Путь качка
Шрифт:
Красные чашки, обертки и пивные банки усеивают траву перед величественными домами, притупляя роскошь. Они стоят миллионы долларов, в них живут случайные придурки, которые, вероятно, воспринимают жизнь там как должное.
Люди толпятся перед домом Лямбда.
Люди, одетые как пират, гигантская панда и распутная медсестра.
Розовый медведь выходит из парадной двери и начинает трахать ногу парня, одетого в костюм гигантского сперматозоида.
— Черт, ты видишь то же, что и я? —
— Ты имеешь в виду парня, лежащего на земле, который одет как зомби? Да, я вижу это. — Чувак дергается, как будто у него припадок — а может быть, так оно и есть? Но, вероятно, нет, так как все просто стоят вокруг.
— Похоже на какую-то костюмированную вечеринку, — размышляет он, потирая щетину на подбородке.
— Джексон? — Когда я отрываю взгляд от дороги перед нами, невозможно не заметить ухмылку на его лице. — Ты меня подставил?
— Я? Не-е-ет…
— Джексон! О боже мой, ну ты и задница! Не лги!
Ух, хочу прибить его!
Он невозмутимо пожимает широкими плечами.
— Ну… Я знал, что сегодня вечером будет вечеринка, но что там будут люди в костюмах, просто счастливая догадка.
— Ты такой чертов врун! Ты, черт возьми, знал, что мы увидим костюмы, когда завернем за угол!
Он стреляет в меня взглядом искоса.
— Собираешься ударить меня своими крошечными кулачками? Потому что выглядишь такой же злой, как мокрая курица.
Черт возьми, почему он такой милый?
— Ударить тебя? Во-первых, нет, я не поощряю насилие, к тому же, вероятно, сломала бы себе руку. — Джексон закатывает глаза. — А во-вторых, это, должно быть, самая странная метафора, которую я когда-либо слышала, для кого-то, кто злится.
— Ты не… — Он останавливается, чтобы исправить грамматику. — Ты ни разу раньше не слышала это выражение?
— Слышала, но все равно думаю, что это странно. В этом нет никакого смысла.
— Куры ненавидят быть мокрыми, — объясняет он без необходимости.
— Ты ведь знал, что будет вечеринка.
— Я не идиот, конечно, знал.
— Это ловушка.
Его единственный ответ — глубокий смех, который разносится по кабине грузовика, посылая покалывание в мои нижние области самым неподобающим для леди образом.
Я ерзаю на месте.
— Так нечестно.
— Разве никто никогда не говорил тебе, что некоторые спортсмены не играют по правилам?
— Ты признаешь, что обманул, Джексон Дженнингс?
— Я признаю, что не всегда играю по правилам.
— То есть… жульничаешь.
Мы оба смеемся, и я рада, что он спокойно воспринимает мои поддразнивания.
— Нет, обычно я не жульничаю, ни разу в жизни. Мой папа бы… — Он замолкает, неловко ерзая на месте. — Мои родители убили бы меня, если бы я нарушил
Он дает мне возможность заглянуть в его личную жизнь.
— Твои родители строгие?
— Мягко сказано. — Он больше ничего не говорит об этом, просто не сводит глаз с дороги, чтобы не сбить никого из людей, которые сейчас высыпали на улицу. Пока мы медленно продвигаемся вперед, во дворе перед домом началась игра в мяч, игроки выбегают на дорогу, даже не проверив наличие машин.
Клоун подпрыгивает в воздух, уворачиваясь от красного микроавтобуса, приближающегося с противоположной стороны.
— Твои?
Я пожимаю плечами.
— М-м-м, не совсем. Им никогда не приходилось быть такими — я просто всегда делала то, что мне говорили. Скучно. — Я зеваю для пущего эффекта и похлопываю себя по губам.
— То же самое.
— Мне трудно в это поверить.
Он оглядывается.
— Почему?
— Потому что? Не знаю, ты, должно быть, был популярен.
— Если и был, то не знаю об этом.
— Как так?
Джексон приподнимает свое массивное плечо.
— Обычно я был дома, когда все гуляли, так что не знаю, насколько это делало меня популярным. Папа бы этого не позволил.
— Почему? — Я знаю, что не должна совать нос не в свое дело, но…
— Хотел, чтобы я поступил в хороший колледж.
Я улыбаюсь.
— И посмотри на себя сейчас!
— Только не в этот колледж. — Сардонический смех Джексона сопровождается вымученной улыбкой, и я не уверена, стоит ли обижаться от имени всего студенчества Айовы. Но учитывая его статус здесь, я пропускаю комментарий мимо ушей.
— Куда он хотел, чтобы ты поступил?
— Куда-нибудь из Большой Десятки. Университет Пенсильвании. Нотр-Дам. — Его большая рука постукивает по приборной панели. — На самом деле, куда угодно, только не сюда.
— А, понятно. Поэтому ты выбрал Айову. — Его единственный акт бунта. — Твои родители приходят посмотреть, как ты играешь?
— Отец был так чертовски зол, что первые два года бойкотировал мои игры. — Джексон потирает нос. — Он появлялся на нескольких в последнее время, но только потому, что…
Я хочу, чтобы он закончил свою фразу, поэтому я подталкиваю его.
— Потому что…?
Он дергается, пальцы вцепляются в руль.
— Потому что… — Он прочищает горло. — Только между нами, ладно?
Это важный момент, Джексон Дженнингс не раскрывается перед кем попало. Я вижу нерешительность в его глазах со своего места на пассажирском сиденье, поэтому информация, которую он предлагает… очень важная.
Глубоко вдыхаю. Выдыхаю. Делаю крошечный знак креста на своей груди, который он не может видеть в почти полной темноте.