Путь к Свету

Арсеньев Василий

– Стало быть, с тех пор ничего не изменилось! – глубокомысленно заметил он. – Конечно, с поправкой на современные средства передвижения…

– Вы – москвич?

– Я жил в этом городе…

– И что вы думаете о его жителях?

Мой попутчик долго молчал. Унылые осенние пейзажи проносились за окном вагона. Я пытался заглянуть в его глаза, но так ничего и не увидел…

– Стало быть, в Москву путь держите, молодой человек, – вдруг заговорил он. – И отчего вам дома

не сидится? Что вы хотите найти в столице?

– Я еду работать! – грубо пробасил я.

– А в вашем городе совсем нет работы?

– Это похоже на допрос, – мрачно заметил я. – Вы, случайно, не служили в органах безопасности?

Он усмехнулся:

– Имею честь представиться – подполковник запаса Ларионов Дмитрий Сергеевич. ВДВ.

Я пожал его руку.

– Меня зовут Андрей. А… вы воевали?

– Служил в Афганистане, был списан по ранению. Андрей, а ты, я гляжу, после дембеля.

– Как вы догадались? – удивился я.

– У тебя взгляд человека, который знает, почём фунт лиха! – усмехнулся он. – Андрей, ты спрашивал, что я думаю о жителях Москвы. Кто-то из классиков говорил о москвичах так: «люди как люди… только квартирный вопрос их испортил».

– Да, это слова Булгакова, – улыбнулся я.

– Вот-вот! Но дело-то не в квартирах. А в том, что Москва – это гнилое и гиблое место… Прошлым летом я был в столице проездом. Выхожу на перрон Казанского вокзала. И думаю – что за диво? Всё вокруг окутано густою пеленой дыма! Оказалось, из-за жары в Подмосковье горят высохшие торфяные болота…

– Да, я слышал об этом, – быстро проговорил я. – Вы спросили, что я хочу найти в столице. А почему едут в Москву со всех концов страны и из Ближнего зарубежья? Думаю, потому, что большой город – это большие возможности!

Подполковник Ларионов покачал головой:

– Город исполняет желания, но и обрекает на страдания. Москва завлекает в свои сети и засасывает как трясина! Она будет требовать жертв: с каждым годом всё больше и больше… Увы, ты слишком поздно это поймёшь и не сможешь остаться самим собой!

Я задумался над его словами, в которых было что-то мистическое.

– И вас этот город изменил?

– И меня! – печально вздохнул мой собеседник. – Одно время я в Москве преподавал в Военной академии, потом слёг в больницу с обострением хронического заболевания… Врач посоветовал сменить климат. И я уехал…

Недолго помолчали. Я первым нарушил тишину:

– Москву называют «третьим Римом». В 16-ом веке монах Филофей высказал эту мысль: «первые два Рима пали, третий стоит, а четвёртому – не бывать». Что вы об этом думаете?

– Да, согласен, – подхватил он. – Москва – это Рим, то есть «мир, вывернутый наизнанку»! Кстати, тебе известно, что в годы войны Куйбышев был второй столицей Советского Союза? В октябре 41-го года в разгар битвы за Москву туда было эвакуировано

правительство страны. Сталин знал, что Самара – сердце России, а Волга – её главная артерия…

Я запомнил эти слова на всю жизнь.

– Москва, – продолжал мой собеседник, – это холодный город неприветливых людей с ледяными сердцами, где равнодушия и жестокости во сто крат больше, нежели в любом другом городе страны! В Москве ты познаешь горечь одиночества…

– Не сгущайте краски, Дмитрий Сергеевич, – усмехнулся я. – И в Москве живут люди. И в их сердца иногда стучится сострадание…

– Ты вспомнишь меня, парень, когда убедишься в правоте моих слов на своём опыте! Неужели тебе хочется жить среди торгашей и попрошаек в городе, где скоро русского днём с огнём не сыщешь? В Москве ты не найдёшь России! Подумай, ты ещё можешь вернуться назад… в свой тёплый уютный дом, где тебя окружат заботой и любовью. А пока… Угощайся. Моя дочка запекла чудесную курицу. Не пропадать же добру.

Я подивился: «И когда он успел выложить всё на стол?» В его руке появилась бутылка. Мы выпили. Что было потом, я помню с трудом. Кажется, я говорил, что уважаю его…

Наутро я проснулся, а подполковника Ларионова и след простыл. Я спросил у проводницы, на какой станции он вышел, но та затруднилась ответить.

– Как вы говорите – Ларионов? – удивилась женщина. – Но у меня нет его билета!

***

Я сходил с поезда. На перроне было многолюдно. Сквозь толпу пробрался в здание вокзала и метнулся в город, где на площади сел в такси. «Куда вам?» – спросил голос с акцентом, и, повернувшись, я увидел тёмного носатого армянина, сидящего за рулём.

– Отель «Метрополь».

Автомобиль мчался по улицам Москвы. Я оглядывался по сторонам. Первое, что бросается в глаза гостям столицы, это царящая кругом суматоха… Кажется, Москва – это вечный двигатель, который работает без перебоя. Стремительно текут реки, в которых мелькают людские головы и руки. «Этот город напоминает огромный потревоженный муравейник», – усмехнулся я про себя.

Водитель молчал, но, заметив улыбку на моём лице, решил заговорить:

– Надолго в Москву?

– Быть может, навсегда, если понравится, – засмеялся я.

– Этот город – самый красивый в мире, – сказал армянин, но тотчас спохватился и добавил, – после Еревана, конечно…

– А что тут красивого? – небрежно обронил я. – Магазины, пестрящие вывесками-приманками? Устремлённые ввысь здания, среди которых кое-где ещё встречаются златоглавые церкви? Потоки ревущих машин? Серые дома, серые улицы, серые дороги. Серость кругом…

– Видели бы вы Москву ночью! Огни… Красивое зрелище! – не унимался упрямый армянин. – А вы сами откуда родом?

– Из Оренбурга.