Путь на врата. Нашествие Квантовых Котов.
Шрифт:
— О чем вы говорили? Она сказала, что выпустит…
— Не „нас“, Де Сота! „Их“ — свидетелей, которые ничего не знают! Вы зверь иного масштаба и знаете многое!
— Да? — я покопался в банке мыслей, но ничего не вспомнил. — Боже всемогущий! Я даже не знаю, что ей надо!
Он мрачно возразил:
— Вы знаете одну вещь, которую знают немногие, и это — все! Как вы умудрились сразу побывать в двух местах?
— Какого дьявола, откуда мне знать? — крикнул я.
— Но вы знаете, что это случилось! Знаете, если говорить криминально, кто-нибудь может,
— Но я понятия не имею, как это делается! — завыл я.
— Я узнаю! — кисло заверил он, — Ты можешь, наконец, проснуться? Думаешь, Найла разрешит уйти домой и разболтать про такие вещи?
Я сел, помотав головой.
То, что сказал этот интриган, было слишком логично. Ходили сплетни, что лагеря ФБР набиты людьми, все несчастья которых заключалось в том, что они знали секретную информацию, как я…
А если так, то следующей остановкой будет не Чикаго… Это будет Эверглейдо, где мне придется кормить собой аллигаторов и рыть канал… или лесоповалы Аляски. Где-нибудь, где бы ни… В точности мест можно сомневаться, но это несомненно стало бы моим долгосрочным адресом до того момента, когда сведения перестанут быть секретом. Или до моей смерти, что произойдет раньше! Я уверен, что через пару лет лагерей мне это будет безразлично!
Когда тени почти исчезли, а солнце находилось в зените, нам принесли сандвичи с ветчиной и ужасно теплый кофе из ближайшего автомата. Я умирал с голоду, но взял их без удовольствия. Медленно жевал бутерброд, и когда открылась дверь, готовился выкинуть мусор.
Но вошел не Мо и не другой охранник, вернее, это был Мо, но с Найлой Христоф. Она небрежно ухмыльнулась. В одной руке шеф-агент держала бутылку шампанского, прижав к груди.
— Поздравляю, мальчики! — сказала она. — Вы прошли проверку!
Ни я, ни Дуглас не проронили ни слова, и Христоф надула губы.
— Трепещи, дорогой! — сказало она, хихикая (это был неутешительный смех). — Ты не дождешься моих извинений! Бокалы! — быстро добавила другим тоном.
И, запинаясь от поспешности, в комнату ворвался второй бандит, неся на подносе фужеры. Она дернула головой — головорезы покинули бунгало — и протянула бутылку Дугласу.
— Разливай, милый! — сказала она, внимательно следя за его лицом. — Рада видеть, что даже здесь ты не утратил своих манер.
В ее беспокойстве (слегка воинственном) и нежности (слабо притворной) было что-то такое, что я ничего не понимал. Отношения между ними не походили на взаимоотношения федерального агента и информатора.
Тут „хлоп!“ — вылетела пробка.
Дуглас разлил шампанское. Первый бокал взяла Найла Христоф, ловко обхватив его четырьмя пальцами.
— Знаешь, о чем я говорила? — спросила она и икнула.
Думаю, за этот день, это была не первая бутылка.
Я покачал головой.
— Хотя нет. Проверка прошла безупречно: та же кровь, такие же отпечатки! Вы те же самые парни! И мне остается написать рапорт и получить повышение. Так выпьем же за Найлу Христоф — будущего заместителя шефа этого проклятого Бюро!
Я выпил ее отвратительное шампанское, потому что мне не хотелось ее сердить и еще потому, что такие парни, как я, не каждый день пьют французское шампанское… и, главным образом, потому что не знал, что делать. Вероятно, Дуглас прав! Это настолько значительная вещь, что Найле предстоит продвижение по службе… В таком случае, он не ошибался и в остальном.
Интересно, что сделает Грета, если никогда больше не увидит меня? Может, мне разрешат проститься или написать письмо?
Сказанное Найлой Христоф было для меня плохой вестью, но Лари Дуглас полагал обратное.
— Тебя повысят! — он пришел в восторг. — Дружок, ты должна показать им всем там, в Вашингтоне! Слушай, у меня появилась масса идей! Дело по установлению двойников, кажется, так это называется в Бюро? Можно создать диверсионно-разведывательные группы. Конечно, я не знаю, как это все работает, но…
Христоф с мечтательной улыбкой на лице дала ему продолжить. Пока Лари Дуглас говорил, она подошла ближе, и ее рука дружески заскользила по его спине.
— Милый! — нежно проворковала она. — А ведь ты и в самом деле тупица!
Он заикнулся:
— T-ты… т-ты не хочешь вытащить меня отсюда?
— Вытащить? Эту е… штуку, милый Лари, я могу сделать…
Он вспыхнул.
— Тогда дай Мне уйти, черт возьми! Иначе я не буду иметь с тобой никаких дел!
Ее улыбка растянулась шире. Когда она хотела, она умела быть привлекательной. Мне даже показалось, что я различил ямочки в уголках ее рта.
— Лари! — промурлыкала она. — Вероятно, я и буду с кем-нибудь заниматься любовью, но ты точно не из тех парней!
Я не представлял, о чем она говорит, а Лари — очень ясно. Его лицо стало серым.
— Ты не знаешь ни дерьма, и можешь лишь догадываться! — сказала она. — Хочешь знать, что происходит?
О, конечно, она знала все и сразу начала:
— Начну с самого начала. Предположим…
Шеф-агент Найла Христоф секунду колебалась, потом пожала плечами и зловеще протянула руку с четырьмя пальцами, разумеется, большой отсутствовал.
— Предположим, у меня не возникло бы конфликта с законом и я повзрослела, как все. Моя жизнь была бы совсем другой, не правда ли?
Я кивнул, соглашаясь, хотя сильно сомневался. Дуглас просто ходил по комнате, как тигр по клетке.
— Существует одна жизнь, в которой я стала такой, правильно? И есть другая, где я стала… о, не знаю кем… музыкантом… скрипачом.
Ее выражение не изменилось, но по ее глазам я понял, что она ждала, не развеселит ли меня такая мысль. Мне было не до смеха.
— Видите ли! — продолжала Христоф. — Одно время мне нравилось играть на скрипке. И вы не можете сказать, что одна вероятность реальна, а другая придумана. Ничуть не бывало! Обе они реальны! Быть может, реальны все вероятности… но мы живем только в одной и не можем видеть другие.