашаюсь я, заталкивая пышное свадебное платье в сумку и пытаюсь застегнуть ее. Вообще-то, это платье Лилы. Она одолжила его мне после того, как мы пробрались в дом ее родителей и достали из шкафа. Во время нашей недолгой поездке я также познакомилась с ее мамой, и эта женщина показалась мне настоящей стервой. Я вспомнила то время, когда Лила приходила ко мне домой выплакаться, и теперь становится понятно, почему она в тот вечер, больше года назад, появилась в моем доме в Стар Гроув вся в слезах. Но по прошествии нескольких дней она почти не говорила о случившемся, а я не из тех, кто вынуждает людей вести разговоры по душам. – А действительно ли мы хотим отмечать нашу годовщину, совмещая ее с еще одним праздником? – спрашиваю я.

– Мне нравится, что ты заранее об этом задумываешься. – Миша бросает сумку на кровать и подталкивает меня локтем, чтобы я подвинулась в сторону. Спустя несколько секунд платье надежно упаковано, а сумка застегнута. – Но все же на Рождество выпадает и годовщина нашей помолвки. – Он опускает взгляд на кольцо на моем пальце. – Скоро будет год, как я подарил его тебе.

Я поднимаю перед собой руку; сквозь лучи света, подчеркивающие царапины, следы и дефекты, мерцает черный камень. Красота. Совершенство. Предназначение.

– Меня устраивает идея рождественской свадьбы, главное, чтобы не было этих пошленьких рождественских украшений, таких как Санта-Клаус, северный олень и тому подобное.

– Ты можешь выбирать любые украшения, какие только пожелаешь, – говорит он, перекидывая через плечо черный чехол со смокингом, а затем собирает наши сумки. – Главное, чтобы ты вышла за меня замуж.

– Ты слишком мягок со мной. – Я опускаю руку на бок и улыбаюсь, хотя от нервов скручивает желудок. – Но по рукам. Рождественская свадьба без рождественских украшений.

Он

выглядит счастливым, обнимает и целует меня, а затем мы выходим на улицу в прохладный океанский воздух и кладем наши сумки рядом с «шеви» 69 года Миши. Затем он бежит обратно за оставленными на столике ключами. Я смотрю через дорогу на надувного Санту, машущего мне, или, может быть, это просто ветер раздувает его. Хотя здесь почти не бывает ветров, но ничто не сравнится с зимней страной чудес, в которую я охотно собираюсь вернуться. Стар Гров. Мой родной город. Место, где я была сломлена и снова собрана во едино. Место, наполненное столькими воспоминаниям, как хорошими, так и плохими. Надеюсь, оно того стоит. Надеюсь, ничего плохого не случится. Надеюсь, что эта поездка, в конце концов, пройдет хорошо.

По какой-то причине меня гложут сомнения, и чем дольше я стою на подъездной дорожке, глядя на Санту, тем сильнее испытываю тревогу. Наконец, Миша, вместе с позади него идущей Лилой, выходит из дома, спускает с лестницы ее чемодан и везет его по дорожке. Он подходит ко мне и целует меня, затем открывает багажник и укладывает внутрь чемодан Лилы.

– Ты попросишь своего отца проводить тебя к алтарю? – весело спрашивает Лила, когда я вручаю Мише свой чемодан.

Миша с любопытством смотрит на меня в ожидании ответа и бросает мою сумку в багажник.

– Не будет никакого прохода к алтарю. – И я не хочу, чтобы отец провожал меня. Да, я не возражаю против его присутствия на свадьбе, но не хочу, чтобы он был тем, кто подводит меня к финишной прямой, когда был не на высоте в течение большей части путешествия.

Лила кладет руки на бедра и, прищурив свои голубые глаза, смотрит на меня.

– О, проход к алтарю будет. Вот увидишь.

Миша смеется и бросает чемодан Лилы в багажник.

– Я думаю, она не шутит, милашка.

Только я собираюсь ему сказать, чтобы он заткнулся, как из дома с сумкой в руке появляется Итан, прищуривая глаза от солнечного света.

– Вы двое, уверены, что не желаете поехать в Вегас и пожениться там? – он раздосадовано приближается к нам, а затем кидает Мише свою спортивную сумку. – Я действительно не хочу видеть предков или Стар Гроув – я наслаждался их отсутствием в своей жизни.

– Да, ладно, малыш. Позволь им. Они заслуживают красивую свадьбу, а не тайное бракосочетание в дешевой фальшивой церкви. – Лила скользит рукой по его груди, встает на цыпочки и целует в шею. Затем шепчет что-то ему на ухо, поигрывая с его волосами.

Признаю, что из них получилась милая парочка, особенно теперь, когда Лила стала неравнодушной ко всем этим гранджовым штучкам. Ее светлые волосы острижены до подбородка, а мелированные черные пряди сочетаются с волосами Итана. Она одета в джинсы и майку, которые далеко не брендовых марок, как те, что она носила, когда мы жили вместе. Ее стиль хорошо гармонировал с непринужденным видом Итана: клетчатая рубашка, выцветшие джинсы и кроссовки, которые он, вероятно, носил с шестнадцати лет. А средний рост Лилы позволяет ей уютно прижиматься головой к груди Итана. Глядя на них, стоящих в лучах солнечного света перед моим домом, я ловлю себя на мысли, что мне хочется их нарисовать.