Путь прилива
Шрифт:
— Бред, да и только. У меня такая нагрузка, что никакой совместитель…
— Тише, тише, не кипятись, — остановил его Филипп. — Я тут ни сном ни духом. Мне твоя работа не нужна, со своей бы справиться, и то б слава Богу.
— Оно конечно… — без большого доверия согласился чиновник. — А за что Корда на меня бочку катит? Что он там про меня наплел?
— Не знаю. И не смотри на меня так, словно сожрать хочешь, я действительно не знаю. Филипп проинформировал меня только в самых общих чертах, он же у нас никому не доверяет, даже самому себе. Но послушай, я же вольюсь в него буквально через пару часов. Хочешь что-нибудь передать? Если очень надо, он перейдет сюда, и там уж задавай любые вопросы.
— Как-нибудь обойдемся. — Чиновник старался скрыть от агента свою ярость. — Здесь у меня и дел-то всех на день, от силы на два. Вернусь, тогда мы с ним и побеседуем,
— День-два? Ну и шустрый же ты у нас.
— Повезло. Мамаша Грегорьяна снабдила меня уймой информации. В частности, я получил старый дневник этого героя, полный имен и адресов.
На самом деле тетрадку заполняли оккультные диаграммы и описания магических ритуалов. Чиновник внутренне содрогнулся, вспомнив страницы, изрисованные бесконечными чашами, кинжалами и гадюками и прочей ересью, тоскливой, как… да тут и сравнения-то не подберешь. Если не считать общего представления о характере Грегорьяна, о его детской мании величин, единственной ниточкой среди всей этой мистической белиберды было упоминание, и неоднократное, о мадам Кампаспе.
Но Филиппа мы лучше обманем — так, на всякий пожарный случай.
— Вот и ладушки, — неопределенно откликнулся Филипп. Он взглянул на свою руку и покрутил в одному ему видимом стакане воображаемую жидкость. — Интересно, почему это фруктовый сок, полученный по проводам, никогда не бывает таким же вкусным, как настоящий?
— По проводам тебе передают вкус, аромат и больше ничего. Ты не чувствуешь реакции организма на выпитое — на сахар, мало ли еще на что. — На лице Филиппа застыло туповатое непонимание, — Ну, это вроде как с пивом по проводам — вкус есть, а трезвый как стеклышко. Просто в случае яблочного сока разница не столь ярко выраженная — тело чувствует, что здесь что-то не так, а сознательное восприятие отсутствует, ты не понимаешь, чего именно тебе не хватает.
— Ну, ты у нас прямо энциклопедия, — сказал Филипп.
Открыв глаза, чиновник увидел над собой лицо Чу.
— Нашла. — И снова эта опасная, диковатая улыбочка. — Идемте, это здесь, рядом.
Длинный сарай, пристроенный к задней, слепой стене гостиницы, имел всего одну дверь, узкую и обшарпанную; замок предусмотрительная сотрудница внутренней безопасности уже вскрыла.
— Мне нужен фонарь, — сказал чиновник и тут же вынул требуемое из чемоданчика. Они осторожно вошли.
На полу, засыпанном стружками и опилками, среди плотницких инструментов и беспорядочно наваленных досок стояло с десяток ящиков.
— Уезжать намылились, — сказала Чу. — Свернули свою лавочку. — Сунув руку в грубо взломанный ящик, она продемонстрировала чиновнику устричный нож, абсолютно идентичный тому, утреннему. — Приторговывают ребята археологией, как мы и думали.
Далее на свет божий появился второй устричный нож, третий, четвертый… Похожие друг на друга, как горошинки из одного стручка.
— Тут и всякое другое — керамика, копательные палки, рыболовные грузила, каждый предмет — в десятках экземпляров. А теперь, — Чу нырнула куда-то в темноту, — посмотрите на это.
Она поставила рядом с чемоданчиком чиновника другой, в точности такой же. Выданный, судя по маркировке, тем же самым оперативным отделом.
— Видите, что они придумали? Добывают где-нибудь подлинники, суют их в чемодан и заказывают копии. Подлинники возвращаются на место, и все шито-крыто. А может, вместо подлинников возвращаются копии — не думаю, чтобы это имело большое значение.
— Только для археологов — да и они, пожалуй, ничего не заметят.
— Вы узнали, откуда этот нож?
— Оригинал найден в Коббс-Крике при раскопках, — сказал чиновник. — Теперь он в драйхевен-ской экспозиции.
— Коббс-Крик — это же совсем рядом. Вниз по реке, сразу за Клей-Бэнком.
— Оригиналы — дело десятое, а вот где, спрашивается, раздобыли эти бандиты один из наших чемоданов? Вы с ним поговорили?
— Поговоришь тут. — Чу продемонстрировала вздувшиеся, почерневшие внутренности несчастного механизма. — Он умер.
— Идиоты проклятые. — Чиновник достал переходной кабель и соединил им два чемоданчика. — Не понимают ничего, вот и перегрузили. Прибор же очень тонкий — и до придури исполнительный. Заказывая продукцию в большом количестве, нельзя забывать о сырье, о необходимых элементах, иначе чемодан начинает сам себя переваривать. Прочитай его память.
— Не осталось ничего, кроме регистрационного номера, — откликнулся, помедлив секунду, чемоданчик. — Перед смертью он успел переработать всю защитную изоляцию, поэтому память погибла.
— Вот же мать твою.
— Помоги мне с этим сундуком, — сказала Чу.
Хрипя и отдуваясь, они протащили вскрытый ящик через узкую дверь и с грохотом уронили его на землю. Чиновник вернулся за своим чемоданчиком, а затем достал носовой платок и вытер со лба пот.
— Не спугнуть бы их только, а то мы тут такой тарарам устроили…
— А я это нарочно.
— Зачем?
Чу вынула тонкую сигару, не спеша закурила.
— Неужели вы думаете, что местные власти кого-то там арестуют за такую ерунду? Да еще — перед самым Приливом? Мелкие фальсификаторы, сбывающие свою продукцию внепланетным туристам, — ну кому до них какое дело? Чемоданчик — это уже посерьезнее, но он же умер и никому ничего не расскажет. Кроме того, серьезно поговаривают, что за несколько дней до Прилива Каменный дом объявит всеобщую амнистию по преступлениям, совершенным в Приливных Землях. Чтобы облегчить работу эвакуационной администрации. Как бы то ни было, обращаться в полицию нет никакого смысла — они там даже не почешутся. У нас остаются только две возможности. Первая — выкинуть все это хозяйство в реку, чтобы никто на нем не нажился.
— А вторая?
— Устроить побольше шума, перепугать жуликов до смерти. Думаю, этот самый бармен бежит сейчас отсюда куда глаза глядят, с постоянным ускорением, что твоя ракета. Постой тут немного, я пойду реквизирую чью-нибудь тачку.
Они утопили содержимое ящиков, а затем вернулись в бар. Посетителей здесь не прибавилось, а бармен исчез — позабыв второпях выключить телевизор. Чу прошла за стойку и наполнила два стакана.
— За преступление!
— И все-таки жаль, — вздохнул чиновник, — что они так легко отделались.