Путь королевы
Шрифт:
Он протянул ученицам повязки на глаза:
— Эйриэн, я знаю, что тебе почти все равно, видишь ты или нет, но из солидарности, будь добра, надень это.
Королева не сдержала очередного зевка, чем сразу же вызвала недовольный взгляд Ивэна, но повязку взяла и даже завязала.
Учитель гонял царственных особ до тех пор, пока они обе не повалились в траву, но и тогда он заставил их подняться на ноги и погонял еще.
После тренировки их ожидал завтрак, а потом государственные дела.
Николо вошел к Эйриэн, когда она только что закончила одеваться.
— Ваше
— Не соблаговолите ли вы их уточнить? — подыграла эльфийка.
— Я имею в виду верховный суд, который можете вершить только вы. Несколько десятков человек ожидают своей участи. Мы не могли решать их судьбу без вашего участия.
— Николо, — взмолилась королева, — посольство только вчера уехало, совет закончился поздно, а ты снова собираешься меня мучить.
— Позвольте вам напомнить, что титул, который вы носите, накладывает определенные обязательства, от которых вы никак не можете отказаться.
— Ну ладно, ладно. Я разрешаю тебе назначить дату верховного королевского суда, — сдалась Эйриэн.
— Раз уж вы дали мне подобные полномочия, то хочу поставить вас в известность: дата уже назначена на сегодняшний день на четвертый бой пополудни. От вас требуется только ваше присутствие.
Эльфийка задохнулась от возмущения:
— Почему так рано? Я только пообедать успею!
— А кто может поручиться, что ты, девочка, за это время снова не уедешь из дворца странствовать по Эсилии?
Королева не нашла, что ответить на столь справедливый упрек, и она согласилась на все условия главного советника.
Для верховного суда на Дворцовой площади была сколочена сцена в человеческий рост. Доски обивались серебряным бархатом — геральдическим цветом королевы. Посередине сцены на небольшом возвышении располагалось кресло с высокой спинкой, в таком обычно сидел судья, а на верховном суде — монаршая особа. Перед креслом стояла низенькая табуреточка для подсудимого. Справа от нее было место палача, а слева — писаря, который вел протокол заседания. Свидетели, если таковые вообще требовались, стояли позади подсудимого.
Посмотреть на это зрелище обычно стекалась вся столица. Те, кому не хватало места на площади, залезали на ближайшие деревья, правда ненадолго, до прихода королевской стражи, которая нещадно гоняла правонарушителей. Придворным повезло больше — их место было на краю сцены, за королевским креслом. Но им, как и всем остальным, приходилось стоять.
Вот и теперь народу была тьма-тьмущая. Как только Эйриэн взошла на сцену, площадь наполнилась приветственными криками и рукоплесканиями.
— Я рада вновь видеть жителей солнечной Анории и гостей столицы, — разлетелся над площадью звонкий голос королевы.
Толпа, в свою очередь, проскандировала разноголосым хором:
— Слава королеве! Да здравствует королева Эйриэн! Королева села в кресло, и словно по мановению чьей-то невидимой руки наступила полная тишина.
— Приведите первого подсудимого.
Стража незамедлительно ввела парнишку лет семнадцати и усадила на табурет. Мальчишка сидел нахохлившись и затравленно озирался по сторонам. По одежде было видно, что он не принадлежит к знати, но и оборвышем его тоже нельзя было назвать.
— Огласите суть дела, — повелела королева. Секретарь поднялся со своего места и громким, хорошо поставленным голосом, который был слышен далеко вокруг, стал зачитывать свиток, принесенный помощником:
— Уважаемые дамы и господа, перед судом предстает Тим Брэд. Его обвиняет в краже всеми известный и уважаемый алхимик и аптекарь Эссе ен Бульн с улицы Добра, дом двадцать, город Лекта. Алхимик утверждает, что этот молодой человек несколько раз приходил к нему с целью купить дорогостоящие лекарства, но заплатить за них ему было нечем. Тогда, как утверждает алхимик, Тим Брэд поздно ночью, когда все спали, прокрался в дом и выкрал нужные ему лекарства. Помимо данного заявления, никаких других доказательств причастности этого молодого человека к краже нет. Подсудимый вины своей не признает и от участия в совершении кражи отказывается, но на момент преступления никто не может подтвердить его местонахождение. Эссе Бульн, в свою очередь, ознакомлен с наказанием, которому подвергаются лжесвидетели, но от своего обвинения не отказывается. Секретарь сел и взялся за перо.
— Это ты ограбил аптеку? — просто и безо всяких витиеватостей спросила Эйриэн.
Молодой человек еще раз затравленно оглянулся, обнял себя за плечи и закачался из стороны в сторону. Королева смотрела на него спокойным ясным взором и ждала ответа.
— Да, — сказал он еле слышно.
— Повтори, пожалуйста, чтобы все на площади это услышали.
— Да, — сказал Тим громче.
Толпа отреагировала громким вздохом.
— Зачем ты это сделал? Молодой человек заколебался.
— Если ты объяснишь мне причину, я, возможно, смягчу тебе приговор. Я знаю, что ты сделал это не со зла. Ведь так?
Подсудимый кивнул:
— Моя мама болела. Ей нужны были лекарства.
— Сестры врачевания никогда никому не отказывают в помощи. Они могли дать все, что вам нужно.
— Мама сказала, что у сестер дешевые лекарства. Пусть они лечат ими вшивых собак, а ей помогут только дорогие.
Зрители возмущенно взревели при этих словах. Если бы не стража, стоящая по периметру сцены, молодому человеку здорово бы досталось. А еще, если бы они не боялись попасть в королеву, то закидали бы парня тухлыми помидорами, или яйцам, или яблоками, или у кого что нашлось бы.
Эйриэн подняла руку, призывая разбушевавшихся горожан замолчать. Тишина наступила нескоро.
— Почему ты не признался сразу? Юноша исподлобья посмотрел на королеву:
— Я боялся, что меня накажут.
— А теперь не боишься?
— Боюсь.
— Ты знаешь, что закон един для всех? Даже несмотря на причины, которые заставили тебя пойти на преступление?
Тим кивнул.
— Всегда есть честный способ решить свои проблемы. Ты знаешь, что полагается за воровство?
Мальчишка спрятал руки под мышки: