Путь медитации. Руководство шаг за шагом
Шрифт:
Поэтому я и говорю вам, что нет никакого конфликта между наукой и религией, и точно так же нет никакого конфликта между телом и душой. Любой, кто будет жить только на уровне тела, потеряет свою душу, а тот, кто попытается жить только в духовном измерении, также будет не в состоянии жить правильно, потому что утратит связь со своим телом.
Так же как человеческая жизнь является балансом, синтезом тела и души, точно так же и совершенная культура должна быть балансом, синтезом между наукой и религией. Наука должна быть ее телом, религия — душой.
Но что если кто-то спросит
Что проку в удобствах, если они стоят нам души? И что проку в богатстве, которое лишает нас самой сути нашего бытия? На самом деле это не удобства и не богатства.
Я расскажу вам короткую историю, она всегда была одной из самых моих любимых.
Слышал я, что однажды король Греции заболел. Он был так плох, что, по словам врачей, не оставалось никакой надежды. Поэтому министры и люди, любившие короля, очень обеспокоились и разволновались. Как раз тогда в селение пришел факир, и кто-то сказал:
— Люди говорят, что, если позвать этого факира и он даст свое благословение, больные исцеляются.
Они сходили за факиром, и тот пришел. Едва войдя, он сказал королю:
— Ты с ума сошел? И это ты называешь болезнью? Это не болезнь. Существует очень простое лечение для этого.
Король, пролежавший в постели несколько месяцев, сел и сказал:
— Какое лечение? Я думал, мне конец. У меня не было ни малейшей надежды на улучшение.
Факир сказал:
— Это очень простое лечение. Принесите одежду того жителя деревни, который одновременно и богат, и пребывает в покое, — король должен ее надеть. Он станет здоровым и благополучным.
Министры побежали… В селении было много зажиточных людей. Министры пошли от дома к дому, прося:
— Нам нужна одежда человека, который одновременно и богат, и пребывает в покое.
А богатые люди отвечали:
— Но мы несчастны. Одежда! Да мы можем отдать жизнь, что уж говорить об одежде. Если короля можно спасти, мы готовы все отдать. Но наша одежда не поможет, потому что хотя мы и процветаем, но не пребываем в покое.
Обошли всех жителей деревни. Искали весь день, но к вечеру потеряли всякую надежду. Стало ясно, что спасти короля оказалось трудно — лекарство было недосягаемо. Утром они думали: «Лекарство будет очень легко найти», — но к вечеру поняли: «Лекарство очень сложно, практически невозможно найти». Они побывали у всех богачей.
Вечером они пошли обратно, усталые и печальные. Солнце садилось. За селением, сидя у реки, прислонившись спиной к скале, кто-то играл на флейте. Ее звучание было так мелодично, и от нее исходили такие волны блаженства, что один министр сказал:
— Давайте спросим этого, последнего… может быть, он пребывает в покое.
Они подошли к нему и спросили:
— Звучание твоей флейты, твоя песня наполнены таким блаженством и покоем, что мы бы хотели кое о чем тебя попросить. Король болен, и нам нужна одежда человека, который бы одновременно был и богат, и пребывал в мире.
Человек ответил:
— Я готов отдать свою жизнь, но посмотрите повнимательней… У меня нет одежды.
Они пригляделись, было темно — человек, игравший на флейте, был наг.
Итак, короля нельзя было спасти, потому что люди, пребывающие в мире, не были богатыми, а богатые были лишены покоя. По той же причине этот мир нельзя спасти, поскольку культурам, унаследовавшим покой, не дано процветания, а процветающие культуры даже не мечтают о покое. Король умер.
Человечество также умрет. Лечение, в котором нуждается человечество, то же, что было нужно королю. Нам нужна одежда и нам также нужен покой. До сих пор наша идеология была неполноценной. До сих пор мы думали о человеке не в полной мере, и мы привычно доходим до пределов. Самая тяжкая болезнь человеческого разума — это стремление дойти до пределов.
Конфуций был в одной деревне, когда кто-то сказал ему:
— Тут есть один очень ученый и умный человек, не хотел бы ты с ним встретиться?
Конфуций ответил:
— Сначала позволь тебя спросить, почему вы называете его очень умным, а затем я обязательно встречусь с ним.
Люди сказали:
— Он умный потому, что, прежде чем что-то сделать, он думает три раза — три раза!
Конфуций сказал:
— Этот человек не умен: три раза — это многовато. Один раз слишком мало, два раза достаточно. Разумный человек останавливается посередине, невежда доходит до пределов.
Первый признак невежественности — думать о себе только как о теле. Второй признак невежественности, настолько же верный, — думать о себе только как о душе. Человеческая индивидуальность — это синтез, человеческая культура также будет синтезом.
Пришло время нам выучить свой урок. Историческая нищета и поражение Индии и забитое положение всех Восточных стран небеспричинны, и эта причина — религиозный экстремизм. А тот факт, что Западные страны обеднели изнутри, также имеет свою причину. Причина эта — научный экстремизм. Будущее станет прекрасным, если наука и религия объединятся. И более того, ясно: в соединении науки и религии религия станет центром, а наука — окружностью. Ясно, что при объединении науки и религии религия обязательно станет разумом, а наука будет ему поддержкой. Тело не может быть хозяином; наука также не может им быть. Религия станет хозяином. И тогда мы сможем создать лучший мир.
Поэтому не спрашивайте о пользе религии в век науки. Религия обладает истинной пользой в научный век, потому что наука — это предел, и предел опасный. Религия придаст ему устойчивость, и это сможет спасти человека от опасности этого предела.
Вот почему не за горами возрождение религии во всем мире. Это очень естественно — и это абсолютно определенно. Возрождение религии необходимо, иначе наука приведет только к смерти. Поэтому бессмысленно спрашивать, насколько нужна религия в научный век: религия — это то, что наиболее необходимо в наш век науки.