Путь к звёздам
Шрифт:
...Но пойти сразу не удалось. Мелкий попросил ещё раз показать на ноуте деревья - и Вовка даже без ворчания включил аппарат. Пока тот запускал программы, вспомнил:
– Были такие печки, я читал... к ним можно ноутбуки подключать и всякое такое разное. Топишь дровами, а она ток вырабатывает. Если найдём - возьмём.
– А что - разное?
– заинтересовался Мелкий. Вовка пожал плечами:
– Ну... разное. Телефоны там. Аккумуляторы. Много всякого. Раньше ток много для чего был нужен.
– А давай такую печку поищем?
– Да я, понимаешь, не знаю - где, в каких магазинах... Вот, смотри, ты что хотел-то?
– он толкнул Мелкого в затылок, поворачивая его голову
Мелкий смотрел ролики внимательно. Потом сказал задумчиво:
– Сколько людей... Вов... а они все были плохими?
– С чего ты взял?
– удивился Вовка. Вспомнил прошлое и пояснил: - Ну... плохих было много, конечно. Но большинство так... обычные. Ну, обычные, короче, - Вовка не мог объяснить лучше и немного разозлился. Однако Мелкий слушал внимательно и понимающе, а потом спросил неожиданно:
– А если они были не плохие - почему они друг другу не помогли? Вместе же легче.
– Новости, - Вовка опешил.
– Как бы они помогли?
– Ну...
– Мелкий задумался.
– Ну я не знаю. Вот как ты мне. Ты же меня не убил. И тебе со мной не так скучно, я тебе помогаю, где могу... Смотри, вот какой у нас склад - с него бы человек... человек десять могли бы много-много лет есть. И вообще можно было бы много сделать разного... Вот тут есть фильм такой - как под землёй разную еду выращивать. Только мы вдвоём не сможем, а было бы нас десять - может, смогли бы? Вот я и спрашиваю - почему люди друг другу не помогли, если они были не плохие? Собрались бы, продукты собрали бы, и вообще... И жили бы все вместе. А плохих бы поубивали, и всё.
Вовка ошеломлённо слушал Мелкого. Потом несколько раз открыл и закрыл рот - когда тот замолчал. И признался:
– Слушай, Мелкий, я не знаю, что тебе сказать. Я...
– он поморщился и неохотно продолжал.
–
Я ведь, например, сначала не один был. Нас команда целая была... мы просто вместе собрались. Пацаны, девчонки... человек двадцать. Мы даже не знакомы были до войны. Сбились вместе, жили у одной девки на квартире, я не знаю, куда её предки делись. Оружие достали. Ну, говорили, что будем обороняться. Было от кого... и такие же малолетки, и взрослые ещё хуже... Сперва правда оборонялись только. Потом, когда погода стала - ну, ухудшаться - то еду стали отнимать. Не всегда, искали сами, но если что - и отнимали. Убитые у нас уже были, кто-то от ран умер... Отнимать плохо, ну, мы так говорили, а делать-то что? А потом...
– Вовка провёл по глазам рукой.
– Потом мы семью убили. У них много консервов было, мы их в подвале нашли. Хотели сперва забрать половину. А потом мужика и пацана убили, а женщину... в общем... Не все. Я не стал, ещё кто-то не стал. А остальные - да. И девчонки некоторые смотрели и ржали. А потом они же её и добили. А дальше уже всё...
– Что всё?
– тихо спросил Мелкий. Его глаза поблёскивали в казавшемся тут странным свете экрана ноута.
– Да всё...
– Вовка вздохнул.
– Как будто какое-то важное правило рухнуло. Я даже и не помню толком, что там было... да и не хочу вспоминать. Нас в конце концов всего четверо осталось - двое пацанов, девчонка и я. Остальных перебили - ну, такие же, как мы. Кого-то съели... И мы тоже много кого убили, только до человечины не докатились... Я ногу сломал. Сорвался с балки. Ну вот. Лежу как-то ночью, нога болит... И слышу - наши обсуждают, что со мной делать. И девчонка... а мы уже неделю голодали... короче, она и сказала - надо, мол, добить и съесть, он всё равно не ходячий. Пацаны помялись и согласились.
– И?..
– Мелкий сглотнул.
– Ну тут я просто стрелять начал. Сразу. В ответ только Ж... один пацан успел выстрелить, попал мне вот сюда, - Вовка хлопнул себя по бедру.
– Я их положил и уполз в туннель... Вообще-то подыхать уполз, - признался он после короткой паузы.
– А тут этот склад и вот... коллектор. Знаешь, Мелкий, - Вовка подпёр подбородок кулаками, - я не знаю, поймёшь ты, что я сейчас... я и сам не очень понимаю... Но вот я до войны книжку читал, нам в школе задали... Про другую войну... про Великую Отечественную. Там окружили такой город - Ленинград. Большущий город. Ну, потом его Петербург стали называть. Совсем окружили, на несколько лет. И там не было ни еды, ни топлива. Так вот за все те годы людоедства было всего с дюжину случаев.
– Дюжину?
– непонимающе переспросил Мелкий.
– Ну, двенадцать... Дюжины - это так двенадцать называется... Люди от голода по натуре умирали, на улицах, прямо в домах умирали... а всё равно что-то строили, делали, да ещё от врагов оборонялись. И никому в голову не приходило съесть соседа. А у нас получилось совсем не так. Я несколько раз думал - почему? И я вот думаю - у тех людей в жизни был смысл. Ну, они Родину защищали, верили во что-то там такое... А мы - нет. Просто толпа народу, и никакого смысла. А если нет никакого смысла и веры никакой нету - то почему не съесть соседа? Может, мало быть обычным человеком, или даже неплохим, а надо... ну, надо, чтобы у тебя что-то большое было... больше тебя и даже больше там, например, семьи, потому что ведь своих детей тоже можно человечиной кормить - потому что ты их любишь и хочешь, чтобы они жили... Я видел... ну, когда снег ещё не совсем лёг - тут, на окраине, есть место, где одна семья целую ферму сделала. Детей наловили, там держали и ели их. Пересидеть хотели... холод и всё такое прочее. Мы когда нашли это место, то их сразу перебили всех, всё там сожгли, а сами потом почти такими же...
Вовка замолчал и молчал долго. Молчал и Мелкий. И вдруг Вовка тихо сказал - сказал не Мелкому даже, а самому себе:
– Я сейчас думаю... если бы я тогда... в самый первый раз... когда наши ту семью в подвале убивали... если бы я это дело прекратил... хоть как... хоть стрельбой - может, всё было бы иначе?
– он мотнул головой.
– А, ну его нафик... Одевайся, пошли!
Ночью ему приснились родители. Они садились в машину у подъезда. Мама беспокойно оглядывалась, а папа добродушно ворчал: "Да прибежит он сейчас, не суетись ты..."
Лиц у них не было. Вернее, они были - просто Вовка не мог их рассмотреть. Он не прибежал, они остановились на вокзале выпить купленного каким-то дядькой по их просьбе пивка, и он не прибежал. Если бы он прибежал, то они бы погибли все трое, и было бы хорошо. Не было бы мучительно невидимых лиц.
Вовка проснулся от всхлипов. Мазнул рукой по щекам - они были мокрые. Полежал, глядя в темноту, мысленно обещая, что в следующий раз, если Мелкий начнёт такие разговоры, то получит ремня.
Он долго боялся заснуть, чтобы снова не увидеть тот же сон. Лежал и думал про людей. Вдруг очень захотелось, чтобы люди где-то были. Нормальные люди. Как в кино про такие вещи. Нормальные люди обязательно должны быть. На каком-нибудь острове. Или в горных пещерах. Или ещё где-то. На базе на какой-нибудь. На секретной. Живут там себе сейчас, пьют кофе и думают, как им спасти мир.
Его собственный опыт подсказывал ему, что так не будет. Люди оказались дерьмом и сдохли или убили друг друга. Но что-то - что-то, чему он не находил имени - отрицало этот опыт яростно и непреклонно. И сегодняшние слова Мелкого - глупые слова - не давали покоя, как-то подтверждали то, против чего восставал весь вовкин опыт