Путь на эшафот
Шрифт:
Нэн встала перед кроватью на колени. Ее хорошенькое личико выражало мольбу.
– Ты не похожа на ябеду, – сказала она Катерине.
– Я не ябеда! – воскликнула Катерина. – Я просто проснулась. Что мне было делать?
– Она ничего не расскажет, я уверена, – сказала Нэн. – Ведь я права, моя кошечка?
– А если расскажет, ей же будет хуже, – заметила Изабел. – Мы тогда расскажем ее милости, чем занималась ты, Катерина Ховард, со своим кузеном Томасом Калпеппером!
– Я? Занималась… – бормотала Катерина. – Я не делала ничего плохого. Томас тоже. Он благородный.
– Он поцеловал ее и обещал на ней жениться, – сказала Изабел.
Все девушки раскрыли рты. Они были возмущены таким поведением Катерины.
– И она еще утверждает, что не делала ничего плохого! Маленькая распутница!
Катерина спросила себя: «Значит, мы согрешили? Наверное поэтому Томасу стало стыдно и он больше не стал меня целовать?»
Изабел сдернула с нее одеяло. Катерина лежала на кровати голая. Изабел нагнулась и шлепнула ее.
– Ты не осмелишься ничего рассказать! – сказала Нэн и рассмеялась. – Тебе же будет хуже. Ховард! Внучка ее милости! Его повесят, утопят или четвертуют за то, что он сделал!
– О нет! – воскликнула Катерина. – Мы не сделали ничего плохого!
Теперь все девушки смеялись и болтали как сороки. Изабел нагнулась к Катерине и сказала:
– Ты слышала? Ничего не рассказывай о том, что видела или еще увидишь. Тогда твой любимый будет спасен.
Нэн подтвердила:
– Все очень просто, дорогая. Не рассказывай о наших грехах, и мы не расскажем о твоих!
Катерина почувствовала облегчение и заплакала.
– Клянусь, я ничего не расскажу.
– Тогда все в порядке, – сказала Изабел.
Нэн принесла конфету и засунула ее в рот Катерине.
– Ешь. Вкусная? Мне подарил ее прошлой ночью один прекрасный джентльмен. Возможно, и тебе подарит конфеты какой-нибудь очаровательный джентльмен, Катерина Ховард!
Нэн обняла девочку и дважды поцеловала ее. А Катерина, жуя конфету, спрашивала себя, почему она так испугалась. Бояться нечего. Просто нужно молчать.
Дни бежали быстро, так же как и в Холлингбурне, но было значительно интереснее. В Хоршеме ей не нужно было учиться. Днем ей вообще нечего было делать. Она лениво наслаждалась окружавшей ее жизнью, носила записки от джентльменов к леди и обратно. Все ее любили, особенно молодые люди. Однажды один из них сказал ей:
– Я ждал этой записки. Но мне особенно приятно, что принесла ее мне хорошенькая Катерина!
Они угощали ее конфетами и дарили всякие мелочи. Она немного играла на флейте и спинете, немного пела. Ее пение слушали с удовольствием – голос у девочки был замечательный. Иногда старая герцогиня, желая поговорить с внучкой, посылала за ней кого-нибудь.
– Ты выглядишь, как мальчишка, Катерина Ховард! Такая неаккуратная! А мне бы хотелось, чтобы ты была такая же изящная, как Анна Болейн… Хотя что это ей дало!
Катерина любила слушать рассказы о своей кузине – она видела ее несколько раз в Ламберте перед отъездом в Холлингбурн. Это имя было связано с красотой, великолепными одеждами, драгоценностями, нежной улыбкой. Она
– Болейны не так уж знатны. Представители их семьи недостойны Перси! Но Анна наполовину Ховард. А Ховарды равны Перси во всем. И я первая скажу об этом Нортамберленду! Если встречусь с ним. Говорят, леди Мария ненавидит его, а он ее. Эта женитьба не принесла счастья ни ему, ни ей! Как он мог так быстро забыть мою внучку! Я никогда не видела такой красавицы, как она. И что дала ей красота? Она уехала во Францию. А ее брак с Ормондом? Скоро ей будет двадцать. Надеюсь, она быстро вернется… Катерина Ховард, ты должна следить за своими волосами. И обрати внимание на свое платье! Уверяю тебя, ты никогда не будешь такой, как Анна Болейн!
Было бесполезно говорить герцогине, что девушке, не получившей соответственного воспитания и образования, трудно равняться с той, которая получила прекрасное образование и училась манерам при французском дворе. Дочь Томаса Болейна должна всегда выглядеть прекрасно, в каких бы кругах она ни вращалась. Ей невозможно было объяснить, что у Анны врожденный вкус, что она выбирает себе ту одежду, которая ей идет, что она умеет носить эту одежду.
Герцогиня раскачивалась в своем кресле, дремала и забывала о Катерине, стоявшей с ней рядом.
– Господи! Какой опасности подвергалась эта девочка! Двор Франции! Она вполне могла согрешить. Грех подстерегал ее на каждом шагу. Но она не сделала этого. Как тебе повезло, Катерина, что я взяла тебя под мое крылышко!
Герцогиня храпела в своей спальне, а ее леди устраивали оргии в своей. Катерина была на их стороне – они были в этом уверены. Ей можно доверять. Не важно, спит она или нет. Она еще маленькая. Иногда она засыпает, как ребенок, сразу. Ее любили. Ей клали в кровать конфеты, иногда целовали и обнимали ее.
– Какая хорошенькая девочка! – восклицали все.
– Это верно. Но если вы будете глазеть на нее, сэр, я обижусь на вас.
Смех, шлепки, шутки… Они считали все это очень занимательным. И Катерина верила им.
– Как весело! – восклицала она.
Иногда они лежали в кроватях поверх одеяла, иногда под одеялом, за закрытыми занавесками.
Катерина привыкла к такому странному поведению и едва замечала, что они делают. Все они были очень добры к ней, даже Изабел. Ей было лучше с ними, чем со своей бабушкой, когда она сидела у ног герцогини или чесала ей спину. Иногда старая леди просила ее помассажировать ей ноги, так как они у нее болели, а массаж снимал боль. Старая леди хрипела, кашляла и говорила, что с Катериной нужно что-то делать – ведь она ее внучка, Ховард, и ей нельзя целый день находиться без присмотра. Герцогиня должна посоветоваться со своей семьей, со своими многочисленными зятьями и невестками.