Путь Сашки. Книга шестая
Шрифт:
Что собой представляет собой баронет, Лайс понял практически сразу. Понял и тот стал ему не интересен. Обычный выскочка, которому все достается легко. Как — никак тетка — графиня, жена Волана. Сейчас баронет, а через годик — другой дядя сделает его бароном. И замок подберет получше. Впрочем, плевать на молокососа. Через три дня Лайс прибудет на место и забудет о баронете. А тот, как обратил внимание Лайс, бросает на него странные взгляды. Злобные, но в то же время торжествующие. С чего бы это? Злобные — понятно, не нравится, что баронета придали для охраны гвардейца — простолюдина.
Так и не поняв причины, Лайс, после того, как солдаты приготовили походный ужин, который он съел без особого аппетита, стал готовиться ко сну. Готовиться летом, да еще и на юге, особо и не нужно. Постелил одеяло на все еще горячую землю, снял кольчугу, подложил седло под голову — и мгновенно заснул. Опасаться ничего не надо — солдаты по очереди несут дежурство. Но в этот раз быстро заснуть не удалось.
Лайс лежал на спине и смотрел на звезды. Смотрел и думал о своем брате. В последний раз он видел его девять лет назад в Хаммие. Тирту было двенадцать лет и, как понял Лайс, брат был домашним рабом в богатом хаммийском доме. Тогда Лайс ничего не смог сделать, ведь главным была месть Тарену и Моэрту. С Моэртом он разобрался, а Тарен, ставший королем Пургесом Первым, все еще оставался жив. Тогда в Хаммии Лайс поклялся, что после свершения мести он вернется, разыщет Тирта и поможет ему умереть, как и подобает мужчине — от меча. Или хотя бы от кинжала — это тоже металл.
Негромкие звуки, раздавшиеся рядом, отвлекли Лайса от невеселых мыслей. В свете неполной луны он увидел пять фигур, медленно двигающихся в его сторону. У одного из них в руках было что — то напоминающее дубинку. Точно — дубинка, один из солдат зачем — то выстругивал ее, когда готовился на костре ужин.
Лайс медленно нащупал рукоятку меча, который он всегда клал рядом с собой и застыл в ожидании. Пятерка, а это были пять пришлых солдат, как он понял, подошла к Лайсу и когда один из них стал поднимать дубинку, чтобы ударить Лайса, он мгновенно вскочил на ноги и, сдергивая меч из ножен, послал их в сторону ближнего солдата, а сам погрузил меч в живот тому, кто уже занес дубинку для удара.
Ножны удачно попали в голову, солдат зарычал и схватился за лицо. А Лайс, обойдя убитого солдата, бросился на остальных. Те даже не успели выхватить мечи из ножен, поэтому двоих он мгновенно уложил ударами в грудь, а третьего, успевшего повернуться для бегства, поразил в шею.
Кровь сильно стучала в висках, но Лайс услышал негромкий восклик: «Стреляй в него!». Скорее автоматически, чем действуя разумом, Лайс шагнул к последнему из пятерки убийц, который все еще держался руками за окровавленное лицо и через несколько мгновений раненый охнул, дернулся и стал падать. Но смог защитить Лайса от пущенной стрелы.
Лайс, недолго думая, бросился на землю. Здесь его увидеть лучникам будет трудно — кругом валялись трупы убитых им солдат, да и стрелок должен решить, что ему удалось подстрелить Лайса. Так и вышло. Невдалеке показались три фигуры, у одного в руках был натянутый лук, а двое держали в руках мечи. А где же еще один солдат и сам баронет? Но это после, вначале надо будет разобраться с этими.
Лучника
Врагов осталось всего двое. Впрочем, во врагах мог оказаться и гонец, хотя Лайс в это не очень верил. Зачем постороннему вмешиваться в разборки баронета?
— Лало? Грико? Бурс? Вы где? — трех убитых солдат разыскивал Дерик, правая рука баронета. Определив место, откуда раздавался голос, Лайс, не вставая, пополз на звук. Через пять минут он увидел и хозяина голоса. Точно, Дерик. А рядом с ним еще две фигуры, баронет с мечом в руках и гонец. Тот стоял поодаль, держа руку на рукояти меча, вложенного в ножны. Это хорошо. Стрел опасаться не надо, а какой из Дерика боец, Лайс сейчас узнает.
Он не спеша поднялся на ноги, но нападать не стал, решив немного отдышаться от тяжкого ползания по земле, да еще с мечом в руках и кинжалом на поясе.
— А скажи — ка, любезный, — обратился Лайс то ли к баронету, то ли к Дерику, — зачем вы собрались меня убивать?
Дерик промолчал, а вот Тарлей — ответил. Надо же, Лайс обратился со словом «любезный», а так говорят простым торговцам, для аристократа, если к нему так обратиться, это несмываемая обида. А Тарлей взял и ответил. Хотя должен был промолчать, приняв вопрос Лайса к Дерику.
— Я… мы не хотели убивать! Они должны были только стукнуть дубинкой по голове. И это не я, это те пятеро, я вообще ничего не знал. И мои люди тоже! Ты их убил? Это преступление! Но я забуду о нем, опусти меч и мы утром поедем к барону Гридуру. У нас важное задание графа Сейкурского!
— Не знал, говоришь? Только сейчас узнал, так?
— Да, только сейчас. Я ни при чем.
— Ну — ну. А, скажи — ка, ваша милость, если ты и твои люди ничего не знали, то откуда тебе известно про дубинку?
— А… а… я понял, но уже потом. Они хотели тебя ограбить.
— Размозжив голову? А как же задание графа?
— Нет, только оглушить!
— Ты и это знаешь?
— Да, то есть, нет. То есть я догадался. Оглушат, заберут деньги, потом ты очнешься и не узнаешь, кто это сделал. Вот!
— Ты, ваша милость, меня за идиота держишь?
— Нет, не держу. Даже наоборот.
— Меня ограбят, я очнусь, а дальше? Я ведь проверю все седельные сумки и найду свои деньги. Хватит врать. Если скажешь правду, тебя не убью. Вот твоего Дерика — того убью.
— А меня за что? Это все баронет придумал.
— Я жду правды.
— Я скажу — крикнул Дерик, — только поклянись, что меня не убьешь.
— Клянусь. Говори.
— Милорд Тарлей получил приказ от своего дяди, чтобы вас зарезать. Ночью, на привале. А Тарлей сказал, что нужно вас оглушить, потом связать, а потом, помучив, убить.
— Вот как? Это правда? — уже обращаясь к баронету, спросил Лайс.
— Да.
— А зачем?
— Ты мешал дяде и барону Суркосу. Все время с Ноксоном, а им это не нравилось. Вот и сказали.