Путь королевы
Шрифт:
В коридоре стояла Милена.
— Я не дождалась на площадке, — тихо сказала она, внимательно рассматривая костюм сестры. — Ты куда-то собираешься?
— Да, — королева обняла свою воспитанницу, — так надо. Я вернусь. Я всегда возвращаюсь.
— Береги себя. — Милена прижалась к ней сильнее. Когда объятия разомкнулись, у девушек в глазах стояли слезы.
Уже когда Эйриэн села на лошадь, в конюшню влетел запыхавшийся Антуан. Он схватился за столб, согнулся пополам и смог выговорить поначалу только одно слово:
— Виола…
Он немного отдышался и начал заново:
— Виола сказала мне, что ты сейчас уезжаешь из дворца. Я пришел
— Скорее уж прибежал, — не преминула пошутить Эйриэн.
— Береги себя, — произнес юноша с придыханием. Похоже, это была самая популярная фраза в это утро. — А еще берегись лесов, кошек и невест. Так Виола сказала.
А вот это было уже что-то новое. Бред какой-то.
— А больше она тебе ничего не сказала? — поморщилась королева.
— Не успела, только то, что ты еще вернешься.
— Даже не знаю, верить этому или нет, — усмехнулась девушка и уже привычно пообещала: — Я буду себя беречь.
Утро было прекрасным. Город только начал просыпаться. Заспанные торговцы вот-вот должны были открыть свои лавочки, а из пекарен уже доносились щекочущие нос запахи теста и сдобы. Вездесущие собаки лениво подметали хвостами улицы и, не скрываясь ни от кого, зевали во все пасти.
Эйриэн подъехала к стражнику, несущему свой пост у городских ворот.
— Доброе утро, Поль, — весело поздоровалась она.
— Доброе, Сельба, — не остался в долгу вояка.
— Поль, а кто дежурил в тот день, когда орки выезжали из города?
— Я дежурил.
— А по какой дороге они отправились? — словно бы невзначай поинтересовалась эльфийка, с интересом разглядывая подпругу у своей лошади.
— Они поехали в сторону Карбо, — махнул рукой мужчина.
— Спасибо, спокойного дежурства, — поблагодарила девушка, направляя кобылу в другую сторону.
Стражник долгое время смотрел вслед спутнице, а когда она оказалась так далеко, что даже ее тонкий природный слух не смог бы различить ни слова, пожелал:
— Доброй дороги, королева Эйриэн.
Он работал далеко не первый год и прекрасно знал, что, если ее величество куда-то отправляется, значит, там на одну беду станет меньше.
От столицы к Стиону, приграничному с Пошегретом городу, вело две дороги. Одна из них шла через центр страны. Она петляла от одного крупного города к другому, но зато была более объезжена и безопасна. На ней чаще встречались большие поселения, в которых даже попадались достаточно сносные гостиницы и постоялые дворы. Другая шла вдоль Драконова хребта, и на ней было всего два крупных города, основанных на месте торговли с гномами, которые проживали в горах. Ею мало кто пользовался, лишь горняки да иногда торговцы, предпочитавшие от вечной нехватки времени сократить расстояние.
Орки отправились по первой дороге, а Эйриэн — по второй. Она собиралась их обогнать, а также учитывала то, что посольство выехало на два дня раньше нее.
— Ну что, Серебрянка, нравится тебе вольный воздух? — спросила она у лошади, поглаживая ее по шее. — А мне-то как нравится!
Девушка вдохнула полной грудью и радостно пришпорила кобылу.
На дороге было не очень людно, только изредка попадались сельчане, в большинстве своем хоббиты, везущие в город свежие овощи и фрукты.
Вскоре справа от тракта показалась Заколдованная роща. В ней росли высоченные деревья с серебряной корой и ярко-зелеными листьями, которые к зиме приобретали цвет красного золота и были такими же блестящими. Их название затерялось в веках, а по-эльфийски их называли просто ларенхали, что означает «деревья». Густые кроны тесно переплетались вверху, поэтому под ними всегда царил полумрак, в котором выживали лишь папоротники да некоторые грибы. Ходили слухи, что там до сих пор живут единороги зимы, но в глаза их никто не видел.
Роща была первым местом, куда Эйриэн сбегала из дворца. Именно под кронами ларенхали Николо часами искал свою нерадивую подопечную. Никаких единорогов девочка не видела, но во время пребывания в роще она не могла отделаться от ощущения, что за ней кто-то постоянно наблюдает. Но стоило ей повернуться в ту сторону, где кто-то якобы находился — и там каждый раз никого не оказывалось. Говорят, расы зимы при желании способны были становиться невидимыми, может быть, это и делали загадочные единороги. Таинственность рощи была почти осязаемой. Папоротники вымахивали в беспросветной тени до невероятных размеров и, даже когда не было ветра, качали своими огромными лапами из стороны в сторону. Грибы, которые росли между узловатыми корнями, фосфоресцировали в темноте, словно чьи-то яркие глаза. В роще не пели птицы, не стрекотали белки, а мелкие грызуны если и были, то королева их никогда не видела, так же, как и хозяев этого места. Среди ларенхали всегда стояла тишина, и каждый шорох разносился далеко вокруг, будто набат колокола, а хрустнувшая под ногой ветка вызывала ощущение камнепада. Но Эйриэн нравилось это место, и всегда, когда выдавалась возможность, она старалась непременно там побывать, только далеко не заходила, чтобы не потревожить покой невидимых единорогов.
Сейчас она объехала рощу стороной и отправилась дальше.
К вечеру, когда мелкие многочисленные поселения, окружающие столицу, остались позади и путники почти перестали попадаться, королева въехала в лес. Ни в какой другой стране не было столько лесов, как в Эсилии. Эльфы, начавшие свое правление почти шесть сотен лет назад, приучили своих подданных бережно относиться к деревьям и не вырубать их без надобности. Если в других странах были лесорубы, то в Эсилии были лесничие — они вырубали лишь старые гнилые деревья да подпиливали больные ветки у здоровых. Работали лесовики круглый год, а работа все не кончалась и не кончалась. Наряду с дровами дома топились углем, который в избытке добывали гномы в Драконовых горах. Так что никто внакладе не оставался.
— И почему мне все советуют остерегаться лесов? Словно сговорились. Сначала Соловей, теперь вот Виола? — спрашивала сама себя девушка, въезжая под сень дубов. Пряно запахло смолой, мир вокруг заполнился тысячами звуков — прыгали белки с ветку на ветку, трещали сороки, где-то заливисто голосил соловей, жужжали пчелы, шуршали полевки, шустро перебирая своими маленькими лапками по прошлогодней листве. Только в лесу эльфийка чувствовала себя как дома. Никакие дворцовые каменные своды не давали ей такого ощущения уюта и защищенности.
Говаривали, что в Гаэрлене все дворцы делались в стволах огромных живых деревьев, обхват которых был величиной с башню дворца. Королева не знала, правда ли это. Сама она ничего не помнила о своей родине, ведь ее увезли оттуда почти сразу после рождения, а родители, да и остальные эльфы, которые ей встречались, об отчизне говорили скупо и мало, как о величайшей тайне вселенной, и все больше томно и загадочно вздыхали. Эйриэн не составляло труда им подыгрывать, вдохновенно возводя очи к небу и говоря мечтательно, с легким придыханием: «Ах, Гаэрлен, это…»