Шрифт:
Абсолютно чёрное небо, редкие точки холодных звёзд, бесконечная пустота и безмолвие. Больше в иллюминаторе ничего нет, но от него трудно отвести взгляд. Что бы ты ни делала, где бы ни была, чем бы не был занят твой мозг – глаза непроизвольно заглядывают в этот чёрный кружок, и он затягивает, делает тебя такой маленькой и беззащитной перед бескрайним космосом, давит на тебя осознанием, что ты всего лишь пылинка в этом огромном мире, которая сейчас зачем-то несётся к такой недружелюбной планете…
Наташа тряхнула головой и закрыла глаза, но чёрный иллюминатор с редкими немигающими
Ещё полторы недели пути – и она на Венере. Сначала трёхмесячная стажировка на атмосферной станции, а затем ещё пару месяцев на поверхности. И после этого – все пути открыты. Чего ещё может желать молодой планетолог, который буквально вчера получил диплом?
Мужика…
Наташа даже оторопела от этой мысли, так неожиданно ворвавшейся в её мозг. Она вновь тряхнула головой, отвернулась от иллюминатора, прошлась по каюте, села на жёсткую койку. Быстро открыла календарь на коммуникаторе. Да, сегодня овуляция. И последний раз у неё был так давно. После расставания с…
Наташа легла и закрыла глаза. Сколько прошло времени? Три или четыре месяца? Жюль бросил её прямо перед экзаменами. Сначала переспал с одногруппницей Наташи, а потом бросил. Это стало настоящим ударом под дых. Наташа трое суток безостановочно ревела, но затем пришлось взять себя в руки и выкинуть из головы всё, что не относилось к учёбе. Ведь красный диплом сам себя не получит.
В общем-то, с тех пор у неё никого и не было. А сегодня снова овуляция, и хочется, ох, как же хочется…
Наташа провела по животу вниз, почувствовав, как где-то там рождается сладострастное чувство, так тепло и летают бабочки… Но нет, делать она этого не будет. Ведь сейчас свою власть над ней хочет взять банальная физиология, а Наташа – человек разумный, молодой планетолог и вообще летит на корабле в бесконечном космосе. И трогать себя в такой ситуации – как-то не очень. И это не в её правилах.
А на корабле почти одни мужчины. Если не считать Наташу и ту взрослую женщину, которая летит со своим мужем. Хотя эти мужчины… Пятеро или шестеро – взрослые бородатые учёные, они почти всегда витают где-то в облаках и не обращают никакого внимания на окружающую действительность. Ещё двое везут какой-то ценный груз и почти не попадаются на глаза Наташе. А те женатики, которые демонстративно носят массивные кольца на безымянных пальцах и ведут себя чрезмерно почтительно, не вызывают никакого интереса.
Но капитан и штурман!..
Образы этих мужчин, возникшие в голове, невольно заставили Наташу сжать бёдра, отчего внизу живота усилилось ноющее чувство. Капитан – мужчина лет сорока, но это настоящий астронавт, закалённый в глубинах космоса. От него веет уверенностью, он брутален и прочен как скала, и всё это необъяснимым образом переплетено с интеллигентностью, приправлено хорошими манерами и внимательностью. Капитан сразу притягивает к себе внимание, увлекает собой и не отпускает до самого последнего момента. Такому мужчине она бы…
Наташа опомнилась, ощутив свою руку между ног. Даже через плотную ткань комбинезона она почувствовала это приятное давление, отчего снова сжала бёдра. Но, будто придя в себя, она убрала руку, оставив неудовлетворённым желание, которое уже захватило низ её живота и требовало выхода.
А штурман… Он контрастировал со своим капитаном, но создавал с ним какую-то необъяснимую гармонию. Весёлый, шумный, с неизменной улыбкой, высокий, почти на голову выше капитана, и мускулистый, в разговоре сыпал шутками, причём не всегда слишком интеллигентными, но в работе показывающий недюжинные умственные способности. А ещё он молодой, года на три или четыре старше Наташи, не больше. Он так и притягивает взгляды, вызывает фантазии о своём теле, неприкрытое желание…
Пальцы вновь скользнули вниз, где уже всё томилось и ныло. Но резкий и неожиданный сигнал терминала заставил Наташу вздрогнуть и слишком резко одёрнуть руку.
– Наталья? – по каюте разнёсся приятный басовитый голос капитана.
– Да. – Наташа ответила слегка охрипшим голосом, тут же откашлявшись.
– Разрешите сегодня пригласить вас на ужин в кают-компанию?
– Да, конечно… С радостью.
– В таком случае мы ждём вас в двадцать ноль-ноль.
– Хорошо.
– До свидания.
– До свидания…
Капитан отключился. Наташа оторопела и просто не знала, что думать. За две недели в пути она ни разу не обедала и не ужинала в кают-компании. Она не знала, какие правила царят на транспортно-пассажирских кораблях, но слышала, что кают-компания здесь – что-то вроде комнаты отдыха для экипажа, но никак не для пассажиров. И от мысли оказаться с капитаном в тесной кают-компании у Наташи ещё сильнее заныло всё внизу… Но нет, не следует поддаваться порывам, это совсем не к лицу молодой девушке и специалисту с красным дипломом.
Приближался вечер. Наташа в задумчивости стояла перед своим чемоданом. Основной багаж девушки сейчас покоился где-то в недрах транспортного отсека, а здесь были лишь самые нужные вещи. Только вот среди них не оказалось вечернего платья. Есть что-то вроде сарафана, достаточно простого и скромного, но с заметным декольте и юбкой выше колен. Пожалуй, это лучше, чем ничего. И так хорошо, что в чемодане нашлось место чулкам. Правда, с обувью не повезло – только лёгкие кроссовки. Да, не туфли на шпильке, но иного варианта нет. Хотя они неплохо сочетаются с этим сарафаном…
Наташа попыталась рассмотреть себя в небольшом зеркале. Вполне ничего. Все две недели на корабле она проходила в стандартном космическом комбинезоне – максимально удобном и комфортном, но явно не подходящем для ужина с капитаном корабля. И теперь девушка будто не узнаёт себя: сарафан и лёгкий макияж, подчёркивающий достоинства черт лица, преобразил её, вдохнул жизни, женственности, сексуальности.
Последние полчаса Наташа сидела, как на иголках. Ежеминутно поглядывала на часы, расхаживала по каюте, прокручивала в голове самые разные варианты развития событий. Хотя какие тут вообще могут быть варианты? Она просто поужинает с капитаном, они о чём-нибудь поговорят, а потом она вернётся в каюту, где снова будет работать, читать или что-нибудь писать под неотвратимым взором космической тьмы за иллюминатором. А может нет?..