Путь к свободе
Шрифт:
С наступлением темноты, я переоделся в снятую с пленных одежду, подхватил сумку, набитую собранными в аномалии травами, и двинулся в сторону вражеского лагеря. Было слегка волнительно, но я знал, а точнее чувствовал, что вслед за мной, на расстоянии десятка метров, крадутся Степан, Макс и Макар. Их задача, в случае, если что-то пойдёт не так, заключалась в том, чтобы быстро перебить противника и помочь мне скрыться в ночи.
Путь к центру лагеря шёл мимо согнанных в одну кучу лошадей. Они лениво пощипывали траву и пили воду из вырытой ямы, которая наполнялась
Я неспешно шагал мимо скакунов, которые с любопытством поворачивались вслед за мной. Чем был вызван их интерес, я не знал. Может чувствовали во мне чужака? Странно, но при этом они не издавали никаких звуков, лишь пофыркивали.
В какой-то момент мне пришлось остановиться, так как впереди началась нездоровая суета. Видимо, опять представители разных кланов что-то не поделили. И в этот раз, судя по всё возрастающему градусу напряжения, дело могло не ограничиться одними лишь криками.
Резкий рывок сдёрнул с моего плеча сумку. От неожиданности я сперва испугался, тут же окутавшись духовной защитой и приготовившись к драке. Вот только врагов не оказалось. Сумку у меня выхватила лошадь, которая держала её сейчас в зубах.
Пришлось схватиться за лямку и тянуть на себя, стараясь при этом сильно не шуметь, чтобы не привлечь к себе внимание. Хотя там уже так орали, что не думаю, что моя возня с обнаглевшей лошадью вызовет хоть какой-то интерес.
Лошадь ни в какую не собиралась отдавать свою добычу. Более того, она попробовала даже ударить меня копытом. Покров спас от перелома плеча, но руку прострелило болью.
Я не на шутку рассердился и дёрнул сумку изо всех сил. Правда, оказалось, что челюсти этого травоядного обладают какой-то нереальной крепостью. В отличие от кожи, из которой была сделана сумка.
Раздался оглушительный треск, и всё содержимое разлетелось в разные стороны. У меня в руках осталась лишь малая часть сумки. А вот большая улетела в яму с водой, когда я в сердцах зарядил испортившей мне вылазку лошеди кулаком прямо по морде. Она упала, напоследок издав обиженное ржание, а мне пришлось срочно убегать.
Пока мы занимались перетягиванием сумки, я и не заметил, что к нам стянулось несколько десятков лошадей. Не знаю, что их так заинтересовало, но, кажется, начинаю догадываться.
Прямо на моих глазах, два коня устроили драку за пучок вылетевшей из сумки особой травы. И так было везде, куда не кинь взгляд. Животные словно сошли с ума! Они жадно выискивали разлетевшуюся аномальную траву и моментально её съедали. После этого издавали довольное ржание и начинали бешено скакать из стороны в сторону.
Неудивительно, что такое странное поведение скакунов, привлекло внимание их хозяев. Они даже прекратили выяснение отношений и кинулись успокаивать своих животных. Вот только все их усилия были напрасны. Лошади стали невменяемые! Они убегали, бросались друг на друга, падали на землю и снова вскакивали. Некоторые из них кусались, другие гонялись друг за другом. В общем, на лагерь опустилось какое-то безумие!
Мне не оставалось ничего другого, как вернуться к ожидающему меня
— Прости, командир, — покаялся я, стоило мне очутиться среди своих. — Не получилось. Лошади словно обезумели! Вырвали сумки и… — я махнул рукой, не желая даже вспоминать свою промашку.
— Да… — протянул Степан. — Не получилось. Но, с другой стороны, так даже лучше вышло! Быстро, обходим их слева и вырезаем всех попавшихся на пути. По возможности, поджигаем шатры. На большие группы не нападаем. Шевелитесь, пока они пытаются успокоить лошадей!
Мы тут же побежали вслед за командиром. При этом он бормотал себе что-то под нос. Но всё, что я сумел услышать, это, как он произнёс:
— Ну, артист… Это ж надо было такое учудить…
Глава 24
Мы двигались по краю вражеского лагеря, по пути устраняя небольшие группы монголов и одиночек. Удалось поджечь несколько шатров, что усугубило ситуацию.
Воды, для тушения огня, набрать было, считай, неоткуда. Поэтому монголы занимались тем, что оттаскивали ещё не загоревшиеся шатры в стороны. Может быть это и сработало бы в итоге, но тут я зацепился взглядом за знакомые горшочки.
Ящики с ними охранялись, но мы справились с охраной за считанные минуты. А дальше мы разделились на два отряда, решив, что так получится нанести больше урона.
Сильно решили не наглеть, и далеко и надолго друг от друга не расходиться. Поэтому, разобрав снаряды, мы разбежались по сторонам и, запалив фитили, принялись раскидывать горшки с горючей жидкостью в разные стороны, отдавая предпочтение шатрам и редким повозкам.
Пока остальные занимались уничтожением всего, что могло гореть, я решил пойти немного дальше. Пользуясь тем, что монголы принимали меня за своего, я углубился в лагерь и принялся выискивать и убивать командиров.
Это было непросто, так как их, зачастую, окружала охрана, состоящая из довольно сильных воинов. Да и сами они были все с духами и не забывали окутаться духовной защитой. Хотя таких было не так много.
В случае, если мне удавалось найти командиров без охраны, я старался убить таких за несколько ударов. Иногда втыкал в их тела оружие, подобранное с других тел. Это должно было добавить неразберихи и, в идеале, заставить их выяснять отношения друг с другом, отвлекая от настоящего врага.
А вот с сильными противниками приходилось действовать по-другому. Я прятался где-нибудь поблизости и ждал, пока Инь справится с их духами. Иногда, когда понимал, что справлюсь, помогал своему духу, нападая со спины и успевая убить одного-двух, редко трёх противников.
Один раз я поторопился и не успел здраво оценить силу противника. За что моментально поплатился, обзаведясь несколькими ранениями. Досталось мне неслабо. Не помог даже покров. Поэтому, я решил не продолжать и отступил за пределы лагеря в темноту, где вскоре встретился с остальными членами отряда.