Путь Князя (авторский сборник)
Шрифт:
– Да уж… вот это мадригал! – тихо пробормотала она. Но в этот момент появился официант с подносом, заполненным колотым льдом, на котором покоилось две дюжины устриц. И Иммээль замолчал, нетерпеливо поблескивая глазами. Лигда взяла фужер и, сделав еще один глоток, подцепила устричным ножом трепещущее тело моллюска и ловко отправила его в рот. А затем прислушалась к тому, как восторженно затрепетало ее нёбо, давно отвыкшее от этих восхитительных ощущений. Но она уже была не той, прежней Лигдой-Эсмериной и потому лишь чуть раздвинула губы в улыбке. Да, восхитительные ощущения, но куда им до Первой Ложки Бобовой Каши после долгого дня на свекольном поле…
– Позвольте, я еще не закончил, –
Некоторое время она сидела молча, осмысливая все, что он только что ей предложил. Это предложение было вершиной, пределом мечтаний прежней Лигды. Богатство и брак с самым знаменитым кутюрье мира. И то, и другое. Сразу. Бессрочный пропуск в тот мир, в который она так рвалась. И полная индульгенция на все. Это было не искушение, а ИСКУШЕНИЕ. Она медленно прикрыла глаза, а затем… рассмеялась. Не зло, а весело. И повернувшись, протянула руку и ласково провела ею по щеке Грайрга, сверлящего ее напряженным взглядом.
– Спасибо, Грайрг, – тихо произнесла она. А он, уловив в ее голосе и жесте ответ, в изумлении распахнул глаза.
– Вы… отказываетесь?!!
– Да. Я здесь проездом. Всего на месяц. Так что я не могу принять ваш контракт и дать вам… именно этот шанс на завоевание моего сердца. Но все равно спасибо вам.
– За что? – с горечью прошептал Иммээль.
– За искушение, – как-то странно выделив голосом это слово, ответила она. – Оно помогло мне. Очень помогло. Принять верное решение. Потому что если я готова отказаться даже от этого, значит, избранный мною путь и есть именно мой. А это ведь так важно – быть уверенной в том, что ты приняла верное решение, а не просто подчинилась обстоятельствам и плывешь по течению. Даже если кому-то кажется, что ты «попала в струю»…
Иммээль молчал, ошеломленный ее ответом. Еще никогда и ни одной женщине он не предлагал столь многого. Но… еще никогда и никого он не желал так, как эту! И она отказалась… впрочем, она сказала «именно этот шанс», он с надеждой вскинулся и… наткнулся на ее проницательный взгляд.
– Вы сказали… – запинаясь начал он.
– Да, у тебя будет шанс, – кивнула она, не дожидаясь, пока он промямлит свой вопрос. – Ты завоевал право на него свой искренностью… Я не знаю, где и когда. Ибо это решит Господь, а не мы с тобой. Но он будет. А сейчас мне пора. И еще раз спасибо тебе. Ты даже не подозреваешь, что ты сделал для меня, но поверь, это очень и очень важно! – Она поднялась. – Прощай. Вряд ли мы еще встретимся до моего отъезда.
– Но я бы хотел…
– Нет, – отрезала она. – Единственный совет, который я могу тебе дать – доверься Творцу. И если ты окажешься достойным Его доверия, он приведет тебя ко мне, – и наклонившись, она взяла его за подбородок и обожгла его губы коротким, но жарким поцелуем. А затем повернулась и направилась в сторону выхода…
– Ну что, ты получил свой контракт?
Грайрг вздрогнул и, подняв глаза, увидел Карена, присаживающегося за столик со своим бокалом мисанто. Несколько мгновений он бессмысленно смотрел на журналиста, а затем громко выругался и со всей силы ударил кулаком по столу.
– Эй-эй… без дебошей, – обеспокоенно вскинулся журналист, но потом его журналистская составляющая взяла верх и он поспешно добавил: – Во
Карен подхватил свой бокал и быстро начал прикидывать, куда переместиться, чтобы, с одной стороны, не понести особого урона, а с другой – ничего не упустить. «Грайрг Иммээль, отвергнутый незнакомкой, устраивает дебош на балконе „Империал адмирал“!» – да это был бы еще тот материальчик. Его бы с руками оторвали и в «Принсити», и в «Гламур элит», и в «Эспесиаль».
– Карен, – с мукой в голосе прошептал Иммээль, заставив того недоуменно вытаращиться. Журналист, конечно, вполне допускал, что столь избалованный известностью и женским вниманием тип, как Грайрг, вполне, мог прийти в бешенство от того, что какая-то сучка отказала ему, да еще публично. Но в этом голосе слышалось другое… – Карен… как же так? Как меня угораздило?
– Что? – настороженно переспросил журналист, все еще не понимая, а может, отказываясь понимать.
– Карен, я, кажется, влюбился… – обреченно выдохнул Грайрг Иммээль…
Этим вечером Мамаша Байль решила лечь пораньше. Но, как всегда бывает, когда решаешь что-то сделать – тут же находится куча причин, мешающих тебе это совершить. Вот и сегодня, едва она вытащила из микроволновки грелку и положила ее в кровать, приперся жилец с верхнего этажа с претензией, что его заливает. А когда Мамаша Байль, вооружившись разводным ключом, спустилась в подвал и решила эту проблему, на лестнице ей встретилась та сучка, которой она сдала комнату бывшей жилички, год назад отправившейся на Игил Лайм за призрачной надеждой. Эта сучка занималась тем же, чем и предыдущая, но была не в пример более сволочной. Вот и сейчас она тут же накинулась на Мамашу с претензией, что у нее в «апартаментах» отчего-то перестал работать унитаз. Мамаша просветила эту прошмандовку по поводу причин такого неудобства и соответственно сразу же нарвалась на скандал по поводу того, что эта тварь знать ничего не знает и требует немедленно обеспечить ей «положенные по договору о найме услуги». Впрочем, с Мамаши Байль где сядешь, там и слезешь. Так что этой сучке пришлось убираться в свою нору несолоно хлебавши. А Мамаше Байль вытаскивать из кровати остывшую грелку и вновь запихивать ее в микроволновку.
Она успела не только нагреть грелку, но и переодеться в ночную рубашку, когда в дверь снова постучали. Мамаша Байль замерла посреди комнаты, с ненавистью уставившись на дверь и страстно желая, чтобы этот стук ей почудился. Или чтобы, если это невозможно, постучавший забыл, зачем пришел, передумал, провалился, то есть чтобы ей не пришлось вновь открывать дверь и выслушивать всякие глупости в то время, когда она мечтает только об одном: лечь в нагретую постель и укрыться теплым одеялом. Но ее мольба не была услышана. И стук раздался снова. Мамаша Байль свирепо выругалась и двинулась к двери, обещая себе, что если ее побеспокоили по причинам менее важным, чем спасение ее ночлежного дома или как минимум всего этого дерьмового мира, тому уроду, который сейчас барабанит в ее дверь, придется очень несладко…
К ее удивлению за дверью оказалась какая-то богатая леди. Что подобной госпоже было делать в ее ночлежке, да еще так поздно, Мамаша Байль представить не могла и потому сразу же насторожилась. И на всякий случай поприветствовала ее как можно вежливее.
– Добрый вечер, леди, чем я могу вам помочь?
Богатая леди несколько мгновений смотрела на нее, будто ожидая чего-то, а затем мягко и чарующе рассмеялась.
– Мамаша Байль, ты меня не узнаешь?
Мамаша замерла, недоуменно и даже несколько раздраженно всматриваясь в красивые черты (ну не ходят здесь такие цыпочки), а затем сквозь эту совершенную красоту увидела что-то знакомое… и ахнула.