Путь к спасению

Гамильтон Питер Ф.

Антонио выдавил улыбку, хотя по его лбу стекал пот.

— Ладно, Йорг, ты меня убедил. Нам действительно больше ни о чем не придется беспокоиться. Вот только…

— Что еще?

— Я понимаю, что за зонды мы сможем расплатиться. Но как быть с Советом? Вдруг он…

— Здесь тоже не о чем тревожиться. Совет будет ходить перед нами на цыпочках. Инопланетный корабль погубила не авария. Это был боевой корабль, Антонио. Сам знаешь, что это означает. Где-то на борту должно оставаться оружие. Их оружие!

Вай уже

в третий раз приближалась в многоцелевом летательном аппарате к инопланетному кораблю. Максимальное время, которое каждый мог провести на его борту, не превышало двух часов. От гравитационного поля ломило мышцы, а два часа были равны по нагрузке суточному марш-броску.

Шуц и Карл никуда не ушли от шлюзовой камеры: они по-прежнему прозванивали кибермышей и расшифровывали их программы. Это было самое многообещающее направление работы: овладев языком программирования инопланетян, они смогли бы получить ответ на любой вопрос, касающийся корабля. В том случае, конечно, если существовала общая сеть управления… Но Вай не сомневалась в этом. Слишком много систем было задействовано: атмосфера, энергия, гравитация.

Тем временем остальные обходили корабль. Его схема уже была записана в мозгу Вай и дополнялась всякий раз, когда кто-либо из спутников возвращался. В узкой части клиновидного обломка могло насчитываться до сорока палуб, поэтому до дна было еще очень далеко. В некоторые зоны невозможно было проникнуть: там, видимо, располагалось оборудование. Марк руководил поиском генератора, исследуя главные силовые линии корабля магнитными сенсорами.

Вай брела за Романом, двигавшимся вдоль трассы кабеля в коридоре восьмой палубы.

— Тут столько ответвлений! Прямо рыбья кость какая-то! — пожаловался Роман, остановившись в том месте, где от главного кабеля ответвлялись пять второстепенных. Он провел по стене сенсорным блоком. — Сюда!

Роман свернул в другой коридор.

— Впереди лестница номер пять, — предупредила Вай, мысленно сверившись со схемой.

На восьмой палубе кибермышей оказалось больше, чем на других: за Романом и Вай следовало больше тридцати штук, создавая сильную рябь на полу и стенах. Вай заметила, что чем глубже они опускаются во чрево корабля, тем больше становится мышей. Впрочем, уже после второго посещения она перестала обращать на них внимание. Секции по бокам коридоров ее тоже не интересовали — все они были пусты.

Роман остановился на первой ступеньке винтовой лестницы.

— Лестница ведет вниз, — передал он.

Спускаться тоже было тяжело. Гравитационный спуск облегчил бы задачу, но ничего подобного на корабле не оказалось.

— По-моему, Марк прав: «тарелка» — это действительно аварийный маяк, — передала Вай. — Сколько ни размышляю, не могу найти другой причины, чтобы затевать такую грандиозную стройку.

— Марк всегда прав. Это, конечно, тяжело выносить. С другой стороны, поэтому я с ним и летаю.

— Я не могла с ним согласиться, потому что меня поразила степень их веры.

— Объясни.

— То, как свято эти инопланетяне верили в

себя. Прямо дрожь пробирает. Люди совсем не такие. Ты только представь: даже если до их родной звезды всего две тысячи световых лет, то как раз столько времени и будет добираться туда сигнал маяка. И тем не менее они послали его, убежденные, что найдется кому принять сигнал и прийти на помощь. А как поступили бы мы, если бы «Леди Макбет» потерпела аварию на расстоянии тысячи световых лет? Как ты думаешь, был бы смысл посылать Конфедерации сигнал бедствия и уходить в «нулевое время», чтобы дождаться помощи?

— Если их технология настолько долговечная, то и цивилизация может протянуть столько же.

— В нашей технике я не сомневаюсь, но цивилизация крайне неустойчива. По-моему, Конфедерация не проживет тысячи лет.

— Эдениты, например, никуда не денутся, все планеты тоже, по крайней мере в физическом смысле. Некоторые общества достигнут, вероятно, уровня развития кинтов, другие, наоборот, вернутся к варварству. Но принять сигнал и прийти на выручку кто-нибудь да сможет.

— Ты неисправимый оптимист!

Спустившись на девятую палубу, они наткнулись на глухую стену.

— Что за чепуха? — возмутился Роман. — Если дальше ничего нет, зачем здесь лестничная площадка?

— Это изменение, появившееся после аварии.

— Возможно. Но зачем изолировать целый отсек?

— Понятия не имею. Хочешь продолжать спуск?

— Обязательно. Ты сама назвала меня оптимистом. Меня не пугают призраки, населяющие подвал. Тем более что они обычно живут на чердаках.

— Лучше бы ты не упоминал призраков. Десятая палуба тоже оказалась изолирована.

— Еще одна палуба — и у меня отвалятся ноги, — передала Вай. — Ладно, последняя — и назад.

На одиннадцатой палубе обнаружилась дверь — единственная закрытая на весь корабль. Вай дотронулась до лунки, и дверь исчезла. Вай сделала шаг вперед, сфокусировала окуляры.

— Вот это да!.. — задохнулась она.

Девятая и десятая палубы были разобраны, чтобы получить свободное пространство, по размерам подобное громадному собору. В центре помещался «алтарь» — непонятная конструкция из матового материала диаметром восемь метров и с отверстием диаметром пять метров. Больше всего это походило на гигантский пончик. Воздух вокруг был полон непонятного сиреневого сияния. «Пончик» возлежал на пяти изогнутых подпорках высотой четыре метра.

— Думаю, ключевую роль здесь играет расположение, — передала Вай. — Недаром они построили все это в самом центре уцелевшего обломка. Скорее всего, из соображений максимальной безопасности.

— Наверное, — согласилась Кэтрин. — Это определенно что-то очень для них важное. После такой серьезной аварии можно расходовать ресурсы только на то, что помогает выжить.

— Что бы это ни было, оно потребляет огромное количество энергии, — передал Шуц. Он обходил сооружение на почтительном расстоянии, работая сенсорным блоком. — К каждой опоре подведен силовой кабель.