Путь Сашки. Книга шестая
Шрифт:
— И вы принесете ему клятву верности?
— После того, как наша клятва графу Волану и королю Пургесу, перестанет действовать.
— Я вас понял, милорд. И спасибо вам. Действительно, теперь мне будет легче разобраться с самозванцем Тареном.
— Милорд, разрешите вопрос?
— Да, барон.
— Новый граф Сейкура… Вы уже определились с кандидатурой?
— Нет, когда бы я успел? К тому же это прерогатива Дарберна.
— Ваша светлость, новый сейкурский граф может оказаться из числа местных баронов?
— Вот как? И этот барон…
— Нет, не я. И никто из присутствующих здесь
— Хорошо, я передам ваши слова Дарберну.
— Благодарю, милорд.
Опасаясь, что капитуляция сейкурского гарнизона является хитроумной ловушкой, Сашка вводить войско в город не решился, ограничившись отправкой туда трех сотен солдат и поставив на всех открытых городских воротах усиленные блокпосты. Конечно, ста солдат на таком посту будет мало. И если всё окажется ловушкой, то напасть на блокпост и вырезать его сейкурцам вполне будет по силам, хотя нападавшие и понесут значительные потери. Поэтому Сашка приказал заминировать ворота, подложив под них по бочонку пороха. Но прошло несколько дней, а в городе и крепости все было спокойно.
Тем временем заканчивалась перевозка продовольствия и фуража из города в ларское войско. Этим и ограничилась контрибуция, наложенная Сашкой на город. А накануне движения войска дальше на север Сашка узнал о первопричине, побудившей сейкурский гарнизон сдать город и крепость. В одном из замков к северу от города появился сын барона Венсана, казненного пятнадцать лет тому назад в Лоэрне. Бароны его признали, поверили его рассказу и, как догадался Сашка, именно его и имел в виду комендант города, когда говорил о кандидатуре будущего сейкурского графа. Но где сейчас этот барон Венсан, никто не знал. Был — и снова исчез.
Как можно догадаться, Сашка узнал совсем немного. Между тем, среди верхушки сейкурской знати под большим секретом рассказывалось о подробностях того вечера, события которого происходили в замке барона Гридура.
Ворт, барон Слайбун, узнал своего друга детства Лайса, сына казненного барона Венсана. И Ворт и другие присутствующие в замке бароны в растерянности опустили руки с зажатыми в них рукоятями мечей.
— Лайс, и ты теперь преданно служишь Пургесу? После того, что произошло с твоим отцом и братом, — наконец промолвил Ворт.
Лайс криво усмехнулся.
— Никакого заговора графа Сейкура против короля Френдига не было. Это все выдумка Тарена. Или вы считали иначе? Вы поверили, что ваш граф заговорщик?
Бароны опустили глаза. А Лайс прошел к столу, вытер тряпкой лезвие кинжала и вложил его в ножны, а сам сел в крайнее кресло, налил из кувшина вино и залпом выпил всю кружку.
— Графа убили люди Тарена. Он, как законопослушный подданный его величества, и не собирался сопротивляться. А они его зарезали. Мой отец возмутился и его оглушили. Нас, детей и женщин, разлучили со взрослыми мужчинами. А после их казни к нам в подвал спустился Тарен. Он был очень доволен и, пригубливая вино, смеялся над нами, сказав, что всех продаст в Хаммий. На следующее утро меня и остальных повезли на юг через Тарен. Там нас разделили. Меня, братьев Фрастер и сына виконта Чавил отдали храмовникам. Но потом меня и братьев Фрастер отделили и отправили на южный остров. Там орки строят корабли. По сути, это каторга без возможности выбраться
— А как ты оказался в личной сотне его величества?
— Я сбежал, со мной сбежал и старший из братьев Фрастер. Младший, Энрик, погиб там, на острове. И мы с Грейтом поклялись отомстить за наших отцов и наших братьев и матерей. С Моэртом удалось. Он умер мучительной смертью. А с Тареном пока никак не получается. Для этого я нанялся в его личную сотню, но за эти годы мне ни разу не удалось даже близко к нему подойти. Он очень осторожный. Доверяет лишь первой десятке охраны. Когда Ксандр перешел границу, я обрадовался, что теперь появится возможность дотянуться до этой крысы, но наш десяток послали с графом Воланом. А потом я узнал, что здесь появился мой Тирт. И я выполнил обещание, что помогу ему умереть мужчиной.
Бароны молчали, а когда молчание затянулось, Лайс продолжил.
— Ну, так как, милорды? Вот он я, сын казненного преступника. Убийца любимца вашего драгоценного короля и преступник, который только что сознался в желании убить его величество. Что вы намерены делать? В трех днях пути к северу стоит с войском ваш любимый граф, сменивший убитого мятежника.
— Перестань! Довольно! Ты специально нас оскорбляешь? Мы и раньше терпели это ничтожество Волана только из — за нашей клятвы, будь она неладна. Да и Пургеса никто не любит. А теперь, после того, что ты рассказал…
— Милорды, что же нам теперь делать?
— Служить Волану и Пур… Тарену? Ни за что!
— Но клятва?
— Проклятье!
— Лайс, а что ты предлагаешь?
— Где сейчас Ксандр Каркельский?
— Пытается взять Сейкур, но у него ничего не получается.
— Только Ксандр Каркельский сможет вытащить из норы эту крысу Тарена. Хорош он или плох — мне на это плевать. Враг моего врага — мне союзник.
— А Дарберн Ларский, говорят, неплох, как правитель. Ларск при нем расцвел.
— А Лоэрн? Что сделал Тарен с Лоэрном, милорды!
— И наглые хаммийцы!
— Вы слышали, что случилось с бароном Худякеем? Это просто ужас!
— Я не слышал, просветите.
— Он приехал в Лоэрн и на главной улице не захотел уступить место каким — то ничтожным хаммийцам!
— Ничтожным? Но, говорят, их кони — целое состояние!
— У хаммийцев денег не меряно!
— Милорды, но что произошло с Худякеем?
— Они его обогнали, перегородили путь, нагло оскорбляли, даже кинули камнем, а потом один проломил ему чем — то голову. Барон, к счастью, остался жив и смог сообщить приметы бандитов. И знаете, их нашли и арестовали!
— Значит, не все так еще плохо в Лоэрне!
— Погодите, барон. Вы просто не знаете, что было дальше.
— И что же?
— Хаммийцев доставили к раненому барону, тот их опознал, так один из них, выкрикивая грязные оскорбления и заявляя, что он и его друзья вырежут всю семью барона, выхватил кинжал и набросился на тяжелораненого барона. Просто чудом удалось отобрать у бандита кинжал.
— Их казнили?
— Не будьте так наивны. Выпустили, и теперь барон прислал весть в свой замок с просьбой продать всё, что можно, но нанять охрану ему и его семье.