Путь обмана
Шрифт:
Нэйбери вынес сумки во внутренний двор и закинул их на спины лошадей.
Лет и друг-телохранитель были одеты в маскарад пастушьих меховых штанов до колен и мягких сапог мехом наружу.
Еленка вскочила на серого жилистого жеребца.
– Думаю, что к полуночи вы доберетесь, - сказал Нэйбери, кивая на низкое светило.
– Счастливой ночи!
– Старый полководец коснулся губами почти детской коленки и чуть дольше задержал губы на шелковистой неровной коже. Когда он наконец поднял голову, рука как бы невзначай скользнула по маленькой желтой ступне королевы. Сердце его замерло и вдруг взорвалось раздирающей болью. Нэйбери хрипло закашлялся. Боль исчезла.
– Счастья тебе!
– сказал Лет и рванул уздечку.
Друг-телохранитель чуть заметно кивнул, и трое всадников выехали из ворот дворца Апротед.
Значит так...
– думала Еленка, прижимая ладони к крутой шее коня, идущего мягкой рысью. Иногда она наклоняла голову, и ей казалось, что жеребец улыбается.
В сиреневом небе, в горящем дыму низкого светила изредка проносились черные крученые облака. Горы поднимали над горизонтом седые макушки. Темная трава долины цвела фиолетовыми зонтиками.
Значит так...
– думала королева. Взгляд ее приковался к Пустой Протоке по правую сторону тропы. Зловонный Пафликэн и его новые союзники опять затеяли травлю Дианеи. Кем, Моэт, Дено, Соденея собрали в соденейской столице почти девять тысяч солдат. Они мечтают ворваться в Пантарамейскую горловину и разграбить Столицу. Они спят и видят сокровища Дианеи в своих сундуках, под желтыми пальцами казначеев. Три тысячи жирных подкалемцев идут им на помощь. И все бы хорошо, если бы не было десяти тысяч отборных пафликэнских вояк, вооруженных скорострельными арбалетами и тяжелыми двуручными мечами... Может быть, они уже в пути, и хитроумный бородач Хеллие ждет не дождется настоящих солдат, чтобы начать войну наверняка... Стой! Нэйбери сказал, что собрались все, кроме Подкалема. Но Подкалем столь же далек от Соденеи, как и Кем, а Кем уже на месте... Где же бараны шола Дица?
– Еленка подстегнула коня концом длинной узды. Где? Хитрит? Хочет поживиться на крови союзников?.. Неужели ее опасения оправдались, и Хеллие все-таки послал своих людей, чтобы захватить остатки Теля?.. Я тоже не без ума. Еленка улыбнулась. Но все, что я смогла, - это десяток энторатов, тысяча подростков... В городе остались только дети, живущие в домах Матерей... Все решит Время. Кто успеет раньше, тот и выиграл, хотя...
Эту ночь пришлось провести на буром склоне Шель. Войска ушли слишком далеко, и королева со спутниками не догнали их.
Светило втянуло голубые лучи и закатилось в Пантарамейскую горловину. Еленка, Лет и друг-телохранитель накопали луковиц тысячелистника, укрепляющего сон. Когда на небе вспыхнули первые звезды, королева и Лет влезли в длинные спальные мешки из меха анту. Друг-телохранитель повязал лоб мокрой повязкой и первым сел возле костра.
Утром воины двинулись дальше. Они проехали впадину Голубые Камни и Змеиное болото. Солнце еще не коснулось зенита, как перед Еленкой и ее спутниками развернулся лагерь дианейцев.
Королева остановила коня, расчесалась и закрутила волосы в боевую прическу.
Мелко перебирая ногами на сыпучем грунте, лошади спустились с песчаного вала Шель. Иногда песок под копытами коня проваливался, издавая тихий шелест. Лошадь в испуге шарахалась, но, повинуясь легкому толчку коленями, продолжала спуск.
В зарослях орешника Еленка увидела засаду. Ее спутники вскинули арбалеты. Но солдаты впереди опустили оружие. Это были дозорные.
Королева Ель проехала сквозь невероятно тихий военный лагерь, встречаемая молчаливым приветствием солдат. Она вошла в свою палатку и попросила, чтобы принесли хоть что-нибудь поесть.
Оставшись один, Нэйбери испугался. Полководец вдруг ощутил, как он стар. Как слабеет его сердце, как беспомощны и непослушны стали руки и ноги. Он в ужасе посмотрел на клинок комматора и разжал пальцы. Железо глухо звякнуло об пол. Нэйбери стало холодно. Он вспомнил смеющиеся темные глаза королевы и, быстро нагнувшись, поднял меч.
Полководец направился к боковому выходу и, пройдя по сырому коридору, спустился в подземный переход, ведущий к одному из домов дианейских Матерей. Нэйбери откликнулся на пароль, и часовой распахнул перед ним дверь. Полководец вышел на дно старого потухшего вулкана. Было еще светло, и факелы не горели. Два мальчика, крутившие жернов мельницы возле пекарни, остановились, сбросили с себя ремни и устало повалились на землю. На смену им из дверей вышли двое других, на ходу дожевывая серые булочки.' Нэйбери махнул им рукой и пошел наперерез через поляну.
Он открыл дверь. Комната была велика и пуста. В углу валялись деревянные игрушки, сандалии и скомканное кожаное платье. Нэйбери расправил его и сам удивился, как неестественно, смешно выглядит детское платьице в его руках. Старик сел на деревянный стул возле игрушек. Он снял шлем и откинул назад спутанные седые волосы. Нэйбери приподнял с пола маленькую игрушку - старичка-пларха, охраняющего детский смех и сон. Затем нетерпеливо оглянулся на дверь, пробитую в камне, и свистнул.
Та словно ждала этого. Мяукнула тяжелая створка, и на порог выкатилась маленькая белобрысая девочка. Она взвизгнула и прыгнула на деда, обхватив его за шею. Тонкие загорелые ручки напряглись, гладкая детская щека прижалась к колючей неровной щеке Нэйбери. Тот довольно крякнул и похлопал маленькую Ель по спине.
Вслед, как дурной сон за веселым вечером, шагнула жирная крючконосая старуха с палкой-стеком в мохнатой лапе. Она села на чурбан у двери и хрипло вздохнула. Еленка, захлебываясь, рассказала деду о рыбалке на озере и охоте на птенцов сирен. Она прыгала на коленях Нэйбери и целовала его небритую щеку.
Старуха опять хрипло вздохнула.
– Что, Нэй, тяжело тебе?
– спросила она басом.
Полководец погладил внучку по голове. Та лежала у него на коленях, засунув палец в рот и раскачивая босой ножкой. Светлая прядь упала ей на лоб, прикрыв яркие искры глаз. Нэйбери посмотрел на старуху и кивнул. Он снял с шеи короткий нож с голубым алинитом на рукоятке и пристегнул оружие к пухлой детской голени. Полководец поставил внучку на пол и встал. Еленка стояла перед дедом, глядя на него из-под белой челки. Рот ее приоткрылся, уголки губ, устремленные вниз, печально замерли. Руки девочки напряженно вытянулись вдоль тела. Нервная дрожь прокатилась по коже Нэйбери. Он едва слышно скрипнул зубами.
– До свидания, Еленка, - ровно сказал он. Старуха на чурбаке недовольно шлепнула губами и заворочалась.
Полководец плотно закрыл за собой дверь и, закинув голову, пусто посмотрел на голубой лоскут неба...
Рыжебородый Хеллие был доволен. Ярко горели светильники, щекоча ноздри ароматом пела-бобов. Семь танцовщиц, поводя солнечно-желтыми ногами, плясали ритмичный ленивый хоугест. Руки девушек то высоко взмывали вверх, то струились по телу. Хеллие ел, развалясь на подушках, и сквозь узкие щели морщинистых век его серые глазки цеплялись взглядом за разрисованные плечи танцовщиц. В тяжелой голове сыто протекали мысли. Наконец-то предгорье избавится от пастушьего самодурства, и каждый сам будет королем на своих землях. Он работал десять дождей, чтобы сколотить этот союз, союз с Пафликэном, с волком. Дианея будет убита. Ну а когда пастуха не станет, придет и волчий черед...
Хеллие последний раз чавкнул и вытер руку о бархатное полотенце.
Королева Ель спала крепко и без сновидений. Она спала, положив голову на панцирь. В пустынной палатке пахло настоянным на вине терном и холодным, чуть ржавым железом.
Нэйбери встал с кровати, осторожно приподняв руку жены. Он вышел на крышу и замер, вглядываясь в мертвый нарыв Диоаста. Полководец сел на каменную плиту, прислонившись затылком к выступу для опоры самострела. Неслышно ступая, вышла встревоженная жена. Нэйбери обнял ее и приложил палец к губам.