Путь проклятых

Алиев Али

Судя по рассказам деда, у них после апокалипсиса давно никого не было, и они очень счастливы нас видеть. Тревога постепенно начала проходить. Денис плюнул на все и начал уплетать куриную ножку, запивая квасом. Все было домашнее, настоящее. Я сглотнул слюну, еще раз проверил все, но не найдя ничего подозрительного, тоже принялся за еду. Люди расспрашивали нас, внимательно слушали и смеялись от всего сердца. Все было просто замечательно. Больше всего меня радовало, что никто не полез утешать Дениса, услышав о происшествиях в Лабытнангах. Они просто выразили нам свое уважение, что мы справились с этой проблемой. Послушали про другие деревни, про Диму и дерево я говорить не стал. Мало ли что люди захотят. Человек - довольно алчная тварь. Мы веселились, смеялись, а я постоянно ловил на себе взгляд одной голубоглазой красотки. Алкоголь и атмосфера праздника убрали все признаки смущения, и я с вызовом посмотрел на нее. Она лукаво блеснула глазами и направилась ко мне. Бедра под платьем очень четко выделялись при каждом ее шаге, заставляя сглатывать слюну. Она нежно коснулась моей руки, проводя пальчиком от кисти к локтю. По моей коже прошли мурашки, а в горле пересохло, девушка наклонилась к моему уху и томно прошептала.

– Беги.

Я хотел было спросить о смысле сказанного, но наткнулся на холодный взгляд голубых глаз.

– Хозяин, а как там наши животинки?
– Обратился я к старичку.

– Не бойся, за ними смотрят лучше, чем бабка за мной.
– Зал взорвался смехом.
– Так вон твоя лисичка бегает.
– Я посмотрел вперед и увидел, как Вьюга играется с местными детишками. Она гоняется за ними, а они убегают от нее и становятся на стулья, весело крича.

– Ох, объелся я что-то. Пойдем, Ден, воздухом подышим.

– Там же холодно!
– Пытался было возразить мой приятель, но встретившись с моим ледяным взглядом, тут же встал.
– Хотя да, нужно все утрамбовать.

Выходя на улицу, я встретился взглядом со своей лисичкой, показывая ей глазами на выход. Она быстро все сообразила и выскользнула в приоткрытую дверь. Морозная тихая ночь ничего не предвещала, может девушка просто решила подшутить? Или у нее такой флирт? Нет. Осторожности много не бывает.

«Третий глаз»

– Ден, твоя свинья в том сарае, оседлай и выезжай на ней. Я заберу Мишку, он тут.
– Я показал на дверь конюшни.
– Забираем животных и рвем когти. Все ясно?

– Нет, но объяснишь потом.
– Парень занырнул в сарай.

Я зашел к медведю. Мой питомец лежал на земле. Признаков жизни он не подавал, изо рта тянулась тонкая красная слюна.

– Мишка!
– Я испуганно подскочил к нему, но медведь только сонно посмотрел на меня, что-то проурчал и облизал бадью, в которой было раньше малиновое варенье. Блин, вот почему у него слюна была красная.
– Подъем, нам пора.

Медведь попытался сделать вид что спит, но после обещания держать его впредь на овсе, быстро приподнялся и позволил себя оседлать.

Когда я вышел, Денис был готов к путешествию.

– О, а вы куда на ночь глядя?
– Показался один из пьющих мужиков, в доме тут же наступила тишина, все выбежали на улицу.

– Пора нам. Спасибо вам за все, но спешим сильно.

– Да куда же вы так спешите? Посреди ночи на улицу идти. Тут знаете, какие монстры бывают?! А вы в ночь далеко не уйдете. Оставайтесь, переночуете, а там спокойно отправитесь дальше.

– Извините, но нам и правда, пора.
– Я повернулся к Дену и прошептал.
– Поехали.
– Мы двинулись к воротам, а сзади послышались крики.

– Ну, куда же вы на ночь глядя-то?

– Ой, возьмите хоть еды в дрогу!
– Дородная женщина забежала в дом и вынесла небольшую котомку, завернутую в скатерть.
– Вот, возьмите с собой.

Она не дотянулась до меня, поэтому впихнула сверток в руки Дена. Я все больше чувствую себя идиотом.

– Митька, открывай ворота! Гости уезжают.
– Возле ворот засуетились мальчишки, снимая затвор.
– Зря вы все-таки на ночь глядя. Оставайтесь. Завтра с утра поедете. С хранителями нашими познакомитесь.

– С какими хранителями?
– Сузил я глаза.

– Да вот же они. Вернулись!

Я посмотрел вперед и нервно сглотнул. Сквозь еще закрытые ворота, в деревню влетали три темные фигуры. Они будто были сотканы из самой тьмы. Уровни от шестидесятого до шестьдесят третьего.

– Вы их не бойтесь! Они хорошие. Никого еще сами не обидели. Защищают нас от монстров всяких, да и печаль с сердца как рукой снимают.

– Хорошие, как же.
– Я начал судорожно копошиться в своей походной сумке.

– Будем прорываться?
– Прошептал Денис.
– Они и сзади заходят.

Я оглянулся. И правда. Мы окружены.

– Не получится прорваться, Ден. Это тени. Мы с одним таким встречались с Митричем. Они плевать хотели на все, кроме магии, а Гриша с ними точно не справится. Они выпивают жизнь из любого существа, тени которого смогут коснуться. Спускайся на землю и позови Славу.

Парень спрыгнул, я вслед за ним, найдя требуемую бутылку.

– Я слушаю.
– Обратился ко мне Ярослав.

– Смотри, - я взглянул ему прямо в глаза, - сейчас я сделаю так, чтобы твои руки горели. Этот огонь поможет с ними справиться. Будет очень больно, поэтому сожми в зубах вот этот кусок кожи.

– Леший, но я не умею драться.
– Покачал голой парень.

– Зато я умею!
– Заняла его место Юля.
– Жги!

Девушка вложила в рот кляп и протянула мне свои кулаки. Я плеснул на них прозрачную жидкость из бутылки, закусил кожаный ремешок своих часов, плеснул жидкость на свои руки.

«Воспламенение»

Правая рука покрылась пламенем, я перенес огонь на левую, потом на руки Дениса. Страшная боль сгорающей плоти пыталась затмить все мое сознание, но я сдержался. Рядом послышалось рычание Юли, после чего мы вдвоем бросаемся в бой. Боль застилает глаза, не позволяя мыслить. Единственным желанием остается потушить огонь. Огромной силы воли стоит сдерживать себя и продолжать бой. Тени не хотят умирать, они пытаются достать нас, но мы быстрее. Каждый удар проделывает брешь в теле противника, заставляя его постепенно таять. Кулаки не встречают никаких препятствий. Бой с тенью заканчивается за считанные секунды, после чего я перевожусь на другую противницу. Нужно спешить. Из-за огня наши тени сильно вытянулись назад. Юля бьется как настоящий боксер. Каждый удар резкий и меткий. Пока я разбирался с одним, она справилась с двумя. Последних двух мы добили одновременно, после чего резко развернулись, атакуя задних. Руки требуют немедленного остужения, воля начинает уступать. Терпеть такую боль просто ужасно. Мы добираемся до последних теней и быстрыми ударами развеиваем их. Не имея возможности держаться дальше, я опускаю руки в снег, туша пламя. Боль пульсирует во всем теле, она заставляет кричать и стонать. Одна минута. Всего одна минута. Минута, которая растягивается в целую вечность.