Путь один- в глубь себя

Раджниш Бхагаван Шри

Так что даже если случится эякуляция, не бойся этого и не испытывай чувства вины. Ибо, как только ты почувствуешь себя виноватым, твоей медитации придет конец. Сперму дала тебе жизнь, и она же забрала ее обратно! Поблагодари ее и дальше погружайся в свою медитацию. Эякуляции скоро прекратятся — они происходят только потому, что ты их насильно подавлял. Как только ты перестанешь заниматься подавлением, эякуляции исчезнут, и скоро наступит момент, когда ты встретишься внутри себя со своим возлюбленным.

Так что, будь то секс, гнев или любой другой импульс, медитирующий не должен привязывать его к другому человеку. Вот в чем смысл слова «мир»: другой мне нужен, чтобы

я мог выразить себя, проявить свои импульсы. А смысл санньясы состоит вот в чем: только я ответствен за свои импульсы. Погружение в одиночество и составляет сущность санньясы. А если тебе для выражения твоих импульсов нужен кто-то еще, как ты собираешься заняться саннъясой⁷. Точно так же нет никакой необходимости уходить из дому, уединяться в лесу или разводиться с женой; все, что тебе нужно, это перестать зависеть от другого для выражения своих импульсов. Отныне только ты являешься своим хозяином. Ты можешь быть один, другой для твоего существования уже не нужен. Это не означает, что ты больше не сможешь любить свою жену. Конечно же, ты будешь на это способен, но теперь твоя любовь станет подарком свободной личности. У нее будет своя собственная красота, свое величие.

Ты и теперь делишься любовью, но делаешь это по принуждению. Это одно из проявлений твоей зависимости. Вот почему влюбленные всегда друг другом недовольны. Я знаю сотни пар, но не видел ни одной, где оба любящих были бы довольны друг другом. Все это вполне объяснимо и естественно. Это потому, что человек, от которого мы зависим, кажется нам хозяином, а мы чувствуем себя как простые рабы. И это чувствуют оба, потому что оба зависимы. Нет никакого хозяина, оба — рабы! Каждый из них порабощен рабом — ведь он зависит от другого, из-за этой зависимости оба друг друга эксплуатируют.

Когда в семье возникает противостояние, жена часто одерживает верх — и не имеет значения, права она или нет. Просто муж находится в сексуальной зависимости от нее. Он боится, что, если начнет с ней спорить, она откажется заниматься с ним любовью; а поскольку он нуждается в сексе, ему приходится торговаться. Потому муж часто оказывается в положении проигравшего — и жена это знает. А жена станет браниться, только когда муж садится за еду или когда ему хочется заняться любовью. Это две вещи, в которых он от нее зависит; он раб и еды, и секса. И вот, как только муж садится за стол, жена начинает высказывать свои претензии, тут и до ссоры недалеко. А мужу это мешает — ему нужно, чтобы во время еды ему никто не докучал, потому он нехотя соглашается со всем, что требует от него жена.

Помни, еда и секс связаны между собой. Пища нужна для твоего существования — существования индивидуума, — а секс — это тоже разновидность пищи — пищи для общества. Муж зависим и от того, и от другого. Поэтому мужчины, даже самые могущественные, дома становятся мягкими и податливыми. Даже Наполеон, возвращаясь с войны домой, боялся Жозефину. Здесь забывается все: и война, и поле брани, и твоя смелость, потому что здесь ты зависим. Наполеон зависит от Жозефины; ему что-то от нее нужно, а она может ему отказать. Не думай, что только проститутки торгуют своими телами, жены делают то же самое. Здесь тоже заключается сделка: если муж соглашается с тем-то и тем-то, он может получить доступ к телу жены. Если же нет — секса ему не видать. Так что муж вечно недоволен своей женой, а жена вечно недовольна мужем, ведь она тоже от него зависит.

Там, где есть зависимость, будет злость и недовольство, но не любовь. Только освободившись от зависимости, ты обретешь способность любить. Как только ты станешь самодостаточным в царстве любви, ты сможешь быть один и в твоем блаженстве не будет ни малейшего изъяна. Да, лишь с этого дня ты обретешь способность любить, и только тогда твоя жена перестанет донимать тебя, потому что теперь она будет знать, что в этом нет никакого смысла, ее манипуляции больше не сработают, ведь твоей зависимости пришел конец. А сейчас все обстоит так, что каждая семья — большое поле битвы, ведь мы вынуждены сражаться с человеком, от которого чувствуем зависимость. Это поле бесконечных конфликтов, игра в перетягивание каната.

Если ты становишься саннъясином, это не значит, что ты больше не будешь любить; это значит, что отныне любовь станет твоим подарком, а не зависимостью. Теперь ты знаешь, как отдавать, теперь ты можешь делиться, но это будет подарок свободного человека. И ты ничего не попросишь взамен; ты будешь отдавать потому, что теперь это доставляет тебе удовольствие.

Только когда два человека смогут отдавать друг другу любовь, испытывая при этом радость, а не впадая в зависимость любого рода и не заключая при этом сделку, только тогда в этом мире родится новое явление — настоящее супружество. Все остальное — лишь формальность, общественный институт. Только тогда появятся такие люди, как Рама и Сита, или Радха-Кришна, или Гаури-Шанкар¹². Радха-Кришну, Гаури-Шанкара или Сита-Раму даже не упоминают отдельно; не годится говорить о них как об отдельных личностях, они больше не отделены. Между ними нет ни малейшего противоречия, поэтому их нельзя отделить друг от друга.

Помни: противоречие разделяет, любовь объединяет. Так что в имени Ситарама нет даже дефиса — даже такое разделение будет неверным. Поэтому Гауришанкар, Рад-хакришна и Ситарама стали едиными именами; было бы неправильно считать эти имена составными. Вот такое образовалось внутреннее единство.

Если ты не побоишься и сможешь в одиночку пройти через свою любовь, свой гнев и свой секс, ты станешь свободным человеком. А все радости жизни существуют для тех, кто свободен. Жизнь осыпает своими богатствами тех, кто свободен. Владеть ли этими богатствами — зависит только от тебя.

Ошо,

мы даже не знаем, о чем спрашивать, но Ты всегда

просишь нас задавать Тебе вопросы. Почему?

Может, ты не можешь спрашивать, может, тебе это сложно, но в таком уме, как у тебя, ничего, кроме вопросов, возникнуть не может. Для тебя это катарсис. Я прошу тебя задавать вопросы, чтобы ты очистился. Ум порождает вопросы. Возможно, у тебя не достанет смелости задать этот вопрос, высказать его вслух. Может быть, ты постесняешься или побоишься, но ум постоянно о чем-то спрашивает. В уме возникают только вопросы, но не ответы. Ум — не что иное, как машина по производству вопросов.

Ум спрашивает обо всем на свете. Так что, вполне возможно, ты ни о чем не спросишь, поскольку это не в твоем характере. Может, ты необщителен или тебе кажется, что вопрос совершенно заурядный, неуместный, или глупый, или его вообще не стоит задавать. Возможно, тебе кажется, что, задавая такой простой вопрос, ты выставишь себя невеждой. Все эти страхи могут помешать тебе сделать это. Но тогда ты просто будешь сидеть, весь съежившись, а вопрос загонишь вглубь, и все эти невысказанные вопросы будут и дальше терзать твой ум.