Путь к спасению
Шрифт:
— Каков спектр излучения? — спросил Марк.
— Только видимый плюс ультрафиолет. Это все. Но энергия должна куда-то уходить.
— Должна-то она должна…
Марк подошел к одной из опор и сфокусировал окуляры на отверстии в «пончике». Оно было затянуто серым туманом. Попытался сделать еще один шаг — и с его вестибулярным аппаратом произошло что-то странное: ноги поехали вперед, оторвались от пола. Он откинулся и чуть не упал. Йорг и Карл успели его подхватить.
— Под этой штукой отсутствует искусственная гравитация, — передал Марк по
— Толчок? — тревожно переспросила Кэтрин.
— Да.
— Господи!
— Ты понимаешь, что это такое?
— Может быть. Держи меня за руку, Шуц.
Шуц крепко стиснул руку Кэтрин. Та попробовала поднести сенсорный блок к самому «пончику», но ей помешала могучая отталкивающая сила, словно она пыталась сблизить два однополюсных магнита. Сантиметров двадцать — максимальная дистанция, на которую «пончик» подпускал к себе. Но и на этом расстоянии была возможность определить его молекулярную структуру.
Взглянув на дисплей, Кэтрин попятилась.
— Ну? — не выдержал Марк, когда молчание затянулось.
— Не знаю, можно ли назвать этот предмет твердым в общепринятом смысле. Видимость поверхности способна создаваться граничным эффектом. Спектроскопия нулевая, прибор не обнаруживает ни атомной структуры, ни химической валентности.
— То есть перед нами энергетическое кольцо?
— Я этого не говорила. Вдруг это какая-то экзотическая материя?
— В каком смысле «экзотическая»? — спросил Йорг.
— У нее отрицательная плотность энергии. Сразу упреждаю ваш вопрос: это не антигравитация. Экзотическая материя — буду называть ее так — имеет единственное применение: держать открытой червоточину.
— Так это ворота червоточины? — вскричал Марк.
— Скорее всего.
— Куда же она может вести?
— Точных космических координат назвать не могу, но догадываюсь, где открывается противоположный конец. Инопланетяне не вызывали спасательный корабль. Они создали червоточину с экзотической материей, чтобы придать ей прочность, и таким образом спаслись. Это вход в туннель, ведущий прямиком к ним домой.
Шуц нашел Марка в пассажирском отсеке: капитан парил над креслами, не включая свет. Шуц зацепился носками ботинок за скобу, чтобы удержаться на месте.
— Ты не очень-то любишь ошибаться.
— Не люблю, но дело не в этом. — Марк включил освещение и изобразил улыбку. — Я все еще считаю, что не ошибся насчет «тарелки», вот только никак не могу сообразить, как это доказать.
— Разве ворота червоточины не исчерпывающее доказательство?
— Это вообще не доказательство. Если они могли протянуть червоточину прямо до своей родной звезды, зачем было строить «тарелку»? Кэтрин права в другом: при аварии такого масштаба надо посвятить все силы выживанию. Одно из двух: либо взывать о помощи, либо возвращаться через червоточину. Делать то и другое совершенно бессмысленно.
— А если
— Сразу две неведомые инопланетные расы с высочайшим технологическим развитием? Маловероятно. Нет, нам никуда не уйти от первого вопроса: если антенна с «тарелкой» не аварийный маяк, тогда что это, черт побери?
— Уверен, рано или поздно ответ появится.
— Знаю, мы всего лишь экипаж коммерческого рейса с ограниченными исследовательскими возможностями. Однако ничто не мешает нам ставить фундаментальные вопросы. Например, зачем держать открытой червоточину на протяжении стольких тысяч лет?
— Это в русле их технологии. Им подобное не кажется странным.
— Меня удивляет не то, что она столько проработала, а то, что им понадобилось оставлять действующим канал доступа к никчемному обломку.
— С позиций нормальной логики такой «ход» действительно выглядит нелепо. Ответ, наверное, кроется в сфере их психологии.
— Отговорки! Нельзя записывать в чуждое все, чего не понимаешь. Но у меня припасен последний, самый сногсшибательный вопрос: если они умеют с такой ювелирной точностью открывать червоточины на расстоянии бог знает какого количества световых лет, то зачем им вообще космический корабль? По-твоему, опять психология?
— Хорошо, Марк, ты уложил меня на лопатки. Так зачем же им это?
— Не могу себе представить! Я просмотрел все файлы, связанные с червоточинами, пытаясь уловить в происходящем смысл, но все без толку. Неразрешимый парадокс!
— Значит, остается один-единственный выход… Марк уставился на огромного космоника:
— Какой?
— Пройти сквозь червоточину и спросить их самих.
— Возможно, я так и сделаю. Кто-то все равно должен на это решиться. А что говорит на сей счет Кэтрин? В каком виде мы должны туда сунуться? Облитыми силиконом?
— Она все еще полагается на приборы. Серый туман в отверстии не преграда. Кэтрин уже просунула туда трубку с проводкой. Это что-то вроде мембраны, не пропускающей внутрь атмосферу корабля.
— Еще одна игрушка ценой в миллиард! — вздохнул Марк. — Господи, что делать с таким богатством? Придется выработать шкалу приоритетов.
Очередной приказ, отданный по нейронной связи, предписывал всем собраться в командном отсеке.
Последним появился Карл. Молодой инженер выглядел утомленным. При виде Марка он нахмурился:
— Я думал, вы все еще в инопланетном обломке.
— Уже нет.
— Но ведь вы… — Он потер пальцами виски. — Ладно, не важно.
— Как успехи? — спросил его Марк.
— Относительные. Молекулярный синтезатор и вся его сеть заключены в одной кристаллической решетке. Это как если бы мышца работала по совместительству мозгом.
— Смотри не зайди со своими аналогиями слишком далеко, — предостерег Роман.
Карл даже не улыбнулся. Взяв из раздатчика тюбик с шоколадом, он принялся высасывать содержимое. Марк повернулся к Кэтрин: