Путь Лэйси

Бейкер Мэдлин

— Четырех, считая сегодняшнего. «Десять центов — не так уж много, — вдруг подумала Лэйси, — но десять убитых огромное число».

— Почему ты их убил?

Она не хотела спрашивать, но ее мучило любопытство.

Мэтт поставил кофейник на тлеющие угли. Он не хотел спать. Придется рассказать Лэйси все.

— Я когда-то был заядлым картежником, — сказал он, глядя в пустоту, — и пробивал себе путь с помощью карт. Мне всегда везло. Слишком везло. Если ты выигрываешь очень часто, люди не верят, что ты их не обманываешь. И только немногие этого не высказывают.

Лэйси наблюдала за руками Мэтта, когда он поднял эмалированный кофейник и налил себе чашку кофе. Большие уверенные руки, длинные пальцы, короткие квадратные ногти… Легко представить его в темном костюме и ярком жилете, как он сидит за столом, покрытым зеленым сукном, в шумной таверне. Лэйси вспомнила, что он чувствовал себя в таверне, как дома, какими ловкими были его пальцы, когда он тасовал карты. Итак, он картежник.

— Почему ты оставил это?

— Последним человеком, которого я убил, был почти ребенок. Он проиграл все до цента в покер, обвинил меня в обмане и потребовал, чтобы я вернул ему деньги. Когда я отказался, он направил на меня ружье, и я убил его. — Мэтт покачал головой. — Позже я узнал, что ему было только семнадцать и он украл проигранные деньги у своей матери.

— Как это ужасно!

— Да, ужасно. С тех пор я не брал в руки карты до сегодняшнего вечера.

Лэйси почувствовала симпатию к нему. Он оставил карточную игру, чтобы никогда больше не заниматься этим, но сегодня он сделал это ради нее, ведь они нуждались, а игра в карты была простым способом получить деньги.

— Мэтт… — она не знала, как выразить словами свои чувства, и не была уверена, какие это чувства. Она знала только одно: то, что Мэтт Дрего больше не был ей чужим. Она почувствовала угрызения совести, потому что заставила его делать то, что ему было неприятно, и почувствовала привязанность к нему, ведь он сделал это ради нее.

— Иди спать, Лэйси, — тихо сказал Мэтт. Она благодарно сжала его руку.

— Спасибо, Мэтт.

Он внимательно посмотрел ей в лицо. Она была такая красивая в лунном свете, такая незащищенная

Со стоном он привлек ее к себе и страстно поцеловал, его рот впился в ее губы. Одной рукой он прижал ее бедро, а другой гладил спину. Боже, как она хороша!

Лэйси была слишком ошеломлена, чтобы вырваться, слишком испугана, чтобы думать. Она только чувствовала его губы, то тепло, которое разлилось внутри, словно кровь превратилась в огонь. Она знала, что следует оскорбиться, ведь он повел себя не по-джентльменски, и она хотела дать понять, что чувствует, но ей хотелось, чтобы он целовал ее еще и еще. Это было восхитительное, опьяняющее чувство! Дрожь возбуждения охватила ее, придавая слабость и легкое головокружение. Никто еще не целовал ее с такой страстью, с такой силой. Не дыша, она поцеловала его сама, прижимаясь всем телом, обхватив руками его талию.

И только тогда, когда почувствовала, как его рука гладит ее бедро, она очнулась. С криком, вырвавшись из его объятий, она вскочила.

— Как ты посмел!

— Лэйси, прости.

— Конечно, ты должен извиниться, — сказала она надменно, зная, что ее вина была такой же, как и его.

— Я же попросил прощения, — резко сказал Мэтт, чувствуя, как в нем закипает ярость. «От чего она, черт возьми, взбесилась, — подумал он раздраженно. — Если ей это не понравилось, почему она не сказала об этом?»

Не говоря больше ни слова, Лэйси вскочила и бросилась в постель. Скользнув под одеяло, она натянула его до самого подбородка и уставилась в темноту, слишком возбужденная, чтобы уснуть. Она провела рукой по своим губам, вспоминая его поцелуй.

Улыбаясь в темноте, она уснула.

Глава 4

Рано утром они увидели какие-то следы. Лэйси вообще не понимала, как он что-то видит, но Мэтт был уверен, что они идут в нужном направлении, и это ее успокоило.

В полдень они остановились, чтобы поесть и дать лошадям отдохнуть. Она спросила, где он научился выискивать следы.

— Во время войны, — ответил Мэтт. Он отрезал кусок вяленого мяса и тщательно жевал его. — Старик Смоук Джонсон работал со мной на одном ранчо. Он был военным разведчиком на западе до войны. Когда он услышал, что янки идут через Джорджию, он вернулся домой и присоединился к армии. Старик Смоук был общительным человеком, он рассказал мне все, что знал о выслеживании, индейцах и меховом промысле. Когда он не орал на меня, то учил читать знаки, объяснял, как ориентироваться по звездам. Между боями он обычно шел в лес, и я старался найти его следы. Однажды ночью, когда я шел по его следам, он встретился с дюжиной разведчиков. — Мэтт, вспомнив это, засмеялся. — Это был жуткий бой. Я не знаю, кто был больше удивлен, те янки или я и Смоук. В любом случае, мы опомнились первыми и убили четверых. Другие убежали, как ошпаренные коты.

— А где сейчас мистер Джонсон?

— Его убили в Чикамагуа.

— Прости, — тихо сказала Лэйси. — Ты родился на юге?

— Да. В Вирджинии.

— Почему ты уехал оттуда?

— Слишком много тяжелых воспоминаний. Мои братья были убиты в Виксбурге. Мачеха умерла во время войны, а сестра ушла в монастырь. Незачем было оставаться там, поэтому я решил посмотреть страну и после окончания войны уехал в Техас.

— Я там никогда не была. Там хорошо? Образ Клэр Дьюпрей возник перед его глазами. Мягкая белая кожа, волосы, черные как смоль, глаза, зеленые как изумруд.

— Там было хорошо, — сказал он, вздохнув.

— Почему ты уехал из Техаса?

— Хватит отдыхать, — резко сказал Мэтт, вскочил в седло и пустил лошадь рысью.

Лэйси ничего не оставалось делать, как сесть на свою лошадь и следовать за ним. Она боялась, что он ускачет далеко вперед.

Мэтт молчал весь оставшийся день. Лэйси несколько раз подходила к нему, но он, казалось, не замечал ее присутствия. На его лице проступили морщины, глаза были грустными, будто он вспоминал о чем-то неприятном. Видимо, она напомнила ему о чем-то таком, что он хотел забыть.

Она думала об этом весь день, ее воображение усиленно работало.

В эту ночь они остановились около обрыва. Лэйси терпела до ужина, а затем, когда они пили кофе перед сном, тихо сказала:

— Прости, если рассердила тебя днем. Я не хотела ворошить то, что тебе неприятно.

— Все в порядке, Лэйси. Я не имел права грубо обходиться с тобой.

— Ты больше не сердишься?

— Конечно, нет.

Лэйси улыбнулась ему, и Мэтту стало очень легко. Теплота ее улыбки, казалось, согрела его, и он ощутил неожиданный жар, который проник в кровь. Он вспомнил тот поцелуй, как она прильнула к нему, как вздрогнула при его прикосновении.